Александр Тузиков - Приключения в книжном магазине

Да, у Кастанеды есть целая система, которая объясняет суть иллюзорного восприятия и предлагает способы его преодоления… И все же, пока нет собственного опыта, в это приходится именно верить. Михаил задумался. Пожалуй, было бы честно признаться в этом себе самому. Из этого, впрочем, не следует, что все реально. Отнюдь. Однако возникает сомнение…

А вот и другой посетитель, парень в джинсовой куртке. Ничего особенного, если не считать прически. Волосы у него взлохмачены так, словно их владелец питает неприязнь к парикмахерам… Это можно считать необычным в обычном. А Знак? Знака нет. Читает спокойно, прямо не придерешься… Что ж, отсутствие Знака — тоже Знак.

— Вы считаете, что наш мир реален? — спросил Михаил. Парень в джинсовой куртке обернулся.

— А почему вы спрашиваете?

— Просто интересно, — ответил Михаил. — Я уже полчаса стою здесь и смотрю, кто берет в руки эту книгу. Вы пятый… Видите ли, весь мир — это иллюзия. Он кажется реальным только потому, что мы верим своим органам чувств. А почему верим? Потому что привыкли. Все эти зрение, осязание, обоняние — лишь наши старые привычки… Михаил говорил спокойно — почему-то сейчас ему было все равно, будут ли его слушать. Видимо, поэтому парень пока не уходил.

-.. от которых можно избавиться. Об этом, кстати, говорили все древние мудрецы — Пифагор, Аристотель… Фильм «Матрица» смотрели?

— Смотрел.

— Вот, пожалуйста… — Михаил не сдержался, торжествующе взмахнул руками, и некоторое время молчал, радостно улыбаясь. — И лишь немногие избранные способны увидеть иллюзорность окружающего.

— И как же можно убедиться в нереальности мира? — спросил парень.

— Ха! — Михаил громогласно усмехнулся. — Об этом так запросто не говорят. А то люди могут подумать, что перед ними социально неадекватный индивид… попросту говоря, ненормальный.

— Да что вы…

Хм, а новый собеседник тактичен. Кто знает, возможно — получится интересный разговор… Однако неожиданно мысли Михаила вернулись к недавно оставленной теме. Вера и опыт… «Самое лучшее из всех доказательств есть опыт»… «Один опыт я ставлю выше, чем тысячу мнений, рожденных только воображением». Все-таки, какие есть основания сомневаться в реальности мира? Может быть, лучше перейти к практике и начать выяснять все самостоятельно, вместо того, чтобы тратить время на беседы с обывателями?

— Кроме того, я еще и сам не уверен. — задумчиво произнес Михаил.

— Вдруг мир все-таки реален? Надо внимательно разбираться. Ладно, всего хорошего.

Напоследок взглянув на стеллажи с книгами, он торопливо направился к выходу. Края плаща величественно развевались, и Михаил чувствовал это. Однако вместо некоторой гордости, которую раньше при этом испытывал, ощутил неловкость и стыд. «Ишь, вообразил себя Избранным! А опыт? Опыта-то, по сути, нет!». Вот у героев «Матрицы» был свой, непосредственный опыт познания иллюзорности, и потому они имели моральное право носить такие плащи…

Михаил замедлил шаг. Может, не стоит так торопиться? Возможно, его ждет еще один Знак? Не следует пока ослаблять бдительность…

— Ничего себе! До чего же дошел прогресс! — послышался рядом старческий голос.

Какой-то убеленный сединами старец держал в руках книгу и шумно восхищался ею. Михаил разглядел первое слово на обложке — «Путешествия». Видимо, что-то из области туризма — а туризм всего лишь обычное обывательское времяпровождение. Если уж чем-то и заниматься, так это внутренним туризмом, который позволит осознать сущность мира… Нет, лучше идти дальше.

Около многочисленных стеллажей под названием «Неведомое и непознанное» стояла группа людей — судя по всему, рабочие-строители, поскольку их одежда состояла в основном из телогреек, шапок-ушанок и кирзовых сапог. Михаил замедлил движение. Неужели они что-то читают? Это было бы, пожалуй, удивительно… Но рабочие явно не обращали внимания на книги — они стояли спиной к стеллажам и обсуждали что-то свое.

— Васька нынче задал жару! — говорил один. — Полпузыря за раз раздавил!

— Точно! По-нашему, по-настоящему! — подтверждал другой.

— Да ладно, ребята! — оправдывался третий. — Я ж просто не сразу заметил, что там водка!

Не дожидаясь вполне предсказуемого одобрительного хохота, Михаил ускорил шаг. Типичные обыватели! Уж они-то точно уверены в своей реальности… Вот уже почти и выход. Здесь по-прежнему стояли те же посетители, которых он заметил, когда только вошел. Детина в кожаной куртке и с металлической цепью, по-прежнему озадаченно смотрит на книги. Правда, теперь он переместился к стеллажу «Детская литература» и стоит рядом с внуком и его бабушкой. Тот гражданин, который листал фолиант с фотографиями, по-прежнему увлечен мебелью. Правда, теперь он что-то оживленно обсуждает с девушкой, которая раньше заглядывала через его плечо. В общем, ничего особенного…

Внезапно Михаила посетила жуткая мысль. А что, если все именно так просто, как кажется?! Это просто люди, которые просто зашли в магазин — и сам он тоже всего лишь обыватель, возомнивший себя особенным, искателем… Михаил содрогнулся от ужаса. А может быть… только может быть — он сам себя обманывал все эти месяцы после просмотра «Матрицы»? Ведь чувство приобщения к Поиску позволяло взглянуть на мир иначе — и вместо серой рутины видеть некое волшебство. Да еще, что греха таить, ощущать свою значительность, посматривая на прочих свысока.

Усилием воли Михаил прервал эти мысли. Возможно — да, а возможно — нет… Около стеллажа «Фантастика» он остановился. Так, поищем Знак здесь… Михаил расслабился, закрыл глаза и протянул руку, выбирая книгу наугад. Итак… «Сказка о Тройке» Аркадия и Бориса Стругацких… Посмотрим, посмотрим… Открыв в середине, он прочитал: «Ложь — это отрицание или искажение факта. Но что есть факт? Можно ли вообще в условиях нашей невероятно усложнившейся действительность говорить о факте? Факт есть явление или деяние, засвидетельствованное очевидцами? Однако очевидцы могут быть пристрастны, корыстны или просто невежественны… Факт есть деяние или явление, засвидетельствованное в документах? Но документы могут быть подделаны или сфабрикованы… Наконец, факт есть деяние или явление, фиксируемое лично мною. Однако мои чувства могут быть притуплены или даже вовсе обмануты привходящими обстоятельствами. Таким образом оказывается, что факт как таковой есть нечто весьма эфемерное, расплывчатое, недостоверное, и возникает естественная потребность вообще отказаться от такого понятия».

Радости Михаила не было предела. Какой мощный Знак! Вот достойный ответ тому профессору, который твердил о фактах!.. Теперь… теперь надо искать дальше! И Михаил с энтузиазмом направился к выходу. Оказавшись на улице, он зябко поежился и плотнее запахнул свой плащ. Ветер и холод усилились, стало почти темно. Впрочем, горели фонари, и можно погулять еще немного, прежде чем вернуться домой и заснуть…