Артур Гафуров - Учитель Истории

— Валяй.

— Тебе не интересно?

— Интересно.

— Судя по интонации, позволю себе усомниться.

— Извольте.

Учитель истории выглядел настолько сбитым с толку. Не сразу дошло до меня, что все, произошедшее прошлой ночью, он видит в несколько ином свете. Не так, как остальные.

— Я не понимаю, почему ты так себя ведешь.

— Хорошо, я объясню тебе. Скажи мне для начала: ты в курсе, что с твоей Женей?

Не знаю, зачем я решил погрузить его в царящую вокруг реальность. Быть может, меня просто раздражало, что он весь такой чистенький, опрятненький и румяненький на фоне изможденных, одетых в рванье людей. Или дело было не во внешности, а в самом его отношении к ситуации. Нет уж, фигушки, не буду я тебя жалеть. Сейчас ты у меня хлебнешь правды по самые закрома.

Но мой друг нисколько не изменился в лице.

— Конечно, знаю. Она и ее подруга Полина за городом, в деревне Ольхово. Там у моей тети загородный дом, она их приютила на время.

— И когда же ты успел их вывезти? — поинтересовался я, не сумев скрыть удивление.

— Вчера вечером. За пятнадцать минут до начала атаки громобоев.

— За пятнадцать минут до атаки? Как тебе повезло. Чуть-чуть бы попозже, и… Подожди, блаженный. Так ты знал про атаку?

— Ну да, знал, — утвердительно кивнул Женя, нисколько не смутившись. — Знал сам и дал знать властям. Это по моему совету всех спрятали в монастыре. Сначала мне не поверили, но я смог их убедить. Помнишь, я говорил, что старший лейтенант Канин — мой бывший одноклассник? Я дал ему понять, что угроза реальна. Так что не думай, будто мне наплевать. Я сделал все, что было в моих силах. Но я хотел рассказать не об этом…

— Постой, притормози, — я выставил перед собой руку, словно хотел защититься от его последующих слов. — То есть, получается, ты заранее знал, что на город нападут громобои? Ты знал дату, знал время.

— Именно так.

— Почему тогда ты не предупредил меня? Ты ведь был в городе. Влез в квартиру к Ааронову, стащил часть его архива. Не отпирайся, я знаю, что это были не громобои. Но меня ты предпочел оставить в счастливом неведении. Так?

— Не совсем… — вот теперь он по-настоящему смутился. — Я ведь думал…

Но меня уже понесло, я не слышал ничего, кроме своих обвинений.

— Ты знаешь вообще, где я был, когда все это началось? Знаешь, что мне довелось пережить? Знаешь, что я видел? Меня, так, на минуточку, пару-тройку раз чуть не убили. Ты не в курсе, нет? Я тебе сейчас расскажу во всех деталях.

— Не повышай голоса, Филипп, — мягко оборвал меня Сизов. — Смотри, люди на нас уже косятся, а мы тут о таких вещах говорим… Во-первых, о нападении громобоев я сам узнал за два часа до самого нападения. Так вышло. Поэтому первым делом я предпринял усилия, чтобы спасти Женю. Ну а во-вторых, я не бросал тебя. Я ведь сообщил властям, дал указание, как уберечь самых важных жителей города.

— Так то самых важных, — прошипел я. — Каким боком к важным относится заезжий командировочный? Я не важный.

— Что ты говоришь?! — вскинулся он, тут же забыв о своей собственной просьбе вести себя потише. — Как это, каким боком? Как это не важный? Ты мой друг! Ты очень важный человек! Тебя должны были эвакуировать вместе со всеми! Почему за тобой не пришли?

Теперь я понял.

— Ах, вот ты о чем… В этом смысле… Нет, увы, меня они не отыскали.

— Негодяи… Если бы я только знал… Прости меня, Филипп! Мне следовало быть более прозорливым.

Признаюсь, в тот момент у меня отлегло от сердца. Я уж было подумал, что Женя просто махнул на меня рукой в трудную минуту. Но нет, на самом деле он беспокоился. Пусть даже в своей несколько характерной манере… Но все равно, это было важно.

— Вот вы где, — к нам протолкался полусонный Еремицкий, щеголявший огромными мешками под глазами. — Шиз, рад тебя видеть. Судя по виду, цветешь и пахнешь.

— Лев! — Женя бросился обнимать друга, но тот отстранил его и подошел ко мне.

— Ну что, Филиппыч… С тебя коньяк.

Я подорвался с места.

— Все хорошо? Как она?

— Как сказала на съезде мясников коза Маня… Короче, пока никак. Но операция прошла успешно, это главное. Дальше либо по восходящей, либо… Время покажет. Все, что могли, друзья хирурги сделали.

— Хорошо… — я снова сел на подоконник. — А жених ее?

Лев помрачнел.

— С ним пока не ясно. Ему все ребра переломали, одна из костей вошла в легкое… Тяжелый случай. У меня с кумом то же самое… Лежит сейчас в реанимации.

— Я могу чем-нибудь помочь? — вмешался Женя, видя, что его хоть и не специально, но игнорируют.

— Можешь, — подтвердил Еремицкий, подумав. — Первое: нужно к Савельевне зайти. Помнишь, такая тетушка в годах в доме напротив живет? Здесь ее сын. Он в порядке, только нос сломан. Ну, и нога. Нужно дать ей знать, чтобы не волновалась. Сделаешь?

— Конечно! — с готовностью согласился недавний беглец. — А второе?

— А второе, — Лев неодобрительно покосился на меня. — Отведи этого орла ко мне. Здесь от него толку с гулькин х… Нос. Только посадочное место занимает. Пусть проспится. Вот ключи. Да, да, не спорь, Лазарев. Всё, пшли вон.

— Ты что-то хотел мне рассказать, — напомнил я по дороге.

— Да, хотел, — ответил Женя. — Но не сейчас.

— Почему?

— Я смотрю.

— Ах, вот оно что… И как? Впечатляет?

— Я в ужасе…

— Ты ведь уже видел все это? Когда ехал в больницу.

— Видел, — согласился Женя. — Но сначала не обратил внимания. Я думал о другом.

— Ну, смотри сейчас тогда…

— А ты?

— Нет. Не хочу.

Сам я старался глядеть только себе под ноги. После пережитого ночью лицезреть все это еще и при свете дня было выше моих сил. Стояла пасмурная погода, к утру заметно потеплело. Людей на улице было немного, в основном владельцы пострадавших авто. Все прочие, за исключением редких прохожих, отсиживались по домам. В воздухе витал едкий запах плавленой пластмассы и еще чего-то очень неприятного. Из чьего-то окна доносились звуки работающего телевизора: вещали новости. Лаяла собака. На другом конце двора тарахтел эвакуатор, растаскивая загромождавшие проезд битые машины. Вдалеке выла сирена. Я слышал все это, но не видел — и мне было хорошо. Не было нужды ожесточаться еще больше, и так сердце под завязку. К счастью, мой попутчик держал свои впечатления при себе, и если его что-то и шокировало, то он предпочел оставить это при себе.

— Знаешь, — наконец нарушил Женя царившее молчание. — Мне ведь все еще опасно здесь появляться.

— Почему же? — из вежливости поинтересовался я, мысленно чертыхнувшись: кто о чем — а этот о себе любимом. — Громобои разгромлены, в городе их больше нет. Теперь тебе нечего опасаться.

— Как раз наоборот. Насколько мне известно, они напали на город, не дождавшись поддержки своего покровителя. Значит, теперь их единственный шанс снова собраться с силами — это найти оставшиеся сокровища.