Александр Русанов - Интернетки

Да чтоб к тебе в церковь заросла тропа, по которой верующие придурки ходят отбивать колени. Чтоб все попы и дьяконы поимели всех послушниц и зачали кучу антихристов. Чтоб… Короче, я стал полным атеистом. (Не подумайте, всё это я вслух не сказал, а только подумал, да и много чего ещё).

– Добрый вечер, молодой человек, – вымолвила, улыбаясь, мадама.

Конечно молодой, мне всего-то двадцать с хвостиком, мамаша. (Это я тоже подумал).

– Здравствуйте.

– Верочка, давай я закину багаж и побегу, поезд скоро отправляется, – торопясь сбыть супругу, заявил муж. Он посмотрел на меня сочувствующим взглядом, закинув чемоданы с сумками и под кровать, и на багажную полку, мгновенно испарился. Помахав с перрона в окно своей половинке, он со счастливым выражением лица пошёл по своим делам. Гад.

– Давайте знакомиться, меня зовут Вера, – улыбнулась мамаша.

Ну чего ты лыбишся, старушка, я в печали и настроение премерзейшее. (Это я опять подумал).

– Очень приятно, Сергей, – постарался я остаться вежливым, но получилось с натягом.

– А почему вы такой хмурый? На дворе лето, солнышко светит, жизнь прекрасна.

Вот чего бы тебе не заткнуться, обломщица? Солнышко ей светит. Той молодушке, через купе, тоже светит, но меня там нет. Придётся нажраться калгановой настойкой и спать всю дорогу. (И это я подумал).

– Да, я не хмурый просто не очень люблю ездить поездами, – соврал я самым беззастенчивым образом.

– А вот это зря, Серёженька. Можно я вас так буду называть? Купе на двоих, масса свободного времени, что может быть лучше? – в глазах женщины заиграли огоньки.

Э, подруга, ты чего? Ты на что намекаешь? Мне почему-то сразу захотелось повнимательнее рассмотреть эту слегка перезревшую фря. Скользнув взглядом снизу вверх, отметил: ножки стройные, попка на месте, талия присутствует, грудь в руке поместиться (мой любимый размер), шейка длинная, личико … ну не первой свежести, так мне не варить её, а возможно, жарить. Ежели калганки хватит, то…

– Вера, а как вы относитесь к алкоголю? – задал я наводящий вопрос. Ну, так, издалека. А вдруг?

– Да как вам сказать, – замялась дама, – если угостите, то с удовольствием.

Поезд потихоньку набирал скорость, выезжая из мегаполиса, и плавно покачивался. Одна из моих фляжек перекочевала на стол, добрая проводница ссудила пару стаканов и вечер начал казаться не таким мрачным. Если кожу не пошатаю, так хоть напьюсь в своё удовольствие.

После первой порции, когда пищевод и желудок начали петь «Лунную сонату», я посмотрел на женщину напротив с некоторой заинтересованностью. А лет ей, может и не сорок, а чуть больше тридцати пяти, да и личико … посвежело от выпитого и мило улыбается. Мы поболтали пару минут о всякой ерунде, типа женской и мужской логики и решили усилить действие первой порции. А спиртик-то чистый. А наливал-то я грамм по шестьдесят-семьдесят. Да, с калганом он пролетает со свистом, но девяносто четыре градуса никто не отменял.

Дама щебетала не умолкая. Не сильно длинная юбочка, чуть выше колена, слегка задралась, когда она положила ногу на ногу, а верхняя пуговичка блузки, как бы невзначай, сама собой расстегнулась.

Да ей и тридцати пяти-то нет, наверно. Где-то, чуть за тридцать. Вполне хороший возраст. Сейчас ещё немного выпью и надо сходить покурить.

– Серёженька, а вы курите? – спросила Вера неожиданно.

– Да, конечно.

– А давайте курить в купе. Чего бегать в тамбур.

– Я только «за». После выпивки, закурить – самое то.

– А давайте выпьем на брудершафт, – вдруг предложила созревшая очаровашка.

– Может быть, тогда и дверь прикроем? – улыбнулся я в ответ.

– Конечно.

И мы выпили, и… сначала поцеловались, потом продолжили, потом… мерное покачивание вагона немного усилилось от наших действий. Я и не думал тогда, что сексом можно заниматься с таким удовольствием. Куда там малолеткам, до опытнейшей партнёрши, знающей и умеющей на один, а то и на два порядка больше их. Мы не одевались до следующего утра. Пили понемногу калганку, закусывали фруктами и какими-то вкусностями, появившимися из сумок Верусика, курили прямо в момент секса и наслаждались обществом друг друга.

– Верунчик, мой мочевой пузырь сейчас взорвётся, – взмолился я, после очередной порции удовольствия.

– А у меня есть два халатика, пошли вместе, – улыбнулась девушка.

Мы накинули лёгкие, шёлковые тряпицы с рукавами и выскочили из купе. Зайдя в туалет и справив нужду, отметились и там, и, выйдя через полчаса, увидели очередь недовольных. Но нам было мало дела до них. Сверкая ягодицами из-под развевающегося халатика, Верусик побежала по вагону, и скрылась в нашем номере люкс. Я поспешил за ней.

– Чудо моё, мы спать-то будем? – улыбаясь спросил я, надеясь на небольшой отдых.

– А ты сможешь уснуть? – удивлённо вопросила красотка.

– Так нам ехать ещё почти сутки, а потом надо будет работать.

– Ну, ложись и попробуй уснуть, а я лягу рядышком.

И всё понеслось по новой. Занавески на окне мы не закрывали и на остановках, напротив нас быстро собиралась толпа любопытных и завидующих, а когда поезд трогался, народ начинал движение, толкая многочисленных перронных торгашек. Сколько было этих станций… не помню, только аккуратная попка, нежная кожа, красивая грудь и море страсти и желания.

И вот Ижевск. Чего мне тут нужно? Почему надо выходить? Какие-то ящики надо тащить. А-а-а-а, меня встречают.

– Верчик, а мы ещё встретимся?

– Шарик круглый, всё может быть, Серчик.

Не круглый шарик, плоский. Помнит ли сейчас Верочка эту поездку, или она канула в лета, в череде дней? Мне сейчас под пятьдесят, а ей, наверно… уже «за сорок». На женский возраст математика не распространяется, на него действует только спиртное.

Господи, спасибо тебе за твою мудрость. Прости меня за мерзкие думы и помыслы.

Ты есть, я это точно знаю и верую.

В начале своей писательской деятельности я постоянно писал слово женщина с мягким знаком: «женьщина». Несколько раз мне стучали по голове филологи, чтоб они… были здоровы, и я потихоньку отучился ставить этот пресловутый мягкий знак. А ведь неспроста я его ставил. Ведь как в жизни бывает, есть ЖЕНЩИНЫ, которые конь в юбке. Эти и в избу ворвутся, даже если она не горит, просто проверить, нет ли там их мужика-изменщика, и коня на скаку остановят, ежели мужик свалить на нём удумал. А как они скалку в руки берут – ну просто загляденье! Илья Муромец со своей палицей по сравнению с ними как школяр провинившийся. А есть ЖЕНЬЩИНЫ. Те мягонькие, как этот знак, пушистенькие. К таким подходишь, и в душе сразу песня звучит, и хочется приласкать это божественное существо, сделать что-нибудь приятное. От них исходит такая нега любви и ласки, что мужик тает и растекается, как воск, становясь податливым и послушным. И не надо никакой скалки.