Зоя Кураре - Революция чувств

– Да. Артур Лысый у нас. А что вы хотите? Да, он очень занят. Конечно, перезвонит. Мы сейчас над этим работаем.

– Кто там еще? – поинтересовался Артур Владимирович.

– Да так, мелочи. Утро вечера мудренее. У меня в кабинете есть потайная комната для отдыха с хорошим, а главное – новым кожаным диваном. Пойдемте Артур Владимирович, – сказал Куликов и взял под руку гостя.

– Еще 50 граммов, и на боковую, а завтра будем праздновать победу по-настоящему. Закатим пир на весь мир. Приятно, что мы победили, а не эти оранжопики, – Артур Лысый почувствовал, водка в организм больше не помещается. Сильно шатаясь, он пошел пристраивать потерявшее равновесие тело на модный кожаный диван.

– Выпил на голодный желудок, целый день в напряжении, ух, – оправдался перед Куликовым гость. Он укрылся собственным пиджаком и сладко засопел. Сознание Лысого отключилось. Кожаному дивану приятно и престижно принять в дружеские объятия важного гостя.

– Впервые вижу Лысого пьяным, всегда такой серьезный, деловой, подтянутый – сказала Женька шефу.

– Это все от нервов, в штабе думают, что мы разрабатываем стратегические направления, анализируем, проводим мозговой штурм, а мы тут сильно заняты раздражением слизистой оболочки желудков. Давай выпьем.

– Опять водки?

– Кофе, и покрепче, а то голова не работает.

Куликов попросил секретаршу сварить им крепкий кофе и принести информацию с избирательных участков, которая поступала в штаб «Партии Губерний» в оперативном, телефонном режиме. Наблюдатели отзванивались каждый час. Информация автоматически дублировалась для Пиар-Центра.

– Сигареты кончились, – удивился Александр Куликов.

– Слава Богу, – искренне обрадовалась Женька.

– Спокойно, у меня есть неприкосновенный запас, – Куликов открыл сейф и достал оттуда новенькую пачку никотиновой отравы, без которой он не мог прожить и часа.

– Пойду, подышу свежим воздухом, – сказала Женька и вышла на порог Пиар Центра.

Ноябрьский холод пробирал до костей. Женька застегнула пиджак на все пуговицы. Ночь темная, как и избирательный процесс в Закраине. Комисар подняла вверх большие карие глаза и ничего не увидела.

Звезд нет. Темнота. Неизвестность. В душе бурлит революция чувств, в мозгу пульсируют даты, имена, события, тело ломит ко сну. Где-то далеко на соседней улице залаяла собака. Женька внимательно прислушалась, это не Вик. У него грубый, сильный бас. А это лает обычная дворняжка, для которой порывы ночного ветра представляют потенциальную угрозу. Как одиноко, подумала Женька. Как одиноко и больно, когда твоя собственная жизнь в один день меняет систему координат, ценностей, приоритетов. Подруг больше нет. Благова не звонит, Стерва в оппозиции, все журналисты службы информации не здороваются. Она для них чужая. Сашка Громов ушел к лучшей подруге, любимый пес пропал. Где ты Вик? В ответ послышался глупый лай незнакомой дворняжки. Начальник вступил во временные права любовника, что в корне противоречило жизненным принципам Евгении Комисар. Там, где работаешь – не люби. То, что она осуждала в жизни других людей, происходило в ее жизни. В воздухе запахло приближающейся грозой, но явных признаков дождя не наблюдалось. Женьке вдруг стало страшно, как в детстве. Пугала неизвестность.

Время неумолимо близилось к рассвету. Стрелки часов безжалостно отсчитывали новое время. Интересно, подумала Женька, кто станет президентом Закраины? Шансы у обоих кандидатов равны, только победа достанется одному. Кому?

Пора возвращаться в реальность. Объективную реальность.

– Где тебя носит, тут такое происходит! – сказал взволновано шеф Женьке, которая, окоченев от холода, переступила порог его кабинета.

– Что опять случилось?

– Да уж, случилось. В Киевск зашли бронетранспортеры.

– Что? Не может быть!

– Может. У здания Центральной Избирательной Комиссии! Все здания администрации президента взяты под охрану, в полной боевой готовности отряды специального назначения.

– Что делать?

– Для начала разбуди Лысого, пусть едет в штаб, там неспокойно. Черт, черт…Что-то пошло не так. Ой, боюсь я, Женька, власть на этот раз дала маху. На административный ресурс, дураки, понадеялись. Самодовольные индюки. Тьфу. Хлебнем, чувствую, мы с тобой, с административными мутантами. Буди Лысого быстро! Говорил я, нечего победу раньше времени обмывать. Плохая примета, – неподдельно злился Алесандр Куликов.

Артур Лысый проснулся оперативно. Надел мятый пиджак, кофе не попросил и побежал к машине. Оказывается, все это время его на улице ждал водитель с включенным двигателем. Так шеф велел. Всю ночь водитель глаз не сомкнул, отчего сосуды у него в глазах подозрительно расширились.

– Чего глаза красные, пил? – спросил взвинченный Артур Владимирович.

– Никак нет. Вас ждал, – отчеканил тот.

– Ждал, знаю я вас алкашей, на минуту оставить нельзя. Поехали, ты оштрафован на 500 закраинок, и хватит мне врать. В штаб «Партии Губерний», и поскорее, вечно ездишь, как черепаха!

Водитель терпеливо молчал. В Закраине происходили большие-пребольшие неприятности, раз в кармане простого водителя мгновенно денег поубавилось. Верный признак революционной ситуации.

Информационный прорыв

Татьяна Васильевна Стервозова шла по коридорам родной телекомпании «Полет» в оранжевой и откровенно прозрачной, декольтированной кофточке. Работники телекомпании, встречающиеся на ее пути, мило улыбались, понимая, невероятно яркая кофточка с глубоким вырезом – это не просто привлекательная часть одежды редактора службы информации, это символ, это акция протеста.

– Доброе утро, – в очередной раз ответила Стерва проходящему инженеру и задумалась, а доброе ли это утро на самом деле. Скорее тревожное. Революционное.

22 ноября 2004 года.

Город Задорожье. ЗАО «Полет». Утро, 9.05. Татьяна Васильевна Стервозова открыла дверь редакции информации и расплылась в довольной улыбке. Журналисты на работу не опоздали, наоборот, они пребывали в невероятном активе. И это с раннего утра, когда обычно после второй чашки кофе их не выгнать из теплой редакции на ноябрьский холод снимать новостийные сюжеты.

– Татьяна Васильевна, тут такое в Интернете пишут… Вы читали? – поинтересовалась Лара Лисичкина.

– Читала. Читала. Всем доброе утро.

– Уже обработано более 90 % бюллетеней. Разрыв между Юбченко и Япановичем то сокращается, то снова увеличивается, цена вопроса какие-то три процента, – цитировала сообщение из Интернета Лара Лисичкина.