Артур Гафуров - Глубинка

Словно в подтверждение его слов грохнул последний, четвертый «выстрел». Высунувшиеся было из-за елей преследователи поспешили снова укрыться за их ветвями, а мы со всех ног рванули навстречу спасению.

Дом, как ни странно, был пуст, даже машины Лопарева и Ко оказались припаркованы в дальнем конце деревни.

— Да и фиг с ними, — я кинулся открывать ворота. — Аня, бери ружье, прикроешь нас с улицы. Витя, Макс, убирайте все это!

Под «этим» подразумевался разнообразный хлам, которым я обложил «Пенелопу», чтобы сделать ее неприметной с виду. Задумка моя удалась в полной мере: под бесформенной, засыпанной снегом кучей ее не нашли, даже не подумали искать.

— Эй, у тебя тут задний бампер вот-вот отвалится! — заметил Макс.

— Ну и оторви его к черту, чтоб не мешался!

— А передний?

— Передний оставь.

Только бы завелась, только бы завелась… Почти два месяца она стояла без дела, ржавея по линиям царапин, сажая аккумулятор и беспросветно падая в цене на рынке подержанных авто. И вот настал момент, когда она снова должна спасти мою шкуру. И не только мою.

— Ребята, они идут! Идут по дороге!.. — крик Ани потонул в грохоте выстрелов.

— Я помогу! — Витька со «слонобоем» наперевес кинулся прочь со двора, туда, откуда слышалась стрельба. — Не тормозите тут!

— Агат! Агат, ко мне! — что было сил заорал я в надеже, что пес где-то поблизости и придет. Но никто не откликнулся.

— Фил, где ключи?!

Время поджимало. Пятнадцать секунд на то, чтобы вломиться в дом, найти спрятанные ключи и вернуться обратно. Пять секунд на то, чтобы сработала сигнализация, отпирая заледеневшие замки. Еще пять секунд, чтобы сесть внутрь и вставить ключ в замок зажигания. Полминуты на то, чтобы на посаженном практически в ноль аккумуляторе раскрутить стартер и запустить двигатель, и еще пять секунд, чтобы убедиться, что все работает. Итого ровно минута, но какой же долгой она мне показалась…

— Есть, завелась! Ребята, садимся, садимся!

Выстрелы тем временем не стихали. В их однообразной «мелодии» особенно громко и внушительно прозвучала партия из трех «нот» исполненная трофейным ружьем. Но вот Витя и Аня влетели во двор и заняли места на заднем сиденье. Макс уже сидел спереди.

— Что с тобой? — спросил он, увидев, что Виктор (бесполезное теперь ружье он где-то бросил) зажимает рукой плечо.

— Кажется, дробью задело. Ерунда, жить буду.

— Аня, ты в порядке? — в зеркале я увидел ее глаза, такие голубые, чистые и спокойные, что казалось, она совершенно не боится всего происходящего вокруг. Невероятно красивые глаза…

— Цела, — кивнула она. — Поехали.

— Да, поехали!

Я дал задний ход, и машина, пробуксовывая, выкатилась со двора.

— Пригнитесь! — крикнул я. — Сейчас мы под обстрелом.

Но стрельба почему-то стихла, и мы, встав в колею, тронулись, постепенно набирая ход.

— У тебя хоть резина зимняя стоит? — недоверчиво поинтересовался Макс.

Я в ответ только посмотрел на него, но как посмотрел… Мой друг все понял и, сглотнув, спешно пристегнулся.

Колея была хорошо видна в снегу, благо, ее «обновляли» всего несколько часов назад. Мы миновали Крошково, но тут дорога разделилась надвое: одна вела к Толосцам, вторая — куда-то вбок. Я выбрал первую. Ребята понемногу успокоились: Аня помогала Вите перевязать рану, используя захваченный из катера бинт, Макс оглядывался по сторонам, видимо, прикидывал, сколько нам еще осталось до трассы. Я не рисковал гнать быстро, опасаясь заносов. Но вскоре возникла проблема посерьезнее, и заметил ее Макс.

— За нами гонятся, — сообщил он нарочито спокойным голосом.

Посмотрев в зеркало заднего вида, я без труда убедился, что он прав. Тем временем мы проезжали Валовники, и до меня не сразу дошло, что на открытом участке дорога занесена снегом куда капитальнее, чем в лесу. Первый же снежный «язык» поперек пути нашего следования оказался и последним.

— Осторожнее! Держитесь! — только и успел крикнуть я, а машина, закрутившись, уже вылетала на обочину, где, проскользив на брюхе метров десять, остановилась. Повезло: по пути торможения попадались отдельные деревья, но мы их благополучно миновали…

— Все целы? Тогда живо наружу! Уходим!

Мы спешно выбрались, но тут же стало ясно, что песенка Зуевских партизан спета. К обочине подъехали два внушительных внедорожника, откуда стали неспешно выходить люди. Их было девять: пятеро с усадьбы и четверо полицейских, в том числе Лопарев с Рощиным. От места нашего «приземления» до лесной опушки метров тридцать, но до преследователей еще меньше. Так что, без вариантов.

Мы укрылись за машиной и залегли в снегу.

— Ну что, Ф.А. Лазарев, теперь я стою на дороге, а ты ковыряешься в дерьме, так? — блин, ну и паскудный же у него голос, у этого Сережи. Хотя, может, это я предвзято сужу?

— Может, и так, — решил ответить я. — Только дерьма тут нет. Зима ведь, снег. И вообще, тебе-то что?

— А просто моральное удовлетворение получаю. Такой ответ тебя устроит?

— Да мне вообще все равно, — прошептал я, чтобы слышали только Аня, Макс и Витя.

— Выходите по одному, — тоже знакомый голос, только не Лопарев и не Рощин. — Мы всего лишь хотим выяснить, что с Геннадием Романовичем произошло, да.

— Паша, это ты? — удивился я. Оказывается, в ряды преследователей затесался и мой недавний собутыльник! И по совместительству местный целитель.

— Да, это я. Мы вас не тронем, пока все не выясним, обещаю.

— А остальные тоже обещают? — недоверчиво поинтересовался Витя.

— Я только за себя могу сказать, — ответил Павел. — Вы как, ребята?

Два или три голоса нестройно буркнули что-то вроде «да».

— Маловато будет… — шепотом констатировал Макс.

— Сергей нас не отпустит, — вмешалась Аня. — Может, остальные и решили бы сначала разобраться, но не он. А они решат то, что решит он.

Тем временем Лопарев, кажется, напрягся, решив, что может потерять союзников.

— Паша, Кирилл, вы чего? Вы не знаете, что ли, что ваш Филиппок стуканул, кому нужно, и в усадьбе уже хозяйничают люди из ФСБ? Вы остались не только без Геннадия Романовича, но и без работы, а скоро, может, и небо вам в клеточку раскрасят за все ваши делишки.

— Это твои делишки, — огрызнулся Павел. — Лично меня они не касаются.

Но на этот раз он оказался в меньшинстве. Реакция «общественности» была куда более бурной и однозначной: народ потребовал виновника. Чтобы немного их охладить, пришлось выстрелить из пистолета в воздух.

— Кстати, Филя, — обратился ко мне Лопарев (после выстрела все благоразумно сделали пару шагов назад). — Ты не в курсе, что за собачку мы пристрелили возле деревни? Вздумала, дворняжка, на Женю Парамонова броситься. Но Женя молодец: с первого выстрела ее уложил. Не твоя собачка-то?