Сергей Козлов - Байки офицерского кафе

Олег Золкин родился в семье военного разведчика. По его словам, отец долго проработал за рубежом по линии ГРУ. Однажды, когда Золкин старший служил в Военном атташате в Норвегии, он пригласил на зимние каникулы семью в полном составе. Олегу тогда было лет двенадцать-четырнадцать. Проживая в Москве в трехкомнатной квартире, он наивно полагал, что это — верх достатка.

Прибыв в номер отеля, который снял для семьи отец, он был потрясен размерами и великолепием. Больше всего его поразил санузел. Огромная комната, в которой стояла такая же огромная, по советским понятиям, ванна и два унитаза. Отдельно стоял умывальник. Все это сияло кафелем и хромом. Неясно было только, зачем проклятым буржуям два унитаза. Не садятся же они рядком справлять нужду, как это бывало в наших общественных сортирах? Да и унитазы были какие-то необычные. Вернее, один из них. Что такое биде, тогда в нашей стране, наверное, знали очень немногие. Когда подошло время, Золкин решил опробовать именно его. Добросовестно наполнив раковину продуктами жизнедеятельности, Олег стал несколько запоздало соображать, как теперь все это смыть. Продолжая сидеть на «унитазе», он обнаружил какие-то краники, синий и красный. Вывернул синий до отказа. Результата нет. Вывернул красный. Все тоже. Поискал глазами, за что бы дернуть, но не нашел. Однако под ногами обнаружилась педаль. Не раздумывая долго, наш герой надавил на нее «со всей пролетарской ненавистью». Мощная струя воды, поднимая из раковины фекалии, ударила в зад советскому исследователю. Напор был таков, что часть дерьма оказалось на спине под рубашкой, а часть прилипла к трехметровому потолку.

Олег, конечно, постарался устранить все следы своих исследований, но то, что прилипло к потолку, оказалось вне его досягаемости. Утром пришедшая горничная, взглянув на потолок ванной, смогла выдавить из себя только: «Ох уж эти русские!».

На этом приключения в капиталистической ванной не закончились.

В разгаре были рождественские праздники. На каникулы к своим родителям приехали и дети работников советского посольства. Для них был организован вечер с танцами и прочая «веселуха». Олегу очень понравилась одна девочка. Натанцевавшись до того, что весь взмок, он решил пойти ополоснуться в ванну, чтобы смыть запах пота и в медленном танце произвести на избранницу благоприятное впечатление. Приняв душ, Олег поискал глазами полотенце и обнаружил его на стене. Не желая ходить босыми ногами по полу, он решил дотянуться до него, наступив на унитаз, стоящий рядом с ванной. Ох уж эти проклятые вражеские унитазы! Сидение его было поднято, а сам он оказался неимоверно скользким агрегатом. Мокрая босая нога соскользнула, и Олег рухнул прямо в емкость. Эти капиталистические гады, как нарочно, соорудили ее широкой и глубокой. А надо сказать, что наш герой не отличается гигантским ростом и атлетическим сложением. И сейчас-то он ростом, от силы, сто шестьдесят пять сантиметров. В пору своего отрочества Золкин был еще меньше. Одним словом, он провалился в унитаз своей пятой точкой опоры так, что из него торчали только руки, ноги и голова. Опереться было не на что, и Золкин скоро понял тщетность своих попыток вылезти самостоятельно. Оставалось только ждать помощи со стороны. На вечере его хватились и стали искать. Старший брат с друзьями зашел в номер, но младшенького там не обнаружил. На удачу, но и на позор, кому — то потребовалось в туалет. Когда он включил свет и обнаружил объект их поиска торчащим из коварного унитаза, то захохотал в голос. Товарищи, среди которых были и девчонки, поспешили разделить его радость…

После этого случая об Олеге иначе не говорили: «А, это тот, который в очко упал?». Об успехе в любви нечего было и думать.

После школы Олег пробовал себя в разных ипостасях. Он даже умудрился поступить и немного поучиться в «Щуке». Но в конечном итоге, его или выгоняли, или он сам уходил. Так не могло продолжаться бесконечно, и Золкина призвали в танковые войска. Как проходила служба, история умалчивает. Сам же Золкин рассказывал такую забавную историю.

Как-то раз, убрав территорию возле штаба, Золкин расположился со своими сослуживцами на травке. Через некоторое время один из них отправился в дощатый туалет, находящийся недалеко от здания штаба. Трудно сказать почему, но в сортире, которым пользовались и мужчины, и женщины, работавшие в штабе, отсутствовал запор. В связи с этим новый посетитель решил эту проблему с присущей русскому воину солдатской смекалкой. Он «смекнул», что если продеть ремень сквозь дверную ручку и держать за него, то потревожить его во время акта дефекации никто не сможет. Однако такое средство запирания создавало одно существенное неудобство. Одна рука была постоянно занята. А во время посещения туалета многие любят выкурить сигаретку. Чтобы вынуть ее из пачки, чиркнуть спичками, нужны обе руки. Да и для использования по назначению окружной «Окопной правды» тоже одной руки маловато. Ни оторвать, ни помять как следует. Но солдатская смекалка и здесь пришла на помощь. Если солдатский ремень несколько ослабить, то можно его удлинить. Застегнув его, можно накинуть петлю на шею и таким образом держать дверь закрытой. Руки освобождаются, комфорт увеличивается. Безопасность несколько страдает, поскольку «поза орла» весьма неустойчива. Но ведь никто не ломится в общественный туалет «со всей дури». Все так, но только тогда, когда потребность его посещения не вызвана экстренной необходимостью.

Трудно сказать, с чем были связаны в тот день частые забеги к дощатому домику возле штаба машинистки секретного делопроизводства Наташки с неприличным прозвищем «Жопа». Молодая деваха Наталья в свои двадцать весила больше центнера. Перефразируя известный анекдот, остряки говорили, что у Натахи голубые, голубые глаза, а… остальное все жопа.

Золкин оживился, когда из штаба в очередной раз вышла Наталья и устремилась к туалету, где спокойно заседал защитник Родины с ремнем на шее, продетым в ручку двери. Если кто-то может представить воплощенное желание весом в сто с лишним килограммов, то без труда воссоздаст картину того летнего полудня. По мере приближения к заветной цели Натаха ускорялась все более и более. Все ее тучное тело колыхалось в такт быстрому шагу, переходящему в рысь. Ноги, обутые в туфли на высоком каблуке, предательски подворачивались. Последние метра три она практически бежала. Все мысли были о грядущем облегчении, поэтому она даже не подумала проверить, есть ли кто внутри, а просто рванула на себя дощатую дверь. Расслабившийся посетитель осознал грозящую опасность слишком поздно и поэтому не ухватился рукой за ремень. Да и вряд ли такая мера спасла бы его. Рывок был такой силы, что бедняга, как был со спущенными штанами и бычком во рту, вылетел на свет Божий. Натаха юркнула на освободившееся место, даже не обратив внимания на упрек, сказанный на лету: «Стучаться надо!».