Ф. Илин - Странные встречи славного мичмана Егоркина

Поднявшись вместе с женой в свою квартиру на втором этаже, Александр Павлович переоделся в домашнее. Затем ветеран стал подчеркнуто бесцельно слоняться по квартире. Жена, понаблюдав, сжалилась над ним и отправила в гараж, якобы за хранящимися там домашними соленьями-вареньями к надвигающемуся семимильными шагами празднику. Иллюзии, что он не посетит «кафе на капоте» у Рюмина, она не питала. Умная, и практичная женщина! Поэтому она просто сказала:

– Да, кстати, Саша, возьми и отлей себе из гостинцев-то бутылочку. Приятелей своих угости! Если потом меньше в тебя в Новогоднюю-то ночь этой самой чачи вольется, то ничего плохого в этом не будет, а даже и наоборот! Да там же сала кусок возьми, пусть попробуют, а то опять Рюмочкин водки, наверное, вволю запас, а на закуске – сэкономил! – беззлобно ворчала жена.

Повеселевший Егоркин провел необходимые приготовления к мероприятию, влез в теплую камуфляжную рабочую куртку, на которой балбес-сынуля, ныне минер на атомоходе в соседнем гарнизоне набил краской через трафарет: «Ты за кого, такой пятнистый?» Тоже мне, неисправимый юморист-террорист.

«Это, кажется, из „одностиший“ Вишневского. Действительно, сейчас в этих „жабьих шкурках“ ходят все, кому не лень!» – улыбнулся Палыч своим мыслям.

Он быстро собрал увесистый пакет с угощением для своих приятелей и вышел на улицу. Пока не передумала жена, надо пользоваться моментом! Когда же он добрался до места, на ходу определяя перспективы борьбы со снегом у ворот гаража, то у Рюмина процесс уже пошел. На звук его шагов из соседних ворот выглянули сразу все трое.

– Давай-давай, старый! Мы тебя уже ждем! – обрадованно замахал руками новоявленный пенсионер: все-таки последняя суббота в этом году! Надо отметить, проводить, так сказать, старичка!

– Мы не сомневались, что ты пробьешься – старую гвардию в плен не возьмешь!

– По крайней мере, надолго! – уточнил трудящийся Коромыслин, нарезая жирную скумбрию толстыми ломтями. Тоже распространенная простая и эффективная закуска!

– Рано ты за проводы старого года-то взялся, печень-то поберег бы, она в ЗИП не входит! – пошутил старший мичман, обращаясь к Рюмину.

– Да и ты подрастряс уже за службу-то свой личный ЗИП и запас прочности! – не остался в долгу доктор.

Кстати, мичман он действительно был самый старший, ибо его ровесников – годков на действительной службе уже не осталось – ну, может быть, если только некоторые капитаны 1 ранга да адмиралы. А его все каждый раз уговаривали «продлиться» – польза от его службы была заметна, учил службе и консультировал он не только молодых мичманов, но и офицеров тоже не мало, а его номинальная должность была столь незначительна, что не являлась предметом чьего – либо вожделения.

– Да, точно, с понедельника начнется застольный марафон, плавно перетекающий от проводов Старого года до встречи Рождества и Дня Защитника Отечества вместе с 8 Марта! – согласился Коромыслин.

– То на службе (надо своих навестить, на прежнем месте), опять же

– жена к своей вечеринке привлекает, да праздников – неделя подряд, друзей бы не обидеть. Какие там печень с почками – целый завод по очистке организма не поможет! Кошмар, кино и немцы, да все с собаками! – Рюмин жизнерадостно продемонстрировал понимание нарастающей проблемы.

– Ага, раньше начнешь – позже закончишь – аксиома встречи Нового года! – подтвердил сосед Андрей, тоже подтянувшийся «на огонек». Егоркин, наклонившись в дверном проеме, зашел в гараж к гостеприимному приятелю.

Там уже весело потрескивала в углу «буржуйка», жадно пожирая дрова и куски угля. На верстаке, застеленном пестрой добротной клеенкой, досрочно уволенной из домашнего быта по замене, уже были расставлены стаканы и разовые тарелочки, бутылки и скромная, но обильная закуска.

Вот тут жена была не права – народ подобрался такой, что ценил не выпивку, а сам процесс общения. А какой же может быть процесс, если под корочку хлеба? Нравы в компании заслуженных моряков были консервативны.

Карбюратор же тихо лежал на дальнем верстаке, рядом с другими запчастями, никого не трогая и не обижаясь на полное отсутствие внимания к себе. Он-то сразу понял, что до него сегодня очередь не дойдет.

Это только так говорится – «кафе» или там «кабак» на «капоте». Почти у всех в гаражах есть и мебель, и посуда, отслужившая свое в квартирах, но которую выбросить как-то жалко, и тогда ее отдают «в добрые руки» автомобилистов их жены или «безгаражные» друзья-товарищи.

Некоторые умельцы, любящие комфорт и какой-то «шик», по флотской привычке, так вообще, отгородили в своих гаражах целые жилые уютные отсеки-гостиные, надстраивали жилые этажи-бунгало над крышами. Даже открытые веранды для шашлыков оборудовали! Так туда даже от жены в эмиграцию иногда уйти можно – бытовые условия позволяют!

Дач тут у нас нет, гаражи же, особенно по субботам и выходным, часто исполняют роль закрытых, чисто мужских клубов по интересам. Они с удовольствием посещаются автомобилистами, когда после работы над своим боевым конем, спонтанно образуются такие маленькие компании – по уважительному поводу или даже без него.

Суббота или завершенная работа – чем вам не повод? Пьют без фанатизма, и, в основном – «общения и здоровья для». Бывают, конечно, катаклизмы, но… Тут, как и в бане, все равны – погон нет и можно говорить откровенно, даже дружно поругивая «флотоводцев» и прочих больших начальников, коим, понятное дело, по гаражам ходить некогда, или некоторые из них считают, что им это «не по чину». Конечно, люди они серьезные, могли бы посидеть с друзьями и дома, но не то, ох – не то! Вот хочется иной раз чего-то такого… этакого, сбежать куда-то к чертям, а чем не выход?

В машине доктора передняя дверь была распахнута и включенный магнитофон бодрыми голосами основательно подзабытых «Песняров» пел ностальгические песни из времен далекой молодости. Александр Павлович поставил на стол свой «вклад в общее дело».

Сергей Васин, молодой офицер-подводник (отца которого знали еще давным-давно и Рюмин, и сам Егоркин), а также Андрей Курочкин, тридцатилетний майор из тыла, уже вели подготовку к пиршеству. Закуски были простые, но основательные: говяжья «тушенка» и рыбные консервы во взрезанных банках с разноцветными наклейками, розовое сало с нежным мясным узором, толстые ломти копченной скумбрии со слезинками выступившего жира, соленые грибочки из кадушки, которая стояла в «трюме» гаража Рюмина, банка домашних солений, источавших аромат чеснока и специй, свежий пахучий черный хлеб из настоящей ржаной муки (такой пекут только в нашем городе!). Конечно же (а кто бы сомневался?!), была и пара бутылок водки, стекло которых сразу покрылось «слезой» в заметно согревающемся помещении. Всего было в достаточных, разумных количествах!