Леонид Свердлов - Свадьба в Кучково, или Братья по оружию

Суздальский князь Юрий Владимирович славился по всей Руси длинными руками и крутым характером. Его уважали и боялись. Но в душе он был мечтателем и романтиком. И вся Русь знала о его самой заветной мечте: еще с детства он хотел стать Великим Князем Киевским. Другие ребятишки выросли и забыли о детских мечтах, а Юрий свою сохранил и пронес через всю жизнь.

Ему довелось встретить немало преград. Не успевал он снести одну, как новая закрывала ему путь. А он все не унимался, рвался вперед, не оставляя за собой камня на камне.

«А я все равно стану Великим Князем, — говорил он сыну Андрею Боголюбскому, идя с дружиной вдоль границы своего княжества. — Пусть даже вся моя гадская родня встанет поперек дороги. Нет, ну повезло же с родственничками! Там двоюродные, здесь племянники, братья опять же! И каждый норовит влезть без очереди, всякий думает, что Киевский Престол специально для него придуман. Хоть бы один сказал, что по закону я должен быть первым. Нет, законы у нас никого не интересуют. Помяни мое слово, Андрюха, в этой стране с таким отношением порядка не будет. Еще лет сто, наверняка.

Это ж позор на всю Европу. Потомки Владимира Мономаха оказались предателями. Они просто вынуждают меня пойти на союз с Ольговичами, нашими семейными врагами. Что поделать, если Святослав Ольгович на сегодняшний день единственный порядочный человек на Руси. Нет, конечно, он что-то замышляет. Наверняка какую-нибудь гадость против меня.

Надо с ним встретиться и расспросить как следует. Узнать, что у него на уме. Приглашу в Суздаль и поговорю. Или, может, не в Суздаль. Суздаль — банально как-то. Как думаешь, Андрюха, где бы с ним лучше встретиться? А, Андрюха? Алло! Я здесь! Ты меня слышишь?»

— Да, да, папа! — Андрей Боголюбский подскочил от неожиданности в седле. — Я совершенно с тобой согласен. Ты наверняка скоро станешь Великим Князем.

— Я с кем разговариваю? — возмутился Юрий. — Что это такое? Уже собственный сын меня не слушает! Ты что, спишь на ходу или от вчерашнего не отошел? Что у тебя за депрессия? А ну, моментально отвечай!

— Боярин тут один рядом живет, — неохотно ответил Андрей Боголюбский, — Кучка, Степан Иванович. Дочка у него красивая.

— Нравится — женись, — небрежно бросил Юрий, пожимая плечами. — Я не возражаю. Только чтоб быстро — мне еще надо успеть стать Великим Князем.

Андрей стал еще мрачнее.

— Отец не хочет.

— Почему не хочет, я ж согласился уже? Чей отец? Ее что ли? У тебя любовная горячка, Андрей! Как это не хочет? За будущего Великого Князя не хочет? Пойдем, я с ним сам поговорю.

Дверь дома Степана Ивановича Кучки распахнулась от удара княжеского сапога, и на пороге появился знатный гость.

— Короче, Степан, я Юрий, князь Киевский, тьфу! Пока Суздальский. Твой товар — мой купец. Давай только, соображай быстрее — мне еще надо успеть стать Великим Князем. Говори «да», а то у меня длинные руки. Шучу, — скороговоркой сказал он.

— Через мой труп! — решительно заявил боярин.

— Без вопросов.

Князь был доволен. Справил свадьбу, славно погулял на похоронах Кучки. Если бы Юрий был последовательнее и порешил заодно остальных родственников невестки, то значительно продлил бы сыну жизнь. Но это уже другая история, а сейчас радостный, почти счастливый Юрий вышел вместе с Андреем к околице, огляделся, вздохнул полной грудью и, обводя свободной рукой вокруг себя, закричал:

— Ты только глянь, Андрюха, красота-то какая! Вот где жить-то надо! Это тебе не пыльный Суздаль. Село Кучково ждет великое будущее, сынок, вот увидишь. Это будет жемчужина Суздальской земли. Я об этом позабочусь. Здесь будет город заложон!

— Во-первых, не заложон, а заложен, — проворчал в ответ Андрей Боголюбский, а во-вторых… Папа, а ты уверен, что это суздальская земля, а не черниговская?

— И что у тебя, Андрюха, за манера, нет, просто талант какой-то портить мне настроение такими вот неуместными замечаниями! Ну сам подумай. Я какой князь?

— Великий.

— Грубая лесть.

— Ну, суздальский.

— Не «ну, суздальский», а суздальский. А если я, суздальский князь, стою на этой земле, то она какая? Естественно суздальская. Все, решено! Именно в Кучково я приглашу Святослава Ольговича.

— Название тогда поменять надо, — скептически заметил Андрей Боголюбский. — Похабно звучит. Будто кто кучу здесь наложил.

— Это ты брось! — запальчиво возразил Юрий. — Кучка мужик достойный был, таких уже и не осталось. Смелый! Принципиальный! Другой ведь увидит князя и сразу в штаны наделает, а этот прямо в лицо взял да и послал князя на… Уважаю таких. Такого и убить не жалко.

Князь решительно заправил штаны, вернулся в дом и позвал секретаря.

— Записывай: «Приходи-ка, брат»… Какой он мне брат? Седьмая вода на киселе. И что тут сделаешь, если настоящие братья такие заразы! Да, пожалуй, брат по оружию больше, чем просто брат. Так что записывай: «Приходи-ка, брат, ко мне в Куч…» Ладно, Андрей, я знаю, что ты хочешь сказать. Ну и как по-твоему этот будущий мегаполис должен называться?

Андрей пожал плечами.

— Ну, мало ли… А хотя бы и Москва. Чем не название?

Юрий задумался.

— Нет. Не годится. Во-первых, так уже река называется — будут путать. Во-вторых, слишком претенциозно. С таким названием хоть столицу сюда переноси. Киевлянам не понравится, а мне еще надо стать Великим Князем. А в-третьих, странное какое-то слово, что значит — не ясно. Надо бы проще, как у нас всегда города называют. Псков, Ростов… Точно! Вот это в самый раз! Записывай: «Приходи-ка, брат, ко мне в Москов».

Пир вышел на славу.

— Славный городок ты выбрал для встречи, — говорил Святослав Ольгович. — Москов. Он к Суздальскому княжеству относится?

— Обижаешь! Конечно, к Суздальскому.

— Я про Москов никогда не слышал. И письменных упоминаний не встречал.

— Это я его совсем недавно основал, — гордо ответил Юрий.

— Недавно? А когда?

Юрий задумался.

— У меня календаря-то тогда при себе не оказалось. Сейчас попробую вспомнить.

— Да ладно… Ты тогда основание-то обмыл?

— Да нет, в общем-то. У нас тогда другие поводы для тостов были.

— Ну, значит, не считается. Давай сейчас выпьем за основание нового города и пусть от этого дня его история и отсчитывается.

Эта идея всем понравилась. Князья выпили, и на Руси появился еще один город.

Так произошло самое главное событие в жизни суздальского князя Юрия, прозванного Долгоруким. Вряд ли он догадывался, что именно этим тостом, да еще приглашением, посланным дальнему родственнику, он войдет в историю. Именно благодаря этому он станет одним из самых известных русских князей, затмив всех своих современников. Никто не вспомнит, что Юрий Долгорукий не только стоял с протянутой рукой перед московской мэрией, что в его жизни была еще масса других, гораздо более значимых событий, чем пир в тогда еще малоизвестном городке.