Ф. Илин - Сказания о славном мичмане Егоркине

– Фантастику надо читать! – философски-назидательно заметил мой сосед-подполковник, – а жена-то меня все время на смех поднимает, когда я такие книжки читаю. Вон ведь, как Палычу – то пригодилось! – восхитился он.

Закусили. Александр Павлович снова выдерживал загадочную паузу, подогревая интерес к продолжению. После усиливающихся в пространстве и во времени восклицаний вроде: «А что дальше?», он неторопливо повел караван своих слов по тропе повествования меж барханов сомнений:

– Когда в небе растаяли последние бледно-лиловые клочки облаков – продолжил он, – я взял свой опустевший мешок, и мы вместе с другом потопали к дороге. Михаил сосредоточенно молчал. К повороту каменистой дороги с осыпающейся насыпью, где мы оставили наш груз, еще только-только подходила остальная наша компания.

Мы сговорились пока ничего никому не говорить – ни о зеленых человечках, ни о кастрюле, ни о гравокрейсерах. Мало того – никто не поверит. Так еще в психушку закроют – лет на десять! Посадят – и ключи нахрен выбросят!

– Пойдем быстрее, ребята, – говорят они, – дождь, верно, собирается, пару раз уже гром гремел!

Какой там гром, тут мы такое… а, оказалось, что они не видели ничего, ну совсем-совсем ничего, только «грозу» слышали, да озоном вроде пахнуло с неба.

Обидно! Тут, понимаешь, человечество для потомков спасли, а вам не то, чтобы слова признания на граните вырубить, или там Героя Планеты присвоить, но даже слово «спасибо» сказать некому, свидетелей совсем нет! Тут уже молиться надо, чтобы хоть за вранье-то не оборжали нас с Михаилом! Одно и остается, молчать обо всем. Но – обидно! Да и ладно, переживем, думая я сам про себя. А механик наш молчит совсем, видно, просчитывает и переваривает случившиеся. Слава богу, подумал я, хоть Криницин был, а иначе бы я и сам решил, что на чердаке все гайки поотдавались, и крышка сама по себе сползла с моего «котелка».

А дальше было вот что: дошли мы домой, помылись, ибо по случаю выходного в гарнизоне была горячая вода – летом это редкость, что ты! У нас считается, что летом мыться необязательно!

Стал я потом разбираться, что же мне этот «звездпех» понадавал, махнувшись со мной «не глядя». Съел я одну «звездпеховскую» таблетку, думаю, что же будет? Сел – не сидится, лег – не лежится. Прямо как Илья Муромец – к-а-а-к взял бы и всю-то Землю-то, да и на уши и поставил бы враз! Пошел к себе в гараж, там у меня движок старый лежал, полгода собирался его на верстак поближе к тискам переложить! А сейчас так я его без труда взял с палубы и перенес на верстак в угол – шагов за пять. Даже отдышка не появилась! Безо всякого помощника!

Сам себе удивился! Припрятал я эти таблетки подальше… Взял я их «батарейку», присоединил к лампочке – та загорелась. Взял пылесос – тот ровно заработал, электрокамин гаражный – тоже. И что интересно, напряжение дает именно то, какое прибору нужно. И ток переменный! Я из любопытства все промерил своим тестером. И захотелось мне узнать, какой же все же у этой «батарейки» предел и как скоро она «сдохнет». Стал пробовать размножитель, но ничего не получалось. Не дали зеленые начальники «звездпеху» объяснить мне его инструкцию по эксплуатации.

Наутро пошел я на корабль, позвал я с собой Криницина в каюту, объяснил ему, в чем дело. Мы проводили эксперименты с батарейкой. Механик ее даже к валопроворотке пристроил – устройство такое, здоровенный электродвигатель, который вал корабля поворачивает в разных там эксплуатационных целях. Вертит ее батарейка, как ни в чем ни бывало!

Еще кое-что придумали – справляется, чудо внеземное, мать его так! Но через некоторое время она выдохлась. А размер-то – не больше спичечной коробки! Но полежала она минут пятнадцать на солнце – опять в строю, так даже крутит вал! Удивились мы, а механик задумался. Вторую железку стали мы опробовать – вроде кошелька старого с защелкой. Что такое – не знаю. Но только потом дошло до нас, что эта штука без затрат энергии любой мусор, который туда помещается – на атомы раскладывает, полная утилизация называется. Михаил посчитал, что этот прибор должен из них, из этих атомов и молекул, и что-то еще собирать, но вот как это сделать? Сколько полезного можно было бы натворить! А водку синтезировать в каких бы количествах! Или спирт, или пиво баночное. Его тогда у нас было не достать, только в «Лоботрясе» за «боны»…

Но нам тогда и попробовать размножитель уже не дали… Потому, что тут вдруг все в гарнизоне зашевелилось. Очень этак заинтересованно. Мужики из заступающей смены, которые шли на корабли мимо штаба, сказали, что там стоит несколько серьезных машин. И такие оттуда важные дяди в пиджаках вышли, что наши комбриги, цари и боги местного разлива, сияя шевронами, перед ними навытяжку стоят, а оперативный ОВРы, мол, уже сигнал «Паника» по всему гарнизону объявил, дорогу метут, бордюры красят, траву поливают, листья собирают… Кругом, куда взгляд ни кинь – очень большая приборка. Траву и ту красить начинают! Только этим дядям наш камуфляж – по барабану! Не затем приехали, серьезные мужики. Наши командиры это понимают – но привычны набор мероприятий для начальства на «автомате» продолжают проводить.

Тут вдруг «Уазка» комбриговская, шустро так, прямо к нашему борту – шасть, оттуда начальник штаба – прыг! Как обычно, кричит, как в… эту самую… укушенный, и маманю командира корабля, и дежурного по дивизиону через слово вспоминая, требует найти старшего лейтенанта Криницина и мичмана Егоркина живыми или мертвыми, иначе он за себя не отвечает! Потому, что грызуны из самой Москвы с утра доели у него те нервы, что после воспитания таких уродов, как все мы, все же еще оставались. Он кричал на весь причал, рассказывая, где он видал все то, что наш комдив называет «уставным порядком». Далековато он всё это видел!

Я стал догадываться, откуда ветер дует – «кастрюльку» не только наши РЛС засекли, а узнать в нашей деревне, кто, где и когда и куда ходил – это как в аквариуме про рыбок – все на виду, знай только, у кого спросить! Да и спрашивать не надо – сами невзначай расскажут! И наперебой! Вот жаль, что наши сограждане – не рыбки! Или не слепоглухонемые…

Начпо наш рядом с ним, тоже суетится, еще бы! Местное партийное начальство из райцентра, за компанию с москвичами, тоже припожаловало, делает вид, что что-то понимает, приезжей науке поддакивают! А там через одного со звездами Героев Союза или Соцтруда седые мужики… Ну, мы вышли сами, взяли нас под белые ручки и отвезли в штаб ОВРы.

Это было старое-старое здание, еще финской довоенной постройки, окрашенное в голубой цвет. Там нас ждали. У «гостей» наши гарнизонные начальники не котировались вообще никак, и их достаточно бесцеремонно выдворили из кабинета, где сидел какой-то ученый и два полковника с общевойсковыми эмблемами. Видно было – форму они свою надевают не часто – так, для антуража…