Стивен Ликок - Стивен Ликок. Юмористические рассказы

— А над чем вы собираетесь работать в ближайшем будущем? — спросили мы.

— Следующая моя книга, — сказала Писательница, — будет посвящена исследованию… чаю?.. исследованию производства маринадов. Это совершенно новая тема.

— Какая увлекательная сфера деятельности! — прошептали мы.

— И, главное, совершенно новая. Некоторые из наших писателей отобразили бойню, а в Англии многие отобразили джем. Но пока еще никто не отобразил маринад. Я была бы очень рада, если бы мне удалось, — добавила Этелинда Афтерсот со свойственной ей очаровательной скромностью, — сделать этот роман первым в серии маринадных романов и, быть может, описывая район маринадной промышленности, проследить судьбу целой рабочей семьи, занимающейся производством маринадов на протяжении четырех или пяти поколений.

— Четырех или пяти! — с восторгом вскричали мы. — Возьмите лучше десять! А есть ли у вас какие-нибудь дальнейшие планы?

— О да, — с улыбкой ответила Писательница. — Я всегда составляю планы на много лет вперед. После этой книги я хочу заняться изучением каторжной тюрьмы — разумеется, изнутри.

— Изнутри? — с содроганием воскликнули мы.

— Да. Для этого мне, конечно, придется на два или на три года попасть в тюрьму.

— Но как же вы попадете туда? — спросили мы, с ужасом наблюдая спокойную решимость этой хрупкой женщины.

— Я буду требовать этого по праву, — ответила она спокойно. — Я приду к лицам, облеченным властью, во главе целого отряда пылающих энтузиазмом женщин и потребую, чтобы меня посадили за решетку. Надеюсь, после того, что уже сделано мною, я могу рассчитывать на это.

— Разумеется, — горячо поддержали мы ее.

И поднялись, собираясь уходить.

Чета писателей дружески пожала нам руки. Мистер Афтерсот проводил нас до парадной двери и показал кратчайший путь, который шел мимо пчелиных ульев и должен был вывести нас через выгон, где паслись быки, прямо на шоссе.

Мы уходили в сгущавшейся темноте вечера с чувством удивительного спокойствия. Решение наше было окончательным и непреложным. Нет, писание романов — не наш удел. Мы должны добиваться каторжной тюрьмы каким-нибудь другим способом.

Но нам показалось, что, пожалуй, будет небесполезно опубликовать наше интервью в качестве руководства для других.

Был сочельник.

Семейство Браунов только что отобедало у своих ближайших соседей — Джонсов.

Браун и Джонс сидели за столом, где еще стояли бутылка вина и вазочка с грецкими орехами. Все остальные ушли наверх.

— Что вы решили подарить сыну на рождество? — спросил Браун.

— Поезд, — ответил Джонс. — Последняя новинка. Заводной.

— Давайте посмотрим, что это за штука, — предложил Браун.

Джонс вынул из буфета объемистый сверток и принялся разворачивать его.

— Ловко придумано! — сказал он. — А вот и рельсы. Просто удивительно, до чего мальчишки любят играть в поезд.

— Любят, — согласился Браун. — А скажите, как укрепить рельсы?

— Сейчас покажу, — сказал Джонс. — Только помогите мне освободить стол от всей этой посуды и стащить скатерть. Ну вот. Смотрите. Рельсы вы кладете таким вот образом, а потом закрепляете их по краям… вот так.

— Понимаю, понимаю. А здесь он берет подъем? Да, это именно то, что нравится ребенку. А я купил Уилли игрушечный самолет.

— Знаю. Великолепная штука! Самолет я подарил Эдвину ко дню рождения. А вот сейчас решил купить ему поезд. Сказал мальчишке, что на этот раз Санта — Клаус собирается принести ему такую штучку, какой у него еще никогда не было. Ведь Эдвин верит в Санта — Клауса самым серьезным образом. Взгляните-ка на паровоз. В нем есть пружина. Она спрятана в топке.

— Знаете что, — сказал Браун с живейшим интересом. — Заведите его. Посмотрим его на ходу.

— С удовольствием, — ответил Джонс. — Поставьте-ка по краям несколько тарелок или что-нибудь из посуды, чтобы сделать заграждение для рельсов. И обратите внимание, как он гудит перед отправлением. Ну что может быть лучше такой игрушки для мальчугана?

— Верно! — сказал Браун. — Ой, посмотрите на этот шнурочек! Потянешь за него — и раздается гудок! Нет, вы только послушайте! Совсем как настоящий!

— Вот что, Браун, — предложил Джонс. — Вы сцепите вагончики, а я дам отправление. Машинистом буду я — идет?

Прошло полчаса, а Браун и Джонс все еще играли в поезд, сидя за обеденным столом.

Однако их жены, расположившиеся наверху в гостиной, совсем не замечали их отсутствия. Они были слишком увлечены.

— Ну что за прелесть! — сказала миссис Браун. — Какая чудесная кукла! Я не видела такой хорошенькой уже много лет. Непременно куплю точно такую для Ульвины. Воображаю, в каком восторге будет Кларисса.

— Еще бы! — подтвердила миссис Джонс. — А главное, ей будет так интересно наряжать ее. Девочки обожают это занятие. Посмотрите — ведь в придачу к кукле тут еще и платьица. Целых три! Какие миленькие, не правда ли? Они уже скроены. Остается только сшить их.

— Они очаровательны! — вскричала миссис Браун. — По — моему, вот это, лиловое, пойдет кукле больше всех. Ведь у нее золотистые волосы. Как, по-вашему, не лучше ли снять воротничок — вот так? А вместо него выпустить кантик?

— Чудесная мысль! — сказала миссис Джонс. — Так мы и сделаем. Одну секунду, сейчас я возьму иголку. А Клариссе я скажу, что Санта-Клаус сшил это платьице сам. Ведь девочка верит в Санта-Клауса самым серьезным образом.

И по прошествии получаса миссис Джонс и миссис Браун были так увлечены шитьем нарядов для куклы, что даже не слышали шума поезда, бегавшего взад и вперед по обеденному столу, и совершенно не задумывались над тем, что могли делать в это время их дети.

Впрочем, и дети нисколько не скучали без родителей.

— Первый сорт, а? — спрашивал Эдвин Джонс юного Уилли Брауна, сидевшего у него в комнате. — В коробке сотня штук, с фильтром. А вот тут, в отдельной коробочке, — янтарный мундштук. Хороший подарок папе — как по-твоему?

— Отличный, — одобрил Уилли. — А я дарю отцу сигары.

— Да, да, я тоже сначала думал о сигарах. Мужчинам всегда подавай сигары и папиросы. Тут уж не ошибешься. Послушай, а не выкурить ли нам по одной? Можно взять их снизу. Они тебе понравятся — это русские. Куда лучше египетских.

— Благодарю, — ответил Уилли. — С большущим удовольствием. Курить я начал только прошлой весной, когда мне стукнуло двенадцать. По — моему, очень глупо начинать курить в детстве. Верно? Никотин может задержать рост. Лично я выкурил первую папиросу в двенадцать лет.

— Я тоже, — сказал Эдвин, когда они затянулись. — Впрочем, покупать папиросы я бы не стал и сейчас, да вот нужно было сделать подарок отцу. Я просто должен подарить ему что-нибудь от Санта-Клауса. Знаешь, он верит в Санта-Клауса самым серьезным образом.