Андрей Рябов - Где-то в Краснобубенске... Рассказы о таможне и не только

— Хам! — обиделась блондинка.

— Чего ты хотела! — фыркнула её подруга.

А за блондинками уже показался… он! Евгений Робертович моментально узнал генерала Говядло. Невысокий мужчина с короткой стрижкой, в очках с золотой оправой передвигался, как положено генералам, солидно и основательно. Его мощное тело, напоминающее квадратный сейф, обтягивал дорогой костюм. В руках мужчина держал яркий полиэтиленовый пакет из магазина беспошлинной торговли. Гагаев с Исикевичем, заскулив, словно трёхмесячные щенки, попытались выбраться из-за спины Самурайского. Их улыбки сделались настолько широкими, насколько это позволяли им лицевые мышцы и даже чуть-чуть шире.

— Здравствуйте! — бросился к генералу Евгений Робертович. — В высшей степени рады видеть вас на, так сказать, Краснобубенской земле!

Генерал недоуменно уставился на Самурайского.

— Прошу простить! — заторопился Евгений Робертович. — Забыл представиться! Самурайский. Начальник местной таможни.

Генерал продолжал молча смотреть на Самурайского. От него пахло дорогим парфюмом и не менее дорогим алкоголем.

— Прошу вас! — Евгений Робертович согнулся в поясе и протянул правую руку вперёд, указуя путь. — Пройдёмте на пограничный контроль. Нас ждут.

— Ну, пойдём, — наконец нарушил молчание генерал.

— Кстати, товарищ Говядло, — Самурайский кивнул в сторону Гагаева с Исикевичем. — Можете отдать свой пакет. Тут есть специально обученные люди.

— Ладно, — генерал протянул свой мешок Гагаеву. Михаил Владимирович тут же вцепился в него обеими руками. Рот начальника пассажирского отдела вот-вот грозил треснуть по швам от напряжения, созданного невиданной улыбкой. Так они и тронулись с места. Впереди, перебирая ногами и ежесекундно оглядываясь, семенил Евгений Робертович. На шаг позади уверенно шествовал генерал. За генералом, соблюдая необходимую субординацию, вышагивали Гагаев с Исикевичем. После короткой борьбы, не замеченной заезжей персоной, они, повинуясь инстинкту, решили нести пакет вместе. Михаил Владимирович держался за генеральскую кладь левой рукой, а Ленинид Агафонович — правой.

Пограничники пропустили важного гостя через служебный проход, в то время как остальные пассажиры томились в длиннющей очереди к кабинке неторопливого прапорщика.

— Нельзя ли открыть ещё кабинку? — обратилась к прапору из середины очереди обидчивая блондинка.

— Нельзя. Все на ужине, — равнодушно откликнулся пограничник.

— Чего ты хотела! — тут же среагировала подруга обидчивой.

Между тем, Евгений Робертович услужливо приоткрыл турникет, и генерал оказался в таможенном зале.

— Осторожно, товарищ Говядло… здесь ступенечка, товарищ Говядло… проходите сюда, товарищ Говядло, — причитал Самурайский. — Сюда, пожалуйста, сюда… Вот на этом транспортёре вскоре покажется ваш багаж. Ведь у вас же есть багаж, товарищ Говядло? Сколько? Один чемодан? Два? Не волнуйтесь, мы всё донесём до улицы! На улице нас ждёт машина. Мы поедем…

— Слышь ты, чухан! — неожиданно перекрыл словесный поток Самурайского генерал. — Ежели ты желаешь на меня шестерить и вместе вон с теми двумя фраерами корявыми таскать мои пожитки, то флаг тебе, как говорится, в зубы! Но растолкуй, почему ты меня всё время какой-то «повидлой» называешь? Обидеть норовишь?

— Обидеть? Что вы! — Евгений Робертович вдруг остолбенел. Страшная догадка пронзила его некрупный мозг. — А вы разве не Сидор Харитонович?

— Сам ты… Харитоныч! — рассвирепел генерал. — Я — Гена Сиплый! Слыхал? Мотался в Ниццу на пару дней отдохнуть. На обратном пути пришлось к вам завернуть, в Мухосранск.

— В Краснобубенск, — автоматически поправил Евгений Робертович.

— Мне по фигу! — заявил лже-генерал. — Ну так как? Ты мой чемодан потащишь или мне носильщика нанимать?

Сзади что-то тихонько тренькнуло. Это Гагаев с Исикевичем осторожно поставили пакет Гены Сиплого на пол.

— Смотрите, не разбейте, фраера! Там пойла на штуку евро! — всполошился Гена, но его уже никто не слушал.

— Немедленно! — шипел Евгений Робертович, прожигая огненным взглядом воображаемые дыры в кителях растерянных Гагаева и Исикевича. — Немедленно выявить среди пассажиров товарища генерала! Немедленно!

Подчинённые редким веером рассыпались по залу. Их тактика поиска кардинально разнилась. Гагаев приставал ко всем пассажирам, не исключая женщин, с одним вопросом:

— Вы, случайно, не товарищ генерал?

Исикевич же вставал перед очередной жертвой и начинал игриво подмигивать. Кто-то, из ожидающих свой багаж, недоуменно смотрел на Ленинида Агафоновича. Кто-то с отвращением поворачивался к нему спиной. Лишь один вертлявый юноша с подкрашенными глазами подмигнул в ответ. Ленинид Агафонович шарахнулся в сторону от юноши и уткнулся в невзрачного мужичка, одетого в серую курточку и квёлые брючата.

— Вам следовало бы быть аккуратнее! — тоном учительницы младших классов проговорил мужичок.

Исикевич уже хотел ответить в том смысле, что нечего, мол, на дороге стоять, но тут подскочил Гагаев:

— А вы, случайно, не товарищ генерал?

— Случайно, генерал, — с достоинством ответил мужичок.

— Сидор Харитонович? — лицо Михаила Владимировича непроизвольно начало расползаться вширь посредством заученной улыбки.

— Сидор Харитонович, — подтвердил обладатель дешёвой курточки.

— А мы вас просмотрели, — умилился Гагаев. — Такая незадача!

— Да у вас здесь вообще бардак! — нахмурив мохнатые брови, подметил генерал.

Ни Исикевич, ни Гагаев не придали этим словам особого значения. Уж они-то знали — генералам положено распекать подчинённых! Распекать — генеральская фишка. Генерал обязан быть грозным. Иначе, какой же он генерал? Так, майор или подполковник, в лучшем случае.

К ним уже спешил Евгений Робертович:

— Сидор Харитонович? Простите великодушно, не признали!

Говядло смягчился:

— Руководителей положено знать в лицо, — пробурчал он. — Развели тут безобразия…

— Исправимся! — прижав руку к сердцу, истово пообещал Самурайский. — Досадное недоразумение!

— Багаж подали, — совсем помягчел генерал. — Мой чемодан зелёный такой, с ручкой.

Исикевич и Гагаев наперегонки бросились к транспортёрной ленте. На ней, набросанные валом неделикатными грузчиками, топорщились всевозможные пожитки пассажиров из Ниццы.

— Ну как в таможне дела? — генерал Говядло решил, что пора вспомнить о своём статусе. — В смысле задержаний…

— Разрешите доложить? — Евгений Робертович, выпучив глаза, напустил на себя вид придурковатый и, одновременно, молодцеватый. Он чувствовал, что подобный экзерсис обязательно понравится генералу. Самурайский не ошибся. Говядло, поглядывая на Евгения Робертовича с явным одобрением, разрешил: