Аион ШестьШестьШесть - Другой мир. Книга вторая

— Реальность отличается от фильмов, где хорошие парни борются за справедливость, не пачкая рук своих в крови врагов. Уничтожая врагов и карая предателей мы выпачкались в крови по самую макушку, но что ж поделать? Такова цена победы!

— Раскаянье не ведомо для падших — язвительно прокомментировал потусторонний — Как видишь, он даже теперь не жалеет о тех душах, что помог загубить. Хорошего же друга ты себе нашёл!

Теперь перед моим взором возникла картина с продуваемым ледяным ветром разрушенным железнодорожным мостом, на который мы выволокли молодой чернокожего в изодранном обмундировании летчика.

— Ой, я что о и той погубленной обезьяне должен был жалеть? Помнится, в тот раз мы ещё монетку подбросили, решая как лучше отправить того янки домой: «головастиком» — скинув в реку или «шоколадным зайцем» — отпустив бежать голым через поля и леса. Выпал водный вариант и мы, даже честно ноги ему развязали. Правда, чего-то он не спешил прыгать с моста, пришлось помочь… — пояснил я, глядя как под ударом автоматной очереди тело пилота рухнуло на лед реки.

— Ну а что у нас дальше-то? — усмехнулся я впившись взглядом в огненные глаза — Давай что ли про «преступления против человечества». Или «человечности»? Уже и не помню, как там это дело именовали ооновские недобитки. В общем, давай показывай кино, что б было как в старой песенке «Агаты Кристи» — «Я помню крики чужих детей, проклятья вдов и матерей, глаза мертвеющих мужей…»

Однако потусторонний перестал копаться в моей памяти.

— Что, замолчал-то? Разочарован отсутствием оправданий перед Юто? Так знай тварь, так будет и впредь, не собираюсь я оправдываться! И действительно не раскаиваюсь в том что поучаствовал в уничтожении врагов нашей расы и выжигании прочего дерьма там — а теперь примерно тоже самое время от времени я делаю здесь. Уничтожаю. Врагов. Расы! — мысленно процедил я с ненавистью глядя в огненные глаза — И до тебя доберусь!

— Как забавно…Злой дух, цепляющийся за воспоминания о своей прежней жалкой жизни… — прокомментировало потустороннее создание и в следующий миг помимо скованности я ощутил нарастающее со всех сторон давление — И готовый уничтожать других духов, ради тех к кому он больше не принадлежит. Но на что ты способен на деле?

— Увидишь… — прошипел я в ответ пытаясь разорвать незримые оковы и вернуть себе контроль над телом хоть в малой части, рукой пошевелить или с места сдвинутся. Однако не смотря на силу воли перебороть воздействие твари не получалось Гадство! Не знаю что это за магия, но по ощущениям, я словно пытался сдвинуть с места грузовик или пересилить медленно опускающуюся на голову тяжеленую плиту и в добавок ещё и задыхаться стал. И как же с этой хернёй бороться-то, может молитву «Отче наш» вспомнить? — мелькнула в сознании паническая мысль — Хе, учитывая, кем я стал, Господь едва ли мне поможет. А значит надежда только на себя. От голода, холода и радиации не сдох, значит выдержу и эту твою магическую давилку…

— Не обманывай себя, павший. Ты хорошо помнишь последние мгновения прежней жизни — напомнил о себе демон — Умер тогда, умрёшь и теперь.

— По. Шёл. Ты… — по слогам процедил я, из последних сил не желая уступить твари — На. Хуй!

«Выхода нет» — произнёс в голове светлый двойник — «Рискнем напитать «паромом» себя».

Последний козырь — согласился я, чувствуя как наша сила наполняет не оружие в моей руке, а распространяется на всё остальное тело. Сперва словно ничего не произошло, но затем я ощутил льдистый обволакивающий холод, словно руки в прорубь окунул. Это чувство стремительно распространялось по всему телу и я с облегчением ощутил как сковавшая меня тяжесть ослабевает. Или же мы смогли её нейтрализовать, экранировав себя защитой «парома света»? Хотя, с учётом того что он почернел, получается мы себя тьмой экранировали. Впрочем, какая разница! — с облегчением подумал я — Главное «давить» перестало, да и окружающая нас тьма перестаёт для меня быть непроглядной.

— Думаешь, всё кончено? — вновь прозвучал в сознании голос потустороннего и тут я явственно различил расплывчатый силуэт противостоящей нам твари. Бля, ну и гоблин!

«Скорее уж бык» — возразил Юто, глядя на массивное тело человекоподобного существа — «И рядом с нами ещё кто-то крутится».

— Всё только начинается — процедил я и игнорируя кружащиеся вокруг тени медленно поднял тяжеленный, словно выточенным из единого куска свинца всё ещё находящийся в моей руке «укорот». И направив его про меж глаз-щелей, я спустил курок, взорвав сверхъестественную тишину раскатистым треском автоматной очереди.

Ответом мне был трескучий смех существа, а затем его силуэт утратил очертания, сияющие глаза вновь обратились алыми искрами, рой которых, облетев замершую Химари, стремительно унёсся прочь. Одновременно в доме, где чернокнижница сторожила пленного гада, вновь зажегся свет и грохнул выстрел, а затем ещё один.

— Химари… — хрипло позвал я подругу и видя что она все ещё в ступоре, осторожно затормошил её — Очнись, прошу тебя, приди в себя, принцесса…

— Юто?! — наконец встрепенулась мечница — Те духи…Что произошло?

— Потом расскажу, а сейчас помоги с ней…кхе-кхе — закашлявшись, махнул я рукой, указав на замершую в яме Сеуно.

Но Химари замешкалась:

— Твоя рука…Опять цвет изменила.

— Боюсь не только рука, но это пройдёт — понадеялся я склоняясь к замершей в яме Сеуно.

«Нельзя медлить! Бежим к Куэс!» — мелькнули в сознании мысли светлой половины и я почувствовал нестерпимое желание вернутся в дом — «Вдруг, когда свет отключился её тоже духи атаковали или тот маньяк застал её врасплох?!».

Надеюсь, ведьма справится — мысленно отозвался я, подхватив на пару с Химари под руки находящуюся в ступоре полицейскую.

— Нет — всхлипнула она, пытаясь вырваться — Пустите, это….

— Там не твой ребёнок — прошипела мечница, а затем, встряхнув Сеуно, глядя в её наполненные отчаяньем глаза добавила — Твой сын жив! Вспомни, он ждёт тебя дома. Вспомни!

— Стоять! — прервали мечницу осмелившиеся приблизится стражи закона — Бросьте оружие и отпустите женщину!

Вот блин… — с чувством выдохнул я морщась от ослепляющего света фонаря — Однако надо что-то делать, один из копов был вооружён пистолетом.

«Подчинимся» — выразил своё мнение Амакава — «Не стрелять же в них».

Угу, выбор вариантов у нас не велик, поэтому…

— Мы сдаёмся, офицер, не стреляйте — как можно громче произнёс я медленно опуская «укорот» на землю.

— Правильно парень — похвалил мой выбор направивший на меня фонарь полицейский — Давай без глупостей и всё будет…

Вспышка выстрела озарила руку его напарника, одновременно что-то ударило моё левое предплечье, ужалив больнее самой злобной осы. И сдаваться резко расхотелось.