Артем Шампанский - Славянская мечта

– И кто же это?

– Михаил Семенович Швейбиш.

– Нуууу, это более-менее известный человек. Что мы знаем о нем?

– Типоша редкостный. Вот его визитка, – Самосвалов достал из кармана карточку цвета черного мрамора, с золотистым тисненым шрифтом.

На маленьком клочке картона кто-то максимально попытался, но определенно не смог, отобразить всю информацию о регалиях предъявителя карточки, хотя информации на ней было предостаточно: генеральный директор ПАО… председатель наблюдательного совета ОАО… член совета директоров ООО… депутат областного совета… заслуженный строитель… академик…

– Прям как надгробный камень с эпитафией, – зло пошутил Ростислав, – только дат не хватает. Интересно, кто посоветовал ему сделать такой ужас?

– Скорее всего, это плоды его личной фантазии, вряд ли он обращался к специалистам. Это жлоб несусветный, таких мало. Перед тем как р-растаться с деньгами, он всю душу продавцу вымотает. Потом купит и будет всем рассказывать, что переплатил. Михаил Семенович для многих как индикатор экономической целесообразности, если шо-то приобретает – можешь смело делать то же самое по той же цене, дешевле уже не найти.

– Сколько ему лет?

– Около шестидесяти, невысокий, внешне похож на г-гримированного таракана: торчащие в разные стороны усы; клееный парик на лысине; маленькие, с-смотрящие в упор черные глазки.

– Чем занимается?

– Из него получился бы превосходный артист, но он пошел в бизнес. Как, кстати, называется театр, где один актер?

– Монотеатр…

– О! Точно. Это его место! Такие представления разыгрывает… Звезды Голливуда отдыхают, честное слово. А так, с-сфера деятельности у него обширная: торговля, недвижимость, но основной вид деятельности – это строительные подряды. Еще он депутат областного совета, уже не помню который раз. Этот хитрый таракан всегда проникает туда, где выделяются деньги. Однажды он перестраивал старые армейские трехэтажные казармы под жилье. Родина выделила деньги на реконструкцию, и тут-же нарисовался Швейбиш в роли генерального подрядчика. Развернул бурную деятельность, конверсионная программа, все такое, все очень с-серьезно, торжественная сдача, счастливые новоселы из числа вчерашних офицеров с семьями, все его благодарят, одним словом – красота. Это потом подсчитали, что за суммы, которые он ос-ос-освоил, можно было снести все казармы и настроить на их местах девятиэтажки. А самое интересное, своих подрядчиков надул всех! Почти всех. Хотя многих это ничему не научило, и они опять впоследствии наступали на старые грабли.

– Как он это делает?

– Этот артист способен так умело втереться в доверие, что люди забывают об элементарной осторожности… Пробиться к нему можно только по рекомендации какого-нибудь высокого чинуши, иначе он даже слушать не станет, хотя это вовсе не означает подписание договора подряда, минуя процедуру открытых торгов. Это так, как говорится, только для входа в кабинет… Вот, к примеру, ты изготавливаешь пластиковые окна, участвуешь в тендере на их установку на объектах Михаила Семеновича и, благодаря помощи какого-то дяди, побеждаешь. Швейбиш хвалит тебя за разумно выставленную цену, в отличие от других к-крохоборов, но тут же просит сделать скидку, мотивируя долгим сотрудничеством в перспективе. Ты соглашаешься, заключаете договор, получаешь аванс пятьдесят процентов и выполняешь заказ. Самое интересное начинается при подписании акта выполненных работ. Его технадзоры вдруг обнаруживают несоответствие договора с фактом: толщина металлопластика не соответствует Госстандарту, о к-котором вкратце, как оказалось, вспоминалось в договоре; стекла не той прозрачности… ну и так далее, придумать можно много чего. Швейбиш тут же разыгрывает из себя сильно обиженного, жестоко обманутого, наивного дядю, которого предал лучший друг. Это длинное и н-непревзойденное представление, где сам Михаил Семенович исполняет роль комика, попавшего в трагедию. Шутка ли сказать – такая подстава на объекте, строящемся за государственные деньги. Скандал! В итоге ссора, проклятия и настойчивое предложение демонтировать бракованные окна с возвращением предоплаты, пока дело не дошло до суда. Ты в шоке! Что делать? Пытаешься встретиться, договориться, но н-ничего не получается. Наконец, человек, рекомендовавший твою фирму, соглашается стать арбитром в вашем споре. Встреча превращается в театр одного актера и двух зрителей, наивно пытающихся изменить ход беседы. Следует длинная т-тирада о жестоко обманутом, кристально порядочном, но очень доверчивом человеке. При этом он нервно ходит по кабинету, размахивая руками и время от времени хватает себя за голову, за сердце, потом падает на диван, имитируя сердечный приступ. Он демонстративно поедает таблетки, стонет, несколько раз на стон забегает секретарша со шприцом в руках, готовая в любой момент сделать укол! Короче – он убеждает человека, призванного стать арбитром, в твоей неправоте! Ты в шоке! В итоге Михаил Семенович предлагает тебе оставить все как есть, но денег ты больше не получишь! И ты, поразмыслив над убытками, выбираешь этот вариант как самый лучший и, конец концами, соглашаешься. Потом он на всех углах будет разглагольствовать о том, как ты попал в передрягу, и только он протянул тебе руку помощи! Но ты в итоге оказался неблагодарным.

– Слушай, Гриша, если он такой скряга, то зачем он нам нужен? Мы же ничего с него не поимеем.

– О! – Самосвалов многозначительно поднял указательный палец, – понимаешь, этот ушлепок постоянно оказывается там, где крутятся деньги. У него фантастическое чутье, он деньги на запах чует. Бизнесмены средней руки смотрят на него как на указатель – чем выгодно сегодня заниматься! Смотрят и себе делают то же, что и он. Для многих его присутствие на презентации будет означать уровень события, мол, если уж Швейбиш здесь, то тут действительно серьезная контора, этот зря нигде не окажется. Нам он нужен только для затравочки, как приманка, тут и мой Саша Радужный поведётся. Потом этот самодовольный жлоб во всем разберется и исчезнет, хотя, конечно, всякое может случиться, но во всяком случае нам уже не навредит, даже если будет называть нас аф-аферистами, хотя не в его интересах будет всем показывать свой прокол.

– Так понимаю – он как флюгер для местечковых негоциантов.

– Чего? Ну… Шо-то вроде того, – Григорию не сразу далось понять суть сказанного.

– Чем его взять? Как строить разговор? Он хоть слушать меня станет?