Вадим Полищук - Колька - попаданец

О-о-о! Е-е-е! Охренеть!!! Еще вчера восьмиклассником был, с двойки на тройку перебивался.

А сегодня я кто? Божиею поспешествующею милостию, Император и Самодержец Всероссийский. А еще царь, князь, герцог и государь еще кучи всякой мелкой хрени. О, как!

А началось все с того, что Леха-химик поймал меня за школой и предложил нюхнуть какой-то убойной, по его словам, химии. Возражать было бесполезно, Леха на всю голову больной, только попробуй ему что-нибудь поперек скажи. Пришлось пойти. Химик какой-то гадостью в пакет пшикнул и на голову его натянул. Сначала мне стало плохо, потом хорошо, а потом опять плохо и я окончательно вырубился.

Очнулся. В голове легкий шум. Рядом со мной стоит пожилой хрен в расшитом золотом клифте и белых перчатках.

- Изволите вставать, ваше величество?

Я не сразу понял, что хрен этот ко мне обращается.

А когда понял... Хрена оттолкнул, к зеркалу подскочил, а там рожа по учебнику истории знакомая. Учебник этот у нас в школьном туалете валялся, так я страничку с его портретом по прямому назначению использовал, потому и запомнил. А вот как его, то есть меня зовут? Так и не смог вспомнить. А хрен в золоте уже со штанами наготове стоит, пришлось одеться. Спрашиваю этого павлина в белых перчатках.

- Как меня зовут?

Тот аж заикаться начал.

- П-п-простите, ваше величество?

- Ну имя мое назови.

Как он мой титул загнул! Минут через пять я от него добился, что зовусь Николаем вторым. А еще кровавым и гнилым либералом в одном флаконе. И тут-то меня по голове стукнуло, у меня же теперь целая Российская империя есть! А я - царь, что хочу, то и ворочу. Ух, развернусь, дел натворю, устрою красивую жизнь, всем тошно станет!

Кроме России, у меня еще и жена есть! За завтраком познакомился. Да не какая-нибудь там худющая, кожа да кости, Ленка-шалава, дававшая всей школе с седьмого по одиннадцатый класс, всем, кроме меня, а такая краля...

Жаль, что в положении, пузо уже до носа достает. Но ничего, я сильно не расстроился, у женки моей еще куча фрейлин есть. Многие очень даже ничего. И пусть только попробуют отказать, в Сибири на каторге сгною! Я тут император или где?!

В первый же вечер, едва дворец погрузился во тьму, я вышел на охоту. С первой жертвой вышел облом. В темноте фрейлина меня не узнала и я получил по морде. А еще эта дура истошно завопила "Караул!". Еле успел сбежать и всерьез задумался о всеобщей электрификации России. Гвардейцы полночи искали злоумышленника по всем темным углам. Я принял в поисках живейшее участие, благо в темноте никто не заметил, что щеки у меня разного цвета, от левой можно было прикуривать.

Учтя предыдущие ошибки, кадрить фрейлин отправился с утра. Начало вышло успешным, противиться воле императора эта шмара не посмела, только все время ахала "Ах ваше величество, ах ваше величество". Затащил ее в темный угол и залез под юбку, а там... Какая сволочь придумала нижние юбки? Их же там не меньше полудюжины! Через пять минут я в них окончательно запутался. Надо будет издать указ о запрете ношения нижних юбок. Императорская сабля оказалось тупой, пришлось пустить в ход зубы и ногти. Я уже добрался до пантолонов с кружавчиками, но на треск раздираемой материи заглянула какая-то старушенция. Увидела мой императорский зад, торчащий из-под вороха драных юбок и как завизжит! Пришлось бросить начатое почти добравшись до цели.

Думал, увидев императора, старушенция заткнется, но не угадал. Едва я высунул голову на свет, как визг только усилился, а моя левая щека пострадала еще раз. Поднявшись с колен, приказал прибежавшим на визг гвардейцам схватить старушенцию и повесить на Дворцовой площади за покушение на жизнь государя. Тут же моя морда получила пощечину с другой стороны. Выяснилось, что эта старая... Короче, это была моя маман. Точнее, мамаша Николая второго, а для меня - мерзкая вертлявая старушенция, которую по всяким причинам нельзя повесить. Дальше стало неинтересно, приковыляла моя благоверная со своим пузом и такое началось! Долго извинялся, ручки лобызал. Теперь ни на секунду меня не оставляют одного, даже в туалет хожу с соглядатаями. Оказывается, в России до сих пор не налажено производство унитазов и туалетной бумаги. Не иначе народ для этих целей газетами с моим же портретом пользуется! Позор!

Поскольку решение женского вопроса на некоторое время пришлось отложить, решил заняться модернизацией России и облагодетельствовать подданных повышением их благосостояния. Пришел на заседание государственного совета и громогласно объявил.

- Повелеваю с завтрашнего дня ввести в России всеобщую электрификацию, индустриализацию, автоматизацию и научно-техническую революцию. Решить земельный вопрос, наладить производство нанотехнологий, унитазов и провести модернизацию женского белья в направления его упрощения и облегчения доступности!

Пару минут вся эта генеральско-адмиральско-чиновная братия сидела с выпученными глазами, речь мою переваривала, а потом как подскочат все разом и такой гвалт поднялся.

- Одобряем, - орут, - одобряем! Ура государю императору!

Какой-то адмирал, борода лопатой, усищи, как у Буденного, с обоих бортов орденами увешан так, что бронежилет не нужен, вскочил на стол, кулачищем машет.

- Хрен с ним, с новым броненосцем, а на новые женские подштаники десять миллионов от флотского бюджета отстегну!

Видать, тоже из пострадавших на этой стезе.

- Ура генерал-адмиралу, - тут же подхватили все присутствующие.

Разложили бумагу, фасоны начали рисовать, я в дискуссии тоже участие принял. До вечера спорили, на сколько дюймов от колена отступать и какого размера разрез делать. Охрипли, переругались, в конце концов, решили создать комиссию и отправить ее в Париж к тамошним модельерам на консультацию. Заодно пусть и образцы пошьют, а мы посмотрим. Лысый, красномордый генерал, от орденов на брюхе разогнуться не может, заверил, что если десяти миллионов от флотских не хватит, то он от военного ведомства денег подкинет сколько надо, а заказ на новые винтовки и до следующего года подождет. Быстренько набросали указ. Пытался протолкнуть запрет на нижние юбки, но эти консерваторы меня просто не поняли. Грохнул императорским кулаком по столу, тут же постановили, чтоб носили не больше двух. Я бумагу подмахнул, сверху печать шлепнули, комиссия отправилась паковать чемоданы, а остальные на банкет.

Утром, сквозь головную боль, пробилась мысль об электрификации, но не решать же такие вопросы с похмелья. Прикинул, что можно и до следующего заседания электрификацию с индустриализацией можно отложить, не горит. А там, глядишь, и комиссия из Парижа вернется. Гулял по парку, вентилировал от алкогольных паров голову, облизывался на фрейлин. За обедом обожрался черной икрой и остаток дня не мог слезть с горшка. Много думал о развитии унитазной промышленности.