Марк Твен - Любопытное приключение

„Полковникъ, я ошибся относительно колибра трехъ ружей, описаніемъ которыхъ я оканчивалъ свой докладъ. Они восемнадцати-фунтовыя. Остальное вооруженіе описано вѣрно. Гарнизонъ остается въ томъ же положеніи, какъ я доносилъ, за исключеніемъ того, что двѣ роты легкой пѣхоты, которыя предполагалось послать во фронтъ, остаются пока здѣсь, не могъ узнать надолго ли, но скоро узнаю. Мы довольны, что, принимая все въ соображеніе, дѣло лучше отложить до“…

Тутъ письмо прерывалось, такъ какъ Рэйбурнъ кашлянулъ и не далъ писакѣ кончить. Вся моя любовь въ мальчику, все уваженіе къ нему, все состраданіе къ его положенію сразу пропали при этомъ позорномъ открытіи его хладнокровной низости.

Но мнѣ было не до того. Тутъ было дѣло, дѣло, требовавшее глубокаго и немедленнаго вниманія. Мы съ Уэббомъ со всѣхъ сторонъ обсуждали этотъ вопросъ. Уэббъ сказалъ:

— Какая жалость, что его прервали! Что-то откладывается, но что такое и на какое время? Можетъ быть, онъ высказалъ бы это дальше, набожный, маленькій змѣенышъ!

— Да, — сказалъ я, — мы немножко дали маху. Но кто это „мы“ въ письмѣ? Заговорщики-ли это внутри форта или внѣ его?

Это „мы“ было непріятно внушительно, однако, надъ нимъ голову ломать не стоило и мы перешли въ болѣе практическимъ вещамъ. Прежде всего мы рѣшили удвоить караулъ и держаться возможно на-сторожѣ. Затѣмъ мы было подумали призвать Уиклоу и заставить его во всемъ признаться; но это было неразумно до тѣхъ поръ, пока не испытаются другіе способы. Намъ необходимо было добыть еще записокъ, и мы напали обдумывать планъ дѣйствій въ этомъ направленіи. Намъ пришла мысль: Уиклоу никогда не ходилъ на почту; можетъ быть, старая конюшня служила ему почтой? Мы послали за моимъ довѣреннымъ писцомъ, молодымъ нѣмчикомъ Стерномъ; онъ былъ чѣмъ-то вродѣ природнаго сыщика. Я разсказалъ ему все дѣло и приказалъ заняться имъ. Черезъ часъ мы узнали, что Уиклоу опять пишетъ. Вскорѣ послѣ того пришло извѣстіе, что онъ просится въ городъ. Его задержали немного, и тѣмъ временемъ Стернъ отправился въ конюшню и тамъ спрятался. Черезъ нѣсколько времени явился туда Уиклоу, осмотрѣлся кругомъ, спряталъ что-то въ углу подъ соръ и какъ ни въ чемъ не бывало ушелъ назадъ. Стернъ вытащилъ спрятанную вещь-письмо я принесъ намъ. На немъ не было ни адреса, ни подписи. Въ немъ повторялось то, что мы уже читали, и прибавлялось слѣдующее:

„Мы думаемъ, что лучше отложить дѣло до тѣхъ поръ, пока не уйдутъ обѣ роты. Я хочу сказать, что четверо внутреннихъ такъ думаютъ. Не сообщался съ остальными изъ боязни привлечь вниманіе. Говорю четверо, потому что мы двоихъ потеряли; ихъ взяли во фронтъ тотчасъ же по принятіи. Положительно необходимо взять двухъ на ихъ мѣсто. Двое ушедшихъ были братья изъ Тридцати-мильнаго пункта. Мнѣ нужно открыть нѣчто весьма важное, но я не могу довѣрить этого настоящему способу сообщенія. Испытаю другой“.

— Маленькій негодяй, — сказалъ Уэббъ, — кто бы могъ предположить, что онъ шпіонъ? Однако, это ничего не значитъ, разберемъ всѣ обстоятельства дѣла и посмотримъ, въ какомъ оно положеніи. Во-первыхъ, мы отыскали въ своей средѣ мятежника и шпіона, котораго мы знаемъ; во-вторыхъ, открыли, что въ нашей средѣ существуетъ еще три мятежника, намъ неизвѣстныхъ; въ третьихъ, шпіоны попали къ намъ очень простымъ и легкимъ способомъ, а именно, затесавшись въ солдаты союзной арміи, и, очевидно, двое изъ нихъ перешли на нашу сторону и были взяты во фронтъ; въ четвертыхъ, существуютъ вспомогательные шпіоны „внѣ“ форта — число ихъ не опредѣлено; въ пятыхъ, у Уиклоу есть важное дѣло, которое онъ боится сообщить „прежнимъ способомъ“ и собирается „испытать другой“. Вотъ какъ обстоитъ дѣло. Теперь что намъ предпринять? Схватить ли Уиклоу и заставить его признаться или поймать того, кто беретъ письма изъ конюшни, и заставить его разсказать все, или же сидѣть смирно и ждать, что будетъ дальше?

Мы порѣшили на послѣднемъ, разсудивъ, что пока намъ нѣтъ надобности прибѣгать къ крайнимъ мѣрамъ, такъ какъ очевидно, что заговорщики будутъ ждать, пока эти двѣ роты перестанутъ стѣснять ихъ. Мы снабдили Стерна полнѣйшими полномочіями и приказали ему употребить всѣ усилія, чтобы узнать другой способъ сообщенія Уиклоу. Мы затѣяли смѣлую игру и на этомъ основаніи рѣшили возможно дольше удалять отъ него всякое подозрѣніе. Стерну было приказано немедленно возвратиться въ конюшню и, если еще она не была занята, положить письмо на прежнее мѣсто, предоставивъ его заговорщикамъ.

Ночь прошла безъ всякихъ происшествій. Она была холодная, темная, сырая, дулъ пронизывающій вѣтеръ, но я всетаки вставалъ нѣсколько разъ съ своей теплой постели, лично дѣлалъ обходъ и смотрѣлъ, все ли въ порядкѣ и на-сторожѣ ли часовые. Всякій разъ я находилъ ихъ бодрствующими и бдящими. Очевидно, прошелъ слухъ о тайной опасности и удвоеніе караула послужило поводомъ къ этому слуху. Разъ, передъ утромъ, я столкнулся съ Уэббомъ, гулявшимъ по жестокому вѣтру, и узналъ отъ него, что онъ тоже нѣсколько разъ дѣлалъ обходъ, чтобы удостовѣриться, все ли въ порядкѣ.

Происшествія слѣдующаго дня ускорили развязку. Уиклоу написалъ новое письмо. Стернъ предшествовалъ ему въ конюшнѣ, увидѣлъ, какъ тотъ положилъ его, и захватилъ письмо, какъ только Уиклоу скрылся изъ виду; затѣмъ вышелъ оттуда и слѣдовалъ за маленькимъ шпіономъ на разстояніи; по его пятамъ шелъ сыщикъ въ партикулярномъ платьѣ, такъ какъ мы сочли благоразумнымъ имѣть подъ рукой поддержку закона, въ случаѣ нужды. Уиклоу отправился на желѣзнодорожную станцію и дождался тамъ Нью-Іоркскаго поѣзда. Затѣмъ всталъ на платформѣ, всматриваясь въ лица выходящихъ пассажировъ. Пожилой джентльмэнъ, съ зелеными, выпученными глазами, съ тросточкой въ рукахъ, вышелъ прихрамывая и остановился около Уиклоу, выжидательно смотря на него. Въ одну секунду Уиклоу рванулся впередъ, сунулъ конвертъ въ его руку и исчезъ въ толпѣ. Въ слѣдующую секунду Стернъ выхватилъ у него письмо и, быстро проходя мимо сыщика, шепнулъ ему: „Слѣдуйте за старымъ джентльменомъ, не упускайте его изъ виду!“ Затѣмъ Стернъ пробрался сквозь толпу и вернулся въ крѣпость.

Мы заперлись и приказали караульному никого не пускать.

Сначала распечатали письмо, захваченное въ конюшнѣ. Въ немъ было слѣдующее:

„Священный Союзъ нашелъ въ обычномъ ружьѣ приказаніе отъ начальника, оставленное тамъ прошлою ночью, которое отмѣняетъ прежнія инструкціи, данныя подчиненной части. Оставилъ въ ружьѣ обычное указаніе, что приказаніе достигло назначенія“.

Уэббъ прервалъ чтеніе:

— Развѣ мальчикъ теперь не подъ постояннымъ надзоромъ?

Я сказалъ:- Да, онъ находился подъ строжайшимъ надзоромъ со времени захвата его перваго письма.