Артем Шампанский - Славянская мечта

– Григорий Николаевич! Я тебе ещё раз объясняю! Я тут ни при чём! Старик недоволен! – убедительно твердил Паленьга.

Непростой разговор недавних подельников происходил в кабинете Паленьги. Стариком в управлении называли самого начальника УВД области, непосредственного шефа Юлиана Романовича. Самосвалов сидел в пол-оборота перед столом, как-то виновато опустив голову и постоянно пряча взгляд.

– Я обязан назначить служебное расследование. Как думаешь, чем закончится? Я не могу тебя прикрыть! Слишком много ты перешёл границу!

– Я, между прочим, переходил её для нас обоих! – вспылил Самосвалов, оправдываясь.

– Знаю! Не кричи! Но действовал ты как танк! Надо было помягче. Не надо было гневить этих перепуганных директоров. Ты знал, шо старик с ними в дружбанах? Значит, помягче! А ты буром! Они нажаловались старику, и всё. Этот считает, что ты полез в его вотчину. А ты знаешь, он этого не любит. И это ещё хорошо, шо именно мне старик приказал разобраться!

«Ишак конченный! – Гриша с трудом сдерживал себя, чтобы не сказать это в глаза Юлиану Романовичу, – как только получил должность, решил от меня избавиться! Теперь он в шоколаде, а я в полном дерьме!»

– Так спасай! Мы же в связке, – с надеждой пробормотал Самосвалов.

– Как я тебя спасу? – рявкнул Паленьга и перешёл на спокойный, рассудительный тон, – единственное, что может спасти твою задницу, это уволиться из органов. Своевременно, тогда все останутся довольны, и тебя никто не будет трогать.

Самосвалов резко повернул голову в сторону собеседника и уставился на него взглядом, полным ненависти за предательство.

– Уволиться? И это предлагаешь мне ты? Получается, я один за всё несу наказание? Мы же всё делили поровну, а основную работу выполнял я!

– Гриша! Не надо меня бить по совести! Ты не лучше меня! Поменяй нас местами, и ты поступил бы так же! Глазом бы не моргнул. Уволься, я тебе говорю! Надо успокоить старика. Потом, через годик, старик свалит на пенсию и всё вернётся на круги своя, восстановим тебя на равноценную должность. Увольняйся, Гриша! Другого пути нет.

Самосвалов уволился, не дожидаясь разбирательств и неминуемых скандалов.

Первый год, прошедший незаметно в ожидании восстановления, он практически не появлялся на людях, постоянно пребывая в своём загородном доме. Он вел существование, похожее на жизнь дождевого червяка, постоянно живущего в земле и выбирающегося на свет только в ненастную погоду. Гриша с ужасом для себя отметил, что превратился в никому ненужного человека, забытого друзьями и знакомыми. Впрочем, он уже и сам сомневался, были ли у него друзья. О продолжении службы в органах МВД пришлось забыть – как оказалось, на Гришином личном деле, находившимся в милиции, красовался гриф «восстановлению не подлежит». Попытки вернуться на службу закончились полнейшим разочарованием и наступлением периода глубокой внутренней депрессии. Деньги, которые, казалось, никогда не кончатся, стали быстро исчезать. Вдобавок ко всему, Гриша зачастую затевал бизнес, в котором ничего не понимал, но считал его простым. Идефиксом стало желание приобрести нечто, что можно сдать в аренду и жить припеваючи на ренту. Однажды, Гриша всё же приобрёл три седельных тягача, приспособленных для транспортировки контейнеров, которые тут же отдал в аренду предприимчивым одесситам, совершающих перевозки из морского порта. Получая ежемесячно оговоренную сумму и особо не напрягаясь при этом, владелец автопарка уже строил громадные планы на ближайшее будущее по расширению деятельности. Но через год при попытке пролонгации договора Самосвалов с ужасом обнаружил движимую собственность в крайне плачевном состоянии. Арендаторы не сильно заботились о техническом состоянии взятых на прокат машин, превратив их за год в груду металлолома. Продав то, что ещё год назад называлось маленьким автопарком, и проведя несложные математические исчисления, Самосвалов с грустью отметил, что превратился из счастливого рантье в обанкротившегося старьёвщика.

Аналогичный финал ожидал его и на другом поприще. Справедливо рассудив, что лучшим вложением средств может быть только недвижимость коммерческого назначения, отставной майор остановил свой взор на гостиничном бизнесе. Поскольку сеть отелей Хилтон ему показалась не по карману, что абсолютно логично, Гриша ничтоже сумняшеся задумал менее масштабный, но не менее успешный, по его мнению, проект придорожного мотеля с рестораном на въезде в город. Он срочно приобрёл большой участок земли в живописном месте на трассе и возвёл деревянный мотель по проекту финских архитекторов. Построенный мотель просуществовал ровно неделю! Внезапно возникший пожар беспощадно уничтожил все строения до малейшей щепки. Благо, обошлось без жертв, если конечно таковым не считать лишившегося недвижимости самого Гришу. Причину возгорания найти не удалось, хотя общественность была твердо уверена в версии о таинственном мстителе-поджигателе, в своё время несправедливо пострадавшего от Самосваловского погрома. Своевременно не позаботившись об охране пожарной безопасности и других необходимых мер предосторожности, неприспособленный к хозяйственной деятельности несчастный погорелец крепко запил. Только через три месяца, выйдя из состояния запоя, Гриша обнаружил своё присутствие в незнакомой ему квартире, отсутствие супруги и наличие молодой женщины, совершенно не стесняющейся своей наготы. Звонки к жене ситуацию не прояснили, абонент решительно не отвечал. Зато о многом поведал паспорт – оказалось, жена уже не совсем жена, можно даже сказать совсем не жена. Они были разведены и, судя по всему, бывшая супруга для скорейшего развода использовала Гришины связи. Судя по количеству собственных вещей, обнаруженных здесь же, Гриша отметил для себя, что при разделе имущества особой принципиальностью не отличался. Огромный загородный дом, как он и обещал ещё при его строительстве, остался сыну, теперь живущему только с матерью. Заботливый отец совсем не так себе представлял процесс перехода родового гнезда от основателя к потомку. Здесь огромную роль сыграло Гришино решение оформлять недвижимость на родственников жены в своё время, чтобы соответствующие службы не задавались вопросом, откуда у законопослушного офицера деньги на строительство резиденции, внешне напоминающей уменьшенную копию Воронцовского дворца.

Смирившись с положением, Самосвалов, оставшийся без дома, денег, работы и привычных связей, начал строить новую жизнь. В скором времени появилась и работа для души. Гриша нашёл для себя очень необычную нишу – помощник в решении вопросов, возникающих в сложном мире бюрократии. Этакий ходок по кабинетам, проталкивающий дела для незадачливых граждан. Причём брался абсолютно за всё: дела, связанные с выделением земельных участков, разрешения на строительство, на снос, на реконструкцию, лицензии, патенты и так далее. Самосвалов обзавелся огромным количеством новых знакомых, о которых можно было бы сказать кратко – чиновники средней руки. Подход к решению любых проблем у Гриши был всегда один – через ресторан. Приглашая государственных клерков в увеселительные заведения под надуманными предлогами, как правило, на минуточку, выпить всего один бокальчик, Гриша почти насильно захватывал гостя в плен и уже не выпускал. Здесь, за рюмочкой, он добивался нужного результата за сравнительно небольшие деньги, исполняя при этом роль рубахи-парня, готового на любые жертвы ради нового друга. Такой метод спровоцировал и побочный эффект – его бросила вторая жена, ставшая к тому времени матерью. Съемная квартира, один приличный костюм, американский внедорожник и постоянное безденежье – таким стало настоящее грозы предпринимателей конца девяностых Гриши Самосвалова.