Михаил Бару - Один человек

От дороги до дома, в котором мы жили, надо было пройти километра два с небольшим. Тропинка петляла между оплывшими холмами крепости времён похода Александра Македонского на Самарканд. Средняя Азия не Подмосковье — в тамошних широтах солнце не падает за горизонт по часу, а то и два, как трагик с фанерным кинжалом в груди на сцену провинциального театра. Темнее становилось буквально с каждой минутой.

Лиза очень ко времени вспомнила, как несколько лет назад в этих местах пропадали люди. Председатель одного из отдалённых колхозов, бай, приятный во всех отношениях, герой отдыха и кавалер ордена восходящего хлопка, решил зажить по отеческим, то есть по феодальным законам. Для чего написал закон, а может даже и два, и поставил себя над написанным. Не откладывая в долгий ящик, устроил зиндан [14] тюрьма в подвале своей усадьбы и стал единолично утверждать списки живых и мёртвых своих подданных. Естественную, а больше неестественную убыль своих рабов он восполнял за счёт редких проезжающих через его владения. Когда в один прекрасный день бесследно пропал следователь из Ташкента, посланный подтвердить или опровергнуть слухи о творимых безобразиях, власти переполошились не на шутку. Кончилось дело тем, что для ликвидации феода был прислан спецназ чуть ли не из самой Москвы. Вполне вероятно, что всё это происходило и не в самаркандской области, даже скорее всего не в ней, а где-нибудь в фергане или Андижане, а может, и вовсе не происходило, но в сумерках, среди мрачнеющих на глазах холмов и далёких предгорий даже рассказ о зверствах белых плантаторов в штате Луизиана может произвести неизгладимое впечатление. Ноги сами собой оказывались в руках.

Внезапно за нашей спиной раздался крик. Я обернулся и увидел, что нам машет рукой какой-то человек маленького роста. Он точно вырос из холма. Что он кричал, разобрать было трудно. Скорее всего, что-то по-узбекски. Я спросил у Лизы — не понимает ли она, о чём нам кричат. Может, случилось что и нужна помощь. Побледневшая Лиза отвечала, что ей совершенно всё равно, о чем кричит этот тролль. А помощь может понадобиться нам, если мы как можно скорее не доберёмся до лагеря. И мы прибавили ходу. Человечек, однако, отставать не захотел и побежал за нами, продолжая кричать. Расстояние между нами сокращалось. И тут Лиза, как на грех, ушибла ногу о какой-то камень. Мы, тяжело дыша, остановились. Я снял с плеч тяжёлый рюкзак, взял его в правую руку и пошёл навстречу незнакомцу. На взгляд, он был меньше меня ростом раза в полтора. И даже щуплее, хотя я тогда был мало похож на Брюса Уиллиса. Да и сейчас… «В конце концов, — храбро дрожа думал я, — дам ему по тюбетейке рюкзаком с книгами. От одного энциклопедического словаря можно запросто получить сотрясение мозга».

Мы остановились друг напротив друга.

— Тебе чего, мужик? — как можно грознее спросил я, не выпуская рюкзака из правой руки.

Мужичок отдышался, прижал левую руку к животу, как и полагается, когда здороваешься с уважаемым человеком, а правую протянул мне.

— Здравствуйте. Вы археологи из Москвы?

— Ну. Чего надо-то?!

— Я учитель истории. Мой школа здесь, в кишлаке. Хотел спросить, как у вас дела. На чай, плов, кишмиш пригласить. В прошлом году ваши из Москвы приезжал, в гости ко мне приходил. Вот я и хотел..

Никогда и никому я не жал руку так долго и с таким удовольствием. Кажется, мы даже обнялись. Или это мы с Лизкой на радостях обнялись… Не помню. Больше двадцати лет с того дня прошло.

Эти записки на обрывках пожелтевшей бумаги были найдены археологами при раскопках пункта приёма стеклотары в…

Возле дома опять вырыли котлован. Третий раз с начала года. Всё время у них там какое-то нагноение в трубах. Я так думаю, что это место заколдованное. Народ разное говорит. Ходят слухи, что при прокладке теплотрассы сантехник упал в бетонный коллектор, и его там замуровали спьяну. Вот душа его и мается, исходит перегаром. Может, и врут всё. А только экскаватор, который сегодня тротуар взламывал, обратно своим ходом не смог, утащили его на буксире. И сам экскаваторщик был вне себя. Матерился в котлован. Яма-то огромная. Чёрт его знает, что там на дне. По уму-то надо было трубы ампутировать на этом участке, чтобы зараза дальше не пошла, и залить всё бетоном. Как-то в обход надо. Да только им всё равно. Правда, приходил к яме прораб по виду или старший техник. Что-то такое камлал на своём языке. Бросил ключ разводной туда и горсть гаек. Полумеры всё это. Не поможет. Не видать нам горячей воды, как своих чистых ушей.

Месяц назад отключили холодную воду. Последние три дня в правом ухе какой-то смех, щекотка. Спрашивают Надю. Не выковыривается.

Снова ищут трубы с горячей водой. Трубы-то иногда находят, а вот горячей воды в них… Даже с холодной водой находили трубы. Может быть, горячая вода меняет направление течения в самый последний момент. Как-то она узнаёт, что её ищут. Или кто-то ей сообщает о том месте, где собираются копать. Никто ничего не знает. Или скрывают от нас. А в каких-то ямах и труб нет. Тогда просто постоят, помолчат над ямой, почешут затылки, плюнут и зароют.

Четвёртый день дождь идёт не останавливаясь. Если бы от сырости на стенах наших комнат выступала в таком количестве не вода, а водка, то многие квартиры были бы вылизаны до блеска. Влажность такая, что разница между вдохом и глотком равна не нулю, как было на третий день дождей, а минус единице. Молодёжь ещё держится, а те, кто постарше, и особенно пенсионеры, — те начинают понемногу плесневеть. Ходят бледно-зелёные. Некоторые квакают. Стесняются, конечно, но это пока. Сам не видел, но от нескольких знакомых рыбаков слыхал, что вечером на берегу Оки прямо в траве видели стаю резвящихся карасей или окуней. Комаров с мухами промышляли. Один юноша случайно мимо проходил с девушкой, не растерялся и почти полные штаны наловил. Он как чувствовал — их чуть раньше снял. Что значит рыбацкая смекалка. Надо будет сходить, попробовать. Взять с собой девушку и попробовать.

Дали холодную воду. Или она сама пришла? Скорее всего, сама, потому как уходить не собирается. Стоит в квартирах уже по щиколотку. И продолжает понемногу приходить третьи сутки кряду. Через полчаса мне заступать на вахту. Мы организовали круглосуточное дежурство на крыше дома — дозорные осматривают окрестности в поисках сантехников. Вчера над домом зависал вертолёт. Выбрасывали вентили и куски труб. Хотели сбить, и только сняли рогатки с предохранителей… Кто-то кричит на крыше. Неужто…

Сломался лифт. От воды что-то замкнуло, проскочила огромная искра и убежала по кабелю куда глаза глядят. Всё равно наш лифт ломается не реже раза в месяц. Если бы души умерших поднимались на небо в лифте нашего дома, то срок в сорок дней пришлось бы увеличить раз в десять. А как он скрипит и стонет при подъёме! Ни одна живая душа этого не выдержит. Конечно, подъём в таком лифте располагает к мыслям о вечном, но многие из нас ещё вполне молоды, у нас дети и нам бы хотелось побыстрее подняться к себе на этаж, а не отдать богу душу в этом лифте. А внутри… неописуемое. Хотя… описуемое гораздо чаще. На стенках лифта сохранилась надпись нецензурного содержания времён отечественной войны двенадцатого года с французами.