Борис Кудрявцев - Сор из избы

— Устроит! — кивнул Галкин. — Пельмени не повредят!

Включился компрессор с отбойными молотками и разговоры начались на повышенных тонах, но это никого не раздражало. Рычал бульдозер, готовя траншею под коммуникации, чадил котел с закипавшим гудроном. Гремели молотками кровельщики, выправляя листы, метала искры сварка — монтажники усиливали крепление бункеров, латали дырки, ставя заплатки из нержавейки, монтажники и пусконаладчики крутили приржавевшие валы динамомашин и редукторов на транспортерах. Женщины примеряли транспортерные ленты. Электрики ворочали шкафы с тиристорной начинкой, прозванивали жилы электрокабелей…

Приехал Махиня, с шалыми глазами, привез на грузовике материалы.

— Где накладные, спецификации? — с тревогой спрашивал Пал Палыч, не разрешая выгружать товар. — Вези обратно, пусть пересчитают! Отчитываться как будем, если недостача…

Тревожился он не зря. Мог заявиться ревизор или кто-нибудь из БХСС и потребовать сопроводительные документы.

— Нету ничего! — развел руками Махиня, удивляясь такой встрече в родном коллективе: — На слово дали, честное…

— Они там что, спятили? — не понимал Пал Палыч. Под честное слово можно было дать десятку до аванса, взаймы, а не машину с грузом.

— Рассудите, Пал Палыч, — обиделся Махиня, — где бы я был сейчас, бумажки выправляя? Стоял бы под дверями в очереди и бегал как собачка. К завтрему бы не вырвался. А сепарация, выходит, обождет?

— Он слово дал! — прятал смущение за деланной строгостью Пал Палыч. — А мне отвечать!

Махиня не мог успокоиться, ходил по цеху и разговаривал сам с собой, его обидело то, что на базе ему поверили, а свои готовы взять за горло и считать каждый кирпич, поштучно.

Галкин взял его под руку и затолкнул в «Икарус», наказав слетать к Богдановой, коли она такая добрая, за люстрами. Работать собирались всю ночь, в три смены, нужно было заранее наладить освещение. Махиня уехал, пообещал назло Пал Палычу и на этот раз обойтись без бумажек.

— Найдет! — смеялись строители. — Чего-чего, а слов у нас накопилось! Когда кирпич не дают или досок для пола…

— Без мата, Махиня-а, по-хорошему! — крикнул вслед автобусу Галкин, испугавшись, что Махиня сорвется и надерзит Богдановой.

В отличие от Пал Палыча снабжение под честное слово устраивало Галкина. К чему лишняя канитель? Если телефон под рукой. Пал Палыч поскучнел лицом, ожидая неприятностей, и сел в конторке монтажников писать докладную директору, с копиями, для отправки также в органы снабжения. Просил разобраться и не ставить ему в вину как начальнику стройки.

«Икарус» с Махиней пылил ходко, качаясь и приседая на ухабах, и сердитой докладной Пал Палыча за ним уже было не угнаться.

Галкин ждал звонка и не ошибся. Звонила Богданова. Галкин видел переживания Пал Палыча и уступил трубку ему.

— Говорите! Чего писать-то… Бумагу изводить на пустяки.

— На пустяки?! — Пал Палыч вспыхнул, не найдясь, и трубку взял нехотя. Слушал молча. Докладная была похожа на жалобу, не хотелось, чтобы Богданова знала о ней до поры. Разговор лишь утвердил его намерения: Богданова просила рабочих и подъемный механизм, будто база относится к стройке, на балансе завода. Чушь! Отсебятина, волюнтаризм, — крутились на языке Пал Палыча крепкие выражения, и он их приберегал напоследок, чтобы пригвоздить. Богданова впала в детство или его считает юнцом.

Галкин стоял рядом и ждал, когда дойдет до него очередь, пытаясь с нарастающей тревогой понять, о чем говорится. Пал Палыч злорадным шепотом, прикрыв ладошкой трубку, сказал ему, дескать, набивается директорша в дружки, просит помощи — рабочей силой и техникой. Понятны теперь ее отношения с Махиней. Купила с потрохами, а тот уши развесил. Галкин не спеша и властно взял трубку из его рук, представился и от имени дирекции завода сказал, что помощь базе окажут без промедления: кран высылают, а с ним бригаду рабочих! Какие могут быть разговоры… Одно дело делаем. Про ведомственные барьеры, слава богу, он уже понаслышался и будет шагать через них, чего бы это ни стоило. Лично его не испугаешь.

Пал Палыча хватил бы удар, если Галкин тут же не положил бы трубку и не сказал, что ответственность берет на себя. Целиком. Пал Палыча он не видел, можно сказать, что он вообще далеко и с Богдановой не говорил. Старика это устраивало, тем более что прибежал бригадир монтажников и доложил первым на стройке:

— Пал Палыч, магнитный фильтр грубой очистки готов, разрешите опробовать и сдать под наладку!

И тут же следом, соревнуясь и не желая отставать:

— Пал Палыч, дробилка готова, разрешите…

— Подать напряжение!

— Включить рубильник!

Дело шло даже быстрей, чем ожидалось. В горячий момент приехала «Волга» директора. В кабине один шофер. Где «сам»? Галкин метался по цеху, чтобы ухватить след. Куда он мог пойти?

— Напужались? — посмеивался понимающе шофер. — Раньше срока. Он завтра приедет…

— А «карета» зачем? — у Галкина заныло под ложечкой.

— Сегодня я ваш, в полном распоряжении! — признался наконец шофер. — Приказано содействовать…

Пал Палыч опасливо косился на «Волжанку» и ездил на чем попадет, вплоть до трактора-попутки. Галкин тоже совестился. И «Волгой» завладели малярши из отделстроя, молоденькие и смазливые, цену они себе знали. Гоняли с шиком в стройучасток и бригадные домики, оставшиеся далеко. Шофер имел слабость, девчатам не отказывал и рулил лихо, помолодев лицом. Когда еще придется?

Светильники Махиня привез. И сразу поехал за белилами, стальным уголком, электродвижками, стеклом…

— Накладные возьми! — чуть не плача, молил Пал Палыч. — Я так не привык…

Но и сам Махиня был на последнем взводе, блуждал взором и походил на ненормального. Ему все отпускали с базы, на слово, испытывая судьбу, согласно какому-то высокому распоряжению. Одно дело распорядиться, другое — воплотить в жизнь. Махине это давалось нелегко, он был впечатлительный и доверие Богдановой целиком принимал за свой, счет. Внедрял новые отношения в забюрокраченныи снабсбыт.

— Торопишься в рай, Махиня, да грехи не пускают! — пытался втолковать Пал Палыч. — В будущем, конечно, люди порвут накладные, используют их на… ты меня понимаешь, — деликатно намекал он.

— На подтирку? — не собирался деликатничать с бюрократами Махиня. — В нужнике!

— Но пока что, — повышал голос Пал Палыч, — на слово верить всем нельзя! А у тебя сплошь дефицит! Не надо искушать, прошу… Таких, как ты, немного…

— Много, если поглядеть! — возразил Махиня и уехал в будущее, получать под честное слово спирт-ректификат для промывки гидравлики и точных измерителей. То было самое тяжкое испытание. Галкин вспомнил бочку с реагентом и затосковал, в предчувствии нехорошего.