Марсель Салимов - Миссия той пассии

Вот включил недавно, а там – сидят два упитанных депутата и спорят между собой до хрипоты, как учителям зарплату поднять. Один говорит:

– Каждый месяц надо на три процента поднимать!

Другой возражает:

– Нет, четыре!

Так всю программу: «три – четыре, три – четыре». Спорили-спорили, потом драться начали, друг друга соком облили. Надоело мне смотреть этот бой за звание чемпиона по словоблудию и переключил канал.

А там – президент. Мягко так, доходчиво, без бумажки рассказывает, слушать приятно.

– Я склоняю – говорит, – голову перед нашими ветеранами, многоуважаемыми стариками и старушками. И на волне этих моих чувств решил указ подписать, чтобы поднять им пенсию сразу на семь процентов.

Меня аж слеза прошибла. Вот радость так радость! Вот спасибо. И не мог я дома усидеть, чтобы не поделиться с кем-нибудь этой радостью. На улицу выбежал. Думаю, сейчас тысячи таких же сияющих лиц увижу, как раньше на первомайских демонстрациях.

Походил-походил, присмотрелся, что-то большой радости не обнаружил. Мало того, лица у многих печальные, даже угрюмые. Понятно! Газет не читают, телевизор не смотрят. Не знают, какая радость свалилась на их головы. Это ведь не какие-нибудь отходы с космической станции – а дополнительные деньги. Отстали, однако, от жизни. Вот как бывает, если игнорируешь СМИ.

Решил я народу глаза открыть – сообщить им последнюю новость.

Возле магазина встретил знакомого старика.

– Фидай-бабай, пляши давай! Пенсию повысили! С тебя бутылка. можно и пива. Вместе порадуемся.

– Радость тебе… – недовольно пробурчал бабай. – Не пиво я пью, а молоко. А на молоко опять цена поднялась.

– Зато пенсию вам на сколько увеличили! Только что сам по телеку слышал.

И хотя я сослался на президента, на свои уши, на своё ясное сознание, Фидай-бабай не пустился в пляс. Даже не шелохнулся, словно его это не касалось. Да уж, испортились старики в последнее время. Им хорошее делаешь, а они знай ворчат. Им повышают пенсию, а они и в ус не дуют, воспринимают всё, как привычное дело.

– Какой толк, что пенсию повысили? Цены-то, смотри, как взбесились. Не просто кусаются, самого того и гляди съедят! – и напоследок старик выдал такое… Ну, понятно, в чей адрес.

– Фидай-бабай, цены ведь не президент, не правительство поднимает. Это всё бизнесмены, коммерсанты… – пытался я объяснить этому ничего не понимающему ни в политике, ни в экономике старче.

Он только рукой махнул:

– Эти сказки не мне, а вон тем старушкам рассказывай.

Ну да ладно, пойду к ним. Бабушки они лучше соображают. И зашёл в магазин. Там по-боевому настроенные женщины бранились с продавщицей. Девушка за прилавком, не зная, чем возразить, визгливо оправдывалась:

– Я что ли цены устанавливаю? Чего вы на меня-то все?!.

Толпа уж заклевать её готова. Чтобы как-то успокоить покупательниц, я закричал:

– Погодите, женщины! Цены точно не она устанавливает. Что с неё взять? Давайте хозяина магазина позовём!

– Правильно, – поддержала меня бабка с кефиром в руках. – Пусть выйдет этот буржуй ненасытный!

И надо же, хозяин тотчас вышел.

– Что вы расшумелись, милые мамаши? – спокойным тоном начал он. – Мы всегда готовы выслушать и учесть ваши пожелания. Но ведь теперь рыночные отношения… Куда от них денешься? Мы-то с удовольствием… – И пока старушки не опомнились, он огорошил их следующим известием: – А вы знаете, вчера Новую Зеландию затопило? Такое вот несчастье. Многих их коров в океан унесло. Поэтому сегодня у нас в магазине цены на молоко выросли.

– При чём тут Новая Зеландия? Какое она имеет отношение к нашему молоку? – насела «кефирная» бабушка, размахивая пакетом перед носом хозяина.

– Как это какое? Самое прямое! – мило посмотрев на неё, как на свою родную бабушку, ответил тот. – Сейчас, в эпоху глобализации, все страны связаны друг с другом невидимыми, но крепкими торгово-экономическими узами. Вот в Австралии нынче засуха. Значит, скоро повысятся цены на хлеб. Так что, дорогие мои, повышение цен на продукты – это не моя прихоть, это общемировая проблема.

– Так ведь никакой пенсии не хватит покупать за такие деньги, – посетовала бабушка с макаронами.

Хозяин был начеку.

– Не беспокойтесь, мамаша! – повернулся он к ней. – Я сам только что слышал, что пенсию вам повышают. Поздравляю! – и обиженным голосом добавил: – Вам хорошо… Пенсию повышают. Кто бы и о нас подумал… Ладно, хоть вы понимаете нашу тяжкую долю. Ведь как нам приходится пахать, чтобы заполнить прилавки. Сами видите, чего только у нас нет. Всё для вас! Добро пожаловать, дорогие мои! Торопитесь купить, пока цены вновь не взлетели.

Последние слова хозяина подействовали на покупателей не меньше, чем речь президента. Мигом выстроилась очередь, в которую, подталкиваемый стадным чувством, встал и я. Надо – не надо, а кулёк соли всё-таки взял. Запас карман не трёт. Что завтра будет, один Аллах знает. Вдруг в Канаде землетрясение, в Сахаре наводнение? Или нефть в Европе подешевеет, или доллар в Америке рухнет? У нас-то, слава богу, и жизнь хороша, и жить хорошо, а вот у них может всякое произойти. Это у нас только без конца думают, как бы улучшить жизнь людей. Все государственные мужья только об этом и говорят. О предстоящем через несколько месяцев повышении пенсии или зарплаты бюджетникам трубят на весь мир. Круглые сутки.

И хозяева прилавков эту добрую весть тоже слышат. И тут же, на волне народной радости, поменяют ценники. Вроде бы никто их не заставляет, приказы не спускает, наказанием не грозят, а они только ради глобальной стабильности «радуют» население запредельными ценами. И такие скромные, никогда не кричат об этом. Ни по радио, ни, тем боже, по телеку…

Вот бы наши начальники, те, которые наверху, брали с них пример и, не шумя, повышали бы зарплаты и пенсии. Может быть, тогда торговые воротилы не знали бы о росте покупательной способности населения и не стали бы повышать цены на свои товары. Вот было бы здорово!..

С такими фантастически радужными мыслями вернулся я с кульком соли домой и включил телевизор. А там поют, танцуют, на гармошке играют. Видно, какой-то праздник. Все рады, всем хорошо. Жизнь не просто хороша, она прекрасна! Вот так бы сидел и смотрел телевизор. А не ходил по магазинам.

Мы с женой всю жизнь прожили в деревне. Она у меня шибко умная, деловая, не зря в своё время передовой дояркой была. Так бы и была, да вот колхозы кончали, и потребность в передовиках отпала. Но она не унывает. Завела пару коров, тем и занята с утра до вечера. Я ей говорю:

– Зачем нам две коровы? Одной достаточно. Молоко только прокисает.

– Не прокисало бы, если бы ты умел торговать.

– Чтобы я, заслуженный учитель, да сидел молоко на базаре продавал? Ну уж…