Георгий Эсаул - Рабочий

Моя больная мама — не помеха, но кодекс врача, дело чести, клятва Гиппократа не на нашей стороне, словно я предала Родину.

Вы не отплатите мне злом за добро, если я сниму с вас трусы и осмотрю на предмет вшей и венерических заболеваний!

Мои действия профессионального медицинского работника избавят вас от необходимости самому принимать решение о переходе черты робости и надежд — так полицейский берет на себя вину за извержение вулкана на Камчатке.

Я буду вам обязана, и не только из обыденной вежливости, но из-за реликтового стыда, который кроется за гадкой маской нравственной цинизма человекообразной обезьяны в вашем атавизме.

Люблю обезьян, обезьяны в цирке катаются на собаках, а в Японии обезьяны по улицам разгуливают в соломенных шляпках и соломенных плащах.

Потешно: обезьяна в плаще из соломы!

Соломенная обезьянка, как соломенный бычок.

— Для что вы мучаете меня? — Лёха не удержал трусы, врачиха ловко стянула с него, сорвала через ступни и помахала трусами в воздухе, а Лёха ладошками закрыл стыд и срам: — Вы показываете на мне свою профессиональность, а я проницательно вижу, что вы имеете и другие интересы, например — скрытая камера.

После осмотра, когда вы глазами пощупаете мои гениталии, вы засмеетесь, а я предвижу ваш смех — заразительно показной, для кинокамеры, и скажите, а рукой помашете в сторону вешалки: — ХАХАХА! Вас снимала скрытая камера!

Улыбочку, пожалуйста! ХАХАХА-ХА-ХА!

Ради скрытой камеры вы рассказали о женихе, о его лобковых вшах и сняли с меня трусы, словно с индейца содрали скальп.

Вы поступаете так, как велит вам служебный долг и долг перед телезрителями: и осмотр пациента проведете, и поставите шариковой ручкой «Паркер» жирную галочку в моей истории болезни, и с телевидения за участие в передаче «Скрытая камера» получите гонорар и славу.

Я же рабочий, не получу ничего, кроме нравственного падения в сортирную яму, где опарыши белого цвета.

С другой стороны, вы же меня осмотрите бесплатно, потому что диспансеризация — бесплатная, выдадите мне путевку в жизнь, на продолжение работы в должности слесаря, так что — равновесие, но рук с гениталий я не уберу, не в силах.

Искусство древней Греции и других стран Мира показывает стыдливых женщин с одной рукой на лобке — так принято, так нас в школе учили, хотя я не женщина, но руки мои на гениталиях, и они лежат там по генетической памяти.

Вероятно, мой предок или несколько предков попали в ситуацию, когда руки на гениталиях — обязательны, вызваны случаем, к которому необходимо, чтобы гениталии закрыли руками, как футболисты поступают во время штрафного удара.

— Генетическая память — широкий вопрос, и вы не напрасно его затронули, потому что с ним дрогнула и струна в моей душе, — врачиха говорила серьезно, глаза её подернуты дымкой воспоминаний. Но вдруг, будто заяц лапками ударил по глазам, врачиха переменила тон на добродушный: — Вы упомянули прежде, чем сказали о генетике, вы затронули вопрос скрытой камеры.

Да, у меня не раз возникала мысль снимать прием пациентов на скрытую камеру для потомков.

Что узнают о нас наши потомки: фильмы? останкинские телебашни? французские шарманки?

Это все несерьезно, а прием рабочих в медицинском кабинете венеролога — жизненно важно, и для потомков, несомненно, интереснее, чем картинки из Камасутры.

Я купила камеру китайского производства, но она сломалась, и я теперь коплю на новую камеру, компактную, но в то же время с высоким разрешением, а она — дорогая, как золото на мировом рынке.

Скрытые съемки в моем кабинете — познавательно для науки; я дома по записям прочту эмоции пациентов на осмотре, что станет полезным для моей дальнейшей карьеры, а я поступлю ещё и на психолога.

Венеролог-психолог — новое в Российской медицине.

Флаг России давно поменялся, но остается новым, и я считаю полоски: правильно ли — на русских, или на французских они местах?

Вы не снимали трусы, а трусы ваши — флаг, но иного, не российского цвета.

Полагаю, что только пираты развешивали черные флаги, а у вас на трусах нет черепа с костями, так что они не пойдут на пиратский флаг для увеселения пиратов и их барышень.

Не люблю пиратских барышень, потому что они — дурного поведения, и, наверняка, все с венерическими болезнями и лобковыми вшами.

Представляете, вы сейчас выйдете из поликлиники, довольный медосмотром, найдете на улице красивую барышню в белом свадебном платье или в норковой дорогой шубке Царицы.

У меня нет денег на шубку, и в скором времени не заработаю, потому что коплю на камеру для скрытой съемки — так повар копит деньги на новый котел вместо дырявого старого.

Вы поцелуете барышню, а с барышни на вас прыгнет вша залетная!

Ужас! Ужас!! Ужас!!! — врачиха прикрыла глаза ладошками, затем жалобно, но с настырностью протянула: — Мужчина, у вас трусы пиратские, ну, уберите, уберите руки с гениталий.

Что вы там от меня прячете запретное?

Ваша скромность наводит меня на дурные мысли, что вы непременно прячете лобковых вшей и сифиломы — чем дольше стоите, прикрывая срам, тем больше у меня подозрений — так каннибалы варят миссионера.

Мой бюст обвиснет от старости, пока я жду вас, осанка сменится, вырастет горб, а ноги растолстеют, и вены надуются, как змеи.

Сейчас я посмотрю на вас строго, величаво и недоступно для простых слесарей.

Вы почувствуете на себе мой леденящий взгляд, он вас запугает, и грозная добродетель слетит с вас вместе с робостью. — Врачиха пристально взглянула Лёхе в глаза, будто карала его за убийство судьи, пропустившего апелляцию.

Лёха не поддавался на взгляд врачихи, держался за гениталии и проклинал медицину и испанских конкистадоров, которые изобрели сифилис и подарили его индейцам Южной Америки.

Врачиха перехитрила Лёху, она, посмотрела в окно, Лёха проследил за её взглядом, будто в окно рвался вампир, и тут же сильно, двумя ладошками девушка ударила Лёху по ушам (которые недавно осматривал ушник).

Лёху контузило, он почувствовал себя в тракторе, а трактор подорвался на мине времен войны, и из бензобака хлещет алкогольный керосин.

В ушах звенело Ростовскими колоколами, Лёха машинально схватился за уши:

— Ай, больно!

Молодая врачиха упала перед Лёхой на колени, словно молила царя о пощаде.

Она жадно смотрела на редкие волосики на лобке Лёхи, на сам лобок, на пенис — нет ли сифилом?… и Лёха, когда на миг открыл глаза, понял, что самые добрые и самые жестокие геи Амстердама, а также проститутки дальнобойщицы, шаромойки и директора заводов, включая бухгалтерию и плановый отдел, признали бы высочайший профессионализм врачихи.

— Одевайтесь! Все у вас чисто и благородно, как на похоронах на Красной площади, — врачиха мигом потеряла к общению с Лёхой интерес, пошла к столу, присела и писала в его карточке положительный отзыв — так учитель даёт характеристику школьнику в тюрьму.