Ф. Илин - В море – дома! Славный мичман Егоркин

– Ай, да ничего – справимся! Палуба – подволок-калькулятор! И интерполируем…

Вот фигню просят – фигню даем! – беспечно отмахнулся Саня и вновь погрузился в цифровую бездну.

Пожав плечами, Васильцев пошел к «Уазику», на ходу размышляя: «А вот интересно – те, кто пытается анализировать и прогнозировать, знают, что они получают заведомую фигню? И на каком уровне недостоверность данных превышает все мыслимые пределы? Да уж, фигню просят – фигню даём! Не хотите фигню – не просите ничего с бухты-барахты! Или вообще – ничего не просите!

Сами, вон, сидите и пишите – не сходя с места… Немного стоят такие диссертации, материал для которых собирает наша управа… А потом будут удивляться – лет через двадцать – наврала, мол, что-то наша социология!»

Вот так Сергей Васильцев и «загремел» на дежурство, прошвырнувшись на потрепанном, второго срока службы, «русском джипе» по поселку, заглянув в магазины и к себе домой, прихватив свежие рубашки, блок сигарет «БТ» и курево попроще – для – бойцов, пригодится. Затем в машину всунули и пару банок с новыми кинофильмами, полученных «по блату» на кинобазе – под честное слово. Свои люди – сочтемся!

Он был вправе рассчитывать на благодарность со стороны экипажа и офицеров, которые уже заездили вдоль и поперек имевшиеся в запасе собственные фильмы. Знакомая история! Сергею же как-то, случайно, но – не упустив случая, что важно, удалось «прикормить» работников кинобазы и закрепить на себя положительный рефлекс. Вот теперь все только что поступившие новые фильмы его экипаж смотрел в числе первых. В два счета лихой автоковбой Зинкин подбросил на дивизион, прямо под борт загружающемуся «подкидышу» – разъездному рейдовому катеру, который целыми днями мотался по гавани, на береговые посты и «подкидывал» кого-то или чего-то по необходимости, наматывая десятки миль на свой лаг.

Место это называлось: «Там, где кончается асфальт». Когда-то ни финнам, ни немцам чего-то не хватило, чтобы соединить поселок и топливный причал. А у наших тоже – за последующие полвека, видимо, всё тоже – недосуг… Так и осталось это место у причалов дивизиона без асфальта… только голая пыльная галька.

– Ну, ты и гоняешь! – упрекнул Васильцев водителя.

– А что? Ни ВАИ, ни ГАИ здесь нет даже близко! – оправдывался Зинкин. Мысль о том, что люди медленно и аккуратно ездят по каким-то другим причинам, кроме как опасаясь служителей этих почтенных организаций, даже не посещала его стриженную «под ноль» голову. Попался он как-то комбригу не в добрый час – и до сих пор сверкал лысиной.

– Вот попрут тебя с шоферов – я тебя к себе заберу и отдам в трюмные. То-то научишься «родину любить» – пообещал ему Васильцев, прощаясь. Через несколько минут «подкидыш» трижды звонко вскрикнул, дал задний ход, развернулся и рванул к дозорному кораблю.

– Дима! – обратился Васильцев к «пому», склонившемуся над прокладочным столом: – Ты вахты уже расписал? Ставь меня на «собаку» или с четырех. Люблю бдеть ночью – а с утра ты и без меня личный состав займешь-замучаешь – пока я хрючить после вахты буду. А уж после обеда или вечером я буду грузить память и извлекать сознательность.

– Угу – согласно буркнул тот, и добавил: – Вполне резонно! Кроме вахт и политзанятий ничем тебя не грузим.

Бобровский несколько отвлекся, рисуя на планшете сектора допустимых пеленгов, которые должны были контролировать вахтенные офицеры в свое время. И делая пометки в своей потрепанной записной книжке.

– Если вдруг понесет… – но тут же сам себе возразил: – Ага! Сейчас! Вместе с бриделем… Но – положено!

– Чего ты такой злой сегодня? С ножа, что ли, покормили? – поинтересовался командир.

– Будешь тут злой… вообще – верно, надо, даже упав мордой в…, искать хоть что-то светлое!

– Слова не мальчика, но мужа! – одобрил Жеребчиков.

На юте свободные от вахты матросы, мичманы и офицеры ловили рыбу прямо с борта. И не без успеха – камбузный лагун заполнен больше, чем на половину. Разнокалиберная треска, приличные красные окуни и даже несколько зубаток среднего размера. Оказывается, шло соревнование между «маслопупами» и «рогатыми». Причем – не в пользу «механических сил». Ревнивый механик, появившийся из каюты с замасленной ветошью, которой он вытирал руки, узнав, что его питомцы проигрывают, прекратил рыбалку и выдал каждому из рыбаков свое персональное задание – с объемом работ и временем доклада.

– Да!!! У Михалыча не забалуешь! Не умеют его «отличники» рыбу ловить – так может, хоть что-то другое получится… – ехидничал замполит, и спросил у Жеребчикова:

– Разве можно вытереть руки от масла масляной же тряпкой?

– Ты знаешь, у Сергея Михайловича иногда получается – он вроде бы усредняет уровень замасленности поверхностей…

– А-а-а! – понятливо протянул Васильцев, а я-то думаю…

– Прямо Хазановы!!! – удивленно развел руками механик. – Вот пошли бы лучше в кают-компанию «козла» забить! Все польза хоть какая-то! Слушай, «варяжский гость», котел-то сейчас прямо запускают, но на всё-про-всё – полчаса! Мыться будете на форсаже!

– А нашему «меху» всегда даже воды жалко! – сказал Бобровский.

– И снега зимой – тоже! – подтвердил Жеребчиков.

– Но-но! Святое – не трожь!

Так, в обычной рутине «по якорному», во взаимных подначках прошел вечер. Новые фильмы, которые притащил с собой Васильцев, пришлись кстати. А кино в море – это, братцы, был процесс!

Была на вооружении такая киноустановка «Украина» с 16-миллиметровой пленкой, был «кинокрут» – с допуском и удостоверением, были фильмы – на 60 % черно-белые, сухая пленка часто рвалась… и «кинокрут» получал в свой адрес все словесные конструкции местных юмористов, соревнующихся между собой в остроумии, пока он ее клеил. А то, из-за перепадов в корабельной сети лампы вдруг делали «Бденц!» и гасли. На то у зама был запас, добытой всеми правдами и – часто – неправдами. «Шило», как эквивалент свободно-бутылируемой валюты решал и эти проблемы, а как же! Бывали неисправности и посложнее – тогда весь экипаж объединялся в борьбе с нею и лучшие «черепа»-умы экипажа получали возможность отличиться!

А фильмы достать? Сколько было в гарнизоне копий хорошего фильма? (И в те времена – хорошие фильмы – тоже были редкостью). Одна, ну – две! А кораблей и всяких рот? Как минимум десятка три! Вот то-то! Отсюда и важный статус кинокрута! Да еще – почти свободное увольнение два раза в неделю – за фильмами, в город, где можно было прикупить для «братвы» что-то вкусное или что-то нужное. А вы говорите! Сейчас-то – сунуть в пасть ДВД-шнику компашку с пиратскими фильмами – ни ума, ни фантазии не нужно. Тут любой сгодится! Вот отсюда – и статус! Да раньше просмотр фильма – событие и процесс – а сейчас – фильм посмотреть – как воды испить – было бы желание… все-таки, с развитием прогресса от нас кое-что важное и человеческое безвозвратно уходит… Даже – вкус кино… Когда что-то становится легкодоступным и избыточным – все теряет свою остроту и сладость… уходит что-то… закон всемирной энтропии!