Александр Курышин - Морские байки

От бесславного конца в пучинах океана бедную животинку спасло заступничество буфетчицы, а по совместительству и любовницы капитана. Она принесла мастеру горячего чая с бренди, выпив которого он немного успокоился. Кроме того, женщина пообещала отмыть фуражку. Да и капитан, в общем-то, понимал, что сам виноват: надо было спокойно подойти и отобрать свое имущество, а не кричать и пугать бедное животное.

В конце концов, Кортес был прощен, зато монарший гнев пролился на электрика: – Если ты, краб искрожопый, якорь тебе в кормовой клюз, не починишь тифон прямо сейчас, – снова закипая, кричал капитан, – то я посажу тебя на него верхом! Обмотаю один оголенный провод вокруг твоего причинного места, а другой засуну тебе в задницу! Я буду подавать сигналы напряжением 220 вольт, а ты будешь или открывать воздух на тифон вместо клапана, или сам подавать звуковые сигналы!»

Пришлось электрику после того, как от него всё-таки отодрали обезьяну, снова лезть на мачту и доделывать работу. Обезьяну отнесли в ее коморку. Там она немного ожила, забилась в темный угол и, тихонько поскуливая, зыркала оттуда глазками. Несколько дней она была как пришибленная, но затем полностью оклемалась и вела себя так, как будто ничего и не произошло.

Всё рано или поздно заканчивается. Заканчивался и долгий рейс электрика. Судно зашло в небольшой европейский порт – это был последний порт перед дорогой домой. Кузьмич сидел у себя в каюте за столом и пересчитывал заработанные нелегким трудом и хитроумными торговыми операциями деньги. От этого приятного занятия его отвлек стук в дверь. За дверью был механик, который сообщил, что через час приедет проверка портнадзора. Будет проверять все служебные помещения, поэтому оттуда надо быстро убрать всё лишнее и навести порядок.

Пришлось электрику срочно перетаскивать клетки с попугаями в каюту. Кортеса он запер в шкафу, предварительно выкинув оттуда всю одежду на койку. Закрыв каюту, электрик побежал наводить порядок в помещениях своего заведывания. Проверка длилась долго и закончилась только в конце дня. Усталый, но довольный отсутствием замечаний, моряк открыл каюту и остолбенел…

Двери шкафа были распахнуты настежь. Вся каюта усеяна мелкими обрывками денежных купюр, перемешанных с цветными перьями, битым стеклом и другим мусором. На столе, рядом с открытыми клетками, валялись мертвые, ощипанные тушки попугаев. Всё, что можно было изорвать или поломать, было тщательно уничтожено. На кроватной подушке сидела обезьяна и с совершенно невинным видом справляла малую нужду…

Вечернюю тишину расколол нечеловеческий, тоскливый и одновременно яростный вопль… Звериное чутье подсказало Кортесу, что его сейчас будут убивать. Прошмыгнув между широко расставленными ногами хозяина, обезьянка метнулась наружу. Она уже знала, что вверх бежать нельзя – достанут, поэтому направилась в сторону трапа. Кузьмич, схватив попавшуюся под руку швабру, погнался за ней, оглашая коридоры судна матерными криками.

Смеркалось. Заходящее солнце окрасило запад всеми оттенками багрянца. Для начала осени было необычно тепло. В кронах деревьев, лишь слегка тронутых желтизной, гулял слабый ветерок. Всё вокруг дышало покоем и умиротворением.

Только в одном месте сонная идиллия вечера была нарушена. По тихой улочке провинциального европейского города бежала маленькая лохматая обезьянка. За ней, размахивая шваброй, бежал не старый, но почему-то уже седой мужчина. Сбивая дыхание, он выкрикивал грозные и грубые слова. Выше по улице, из двери дорогого ресторана вышел прилично одетый молодой человек. Увидев его, обезьянка, собрав последние силы, рванула вперед и вскочила мужчине на ногу. Задрав голову, она преданно посмотрела своей новой жертве прямо в глаза.

– Мистер, что вам сделала эта милая обезьянка? – спросил джентльмен. – Я давно хотел завести питомца. Возможно, мы с вами сумеем договориться?..