Марсель Салимов - Миссия той пассии

За это время я успела бы постирать бельё, убрать дом и накормить детей.

И если бы он предпочёл прогулку на свежем воздухе, а возвратился домой под утро, я бы не стала донимать его глупыми подозрениями, а встретила бы улыбкой, искренне поверив в то, что он встретил своих друзей и провёл время в сугубо мужском обществе.

Ах, почему я не женщина?!

А, впрочем, слава Богу, что не женщина!

– Смотри, смотри, – сказала жена, подтащив меня к окну. – Наш сосед Мингаж-бабай несёт своей жене подарок!

Взглянул я в окошко и увидел Мингажа-бабая с цветами в руках. Дед со своей старухой живёт вдвоём. Несмотря на преклонный возраст, он сохранил любовь к своей супруге – какие красивые цветы купил для неё!

– Вот это муж! Как он любит свою жену! – восхищалась моя жена, не отрывая глаз от окна. И потом начала пилить меня: – А ты тоже мне мужчина! Не можешь подарить своей жене даже одного цветка. Вот, бери пример с бабая!

Мне стало невмоготу, и я вышел из дома. У подъезда встретился со стариком Мингажем.

– Где ты достал, бабай, эти цветы? – спросил я.

– На рынке. Южные джигиты привезли. Купил уж, хоть недёшево обошлось. Куда же деваться, если на женский праздник не подаришь цветы, моя старуха покоя мне не даст. А так спокойнее. Пусть подавится старая карга! – он хитро улыбнулся и спросил меня: – А что, и твоя соловушка цветы требует?

– То-то и оно, – сказал я и направился в сторону рынка. По примеру «заботливого» мужа.

У Биби-апай дочь Алсу в городе. Якобы учится где-то. Потом, правда, пронеслись слухи, что её исключили, будто бы за неуспеваемость или что-то ещё такое.

Биби-апай забеспокоилась. Тем более что давно уже от дочери никаких вестей. Соседка ещё рассказывала: видела, мол, она Алсу в городе, накрашенная такая, нарядная, шла под руку с каким-то молодым человеком с длинными волосами – сразу не поймёшь даже: парень или девушка.

Биби-апай опечалилась. Что это за странный молодой человек, и почему дочь ничего не пишет?

И вдруг… не письмо – а телеграмма: «Ваша дочь тяжело болеет. Приезжайте срочно».

Перепуганная Биби-апай тотчас собралась в дорогу. Что с ней, с её единственной, любимой Алсу? Господи, да что же это такое? И, главное, так неожиданно, ни с того ни с cего…

Приезжает она в город, приходит по адресу, указанному в телеграмме, а там – шум за дверью, как будто какое-то веселье. Биби-апай удивилась. Что-то здесь неладно. Осторожно открывает дверь и облегчённо переводит дух: слава Аллаху, Алсу жива-здорова! Мало того, бегает с подносом, шутит, балагурит, гостей обслуживает.

Растерялась Биби-апай от такой неожиданности. Что же всё-таки происходит? А как же телеграмма с сообщением о болезни?

Алсу смеётся, и остальные гости – тоже.

– Да не переживай так, мама, из-за этой дурацкой телеграммы, – обнимает её Алсу. – Это просто такая хитрость, чтобы тебя с работы отпустили. Кстати, идея Жоржа!

Не успела Биби-апай сообразить, что это за хитрость, как ей волосатого молодого человека подводят:

– Вот и он!

– Автор идеи!

– Ваш гениальный зять Жорж.

– Ну, здравствуй, зять Морж! – говорит Биби-апай, от волнения переврав имя новоявленного родственника.

– Не Морж он, а Жорж! – смеются гости. Да и сам Жорж-Морж улыбается, чувствуется, не обижается по-свойски на всякие такие родственные штучки.

– У вас что, свадьба, что ли? – вполне естественно любопытствует Биби-апай.

– Нет, не свадьба. Празднуем рождение твоего внука, – и выносят малыша. Ой какой красивый младенец!

– Пусть он, мама, у тебя поживёт, пока мы квартиру не получим, – говорит Алсу. – Кстати, идея Жоржа. Он у меня просто гений!

– Да это благодать, когда внучок погостит у бабушки, – подтверждает Жорж.

Биби-апай хотела было заметить, что «пожить» и «погостить» всё-таки слова разные по смыслу, но не успела. И Алсу, и Жорж, и все остальные гости дружно вызвались проводить её до вокзала. И по дороге всё толковали о том, какая она, Биби-апай, счастливая, что у неё такой замечательный внук, заботливо так усадили в вагон и пожелали счастливого пути.

Во время «счастливого пути» Биби-апай пригорюнилась и даже всплакнула, то ли от радости, что и дочь жива-здорова, и такой симпатичный внук родился, то ли по другой причине.

Кто ж знает, отчего так любят иногда всплакнуть наши старушки-бабушки, не важно, русские или башкирские…

Бывают же на свете стеснительные люди – даже стесняются смотреть людям прямо в глаза. Один из таких – коммерсант Камиль.

Но Камиль-эфенде не обманывает покупателей, ясно глядя им в глаза, как это делают другие коммерсанты. Обманывает стесняясь, опустив глаза.

Ещё мальчишкой он был стеснителен. Курил тайком от учителей. Став взрослым парнем, водку тоже пил втайне от всех.

А вот сейчас, превратившись в зрелого мужчину, тайком от жены ходит «налево» – гуляет с чужими.

Да, «налево»… Конечно, кто из мужчин удержится от такого соблазна? Ещё молод, привлекателен, всё, как говорится, при нём. Денег полно, а к таким женщины летят, как мухи на мёд.

А женщины сейчас до ужаса хитры. Стоит мужчине совершить малейший ошибочный шаг, как он мгновенно попадает в расставленные ими силки.

Но попадать в них Камилю-эфенде категорически не хочется. Прежде всего он ценит личную свободу. И предпочитает, чтобы в эти силки попадали сами женщины.

Молодой новоявленный бизнесмен думает, что в этом мире всё продаётся и всё покупается. И каждый день словно подтверждал это. А ведь ему, Камилю, ничего не доставалось даром. Он покупал всё: и аттестат о среднем образовании, и диплом, и друзей, и недругов. Проворный коммерсант с таким же успехом продавал даже самого себя.

А себе цену он знает. О, за какую цену он предложил себя! Кому, хотите спросить? Хозяину торговой биржи. В один из дней Камиль стал обладателем сверкающего «Мерседеса» и коттеджа размером с ханский дворец. Но для этого ему пришлось жениться на начавшей стареть от неудачных попыток выйти замуж дочери современного нувориша.

Женившись на богатой невесте, он не стал обременять себя семейными заботами. Тело своё продал, но не душу. А душа, как известно, свободна, как любовь. Об этом ещё, помнится, пела легендарная Кармен. А уж если душа потребует, и змею съешь. И вот Камиль-эфенде потянулся к «запретному плоду», ища любовь не дома, а на стороне.

Кто ищет – тот найдёт, при желании и гвоздь в камень вобьёт. Что уж говорить о Камиле-коммерсанте! Эти вещи он проделывал мастерски. Впрочем, его как мужчину трудно обвинить в этом. По сравнению с вешающимися на него девицами, его законная супруга напоминала постаревшую собаку, привыкшую к своей будке. А господину Камилю, чтобы удовлетворить естественные потребности, нужна была женщина сексуальная, как и он.