Артем Шампанский - Славянская мечта

– Слушай, кулинарный шутник, делай шо хочешь, только все должно быть на самом высшем уровне – здесь соберутся такие люди! – Гриша по обыкновению поднял указательный палец вверх.

– Можешь не сомневаться! Мне не в первый раз проводить такие мероприятия. Так, а шо это за «Союз меча и орала», – как бы между прочим поинтересовался Радужный.

– Это организация, куда могут попасть только люди из высшего общества! Так сказать, элита, бомонд если хочешь. А с-собираются вместе для благотворительной деятельности.

– Шо-то очень неправдоподобно.

– Шоб ты себе знал, помогать нищим – любимое занятие аристократии.

– Это я знаю! Но когда благотворительный фонд создают сами нищие! Тут мне становится непонятно!

– Почему ты решил, что этот фонд создают нищие?

– А где ты в нашем городе нашёл аристократов? Бомонд, как ты их называешь. В городе, который появился на карте чуть больше пяти сотен лет назад только потому, что кочующие цыгане встретили на этом месте торгующих евреев! Тут-то всё и началось! А теперь, оказывается, у нас появилась аристократия! Откуда?

– Ну, может, это и не аристократы! Но те, кто шо-то мо-может, будут здесь! Для тех, кто попадёт в этот узкий круг, решать вопросы станет легче.

– Я и так решаю вопросы. Всё-таки депутат городского совета.

Самосвалов заметил Сашину заинтересованность и решил во что бы то не стало не упускать шанс проведения презентации за ещё меньшие деньги.

– Может, и решаешь. Но не все и не з-запросто! А здесь всё будет по принципу круговой помощи. Если ты из своих, значит, к тебе привилегированное отношение. К примеру, надо поставить печать на каком-то документе в какой-нибудь службе. Ты сразу ищешь знакомых, через которых передаешь взятку, и тебе ставят печать. Здесь же всё по-другому! Члены клуба, такие же, как и ты, помогают друг другу. Здесь и главврач санстанции, фискалы, коммунальщики, экологи, таможенники, ну и так далее. Спокойно подошёл, и все проблемы исчезли. И денег никто не возьмёт – неприлично. А депутат городского совета – это так, журналистов местных газетёнок попугивать.

– То есть под видом сердобольных дядечек собираются…

– Собираются те, кто может пригодиться друг другу в любой момент, – закончил Гриша, чтобы Радужному стала понятна суть.

– Теперь понятно. Только, думаю, вряд ли что-то из этого получится. Не пойдут туда власть имущие. Они и так друг друга знают.

– Уже пошли! И много.

– Кто, например?

– Я мало знаю, до официальной презентации они держат это в секрете! Но слыхал, что публика там подбирается серьёзная: Швейбиш из облрады, Аполлонов из экоконтроля, еще какие-то «шишки». Сам посуди – на сто человек «поляну» накрывают!

Услыхав знакомые фамилии, Радужный подозрительно прищурился, вглядываясь в глаза Самосвалова. Этот всплеск интереса не остался незамеченным для ветерана оперативно-сыскной работы: «Сейчас ты сам начнешь проситься, ты уже наш!».

– И что нужно, чтоб туда попасть? Мне не надо, просто интересно… – пытаясь скрыть заинтересованность, спросил Радужный.

Внутренним чутьём Саша прекрасно понимал, что это не совсем то, что пытаются преподнести на всеобщее обозрение общественности отцы-благодетели загадочного фонда. Но одно ему стало понятно – надо держаться очень близко возле этого проекта. Если здесь и вправду соберутся власть имущие, то оказаться в стороне равносильно гибели.

«Клюнул!» – обрадовался Самосвалов, естественно, не подавая виду.

– Если честно – я сам толком не знаю. Знаю только, если кто на старте помогает чем-то, то тех сразу в президиум рекомендуют. Хотя туда будут выбирать на общем собрании. Один, например, помещение под офис фонда выделил – старый кинотеатр. Другой ремонт берёт на себя… Короче, если поможешь с банкетом, думаю, твоя кандидатура будет вне обсуждения.

– Так я и думал! Нет! Ни с чем я помогать не буду. Пусть платят, как все остальные.

– Не торопись с выводами! Думаю, когда ты увидишь, кто соберётся в этом зале, а ты увидишь, то тогда поймешь, надо тебе быть среди этих людей или нет.

– Нет, Гриша! Даже не уговаривай! Меня это не интересует.

– Я? Уговаривать? Та мне пофиг! Ты меня знаешь! Просто всем хочу помочь! Помогаю им, помогаю тебе! Хоть спасибо потом скажите, мне же денег не надо!

– Ладно, я ещё над этим подумаю и потом скажу. Вернемся к нашим баранам. Давай задаток, – Радужный резко переключился к более главной для него на этот момент теме.

Самосвалов послушно достал из кармана купюру и положил на стол.

– Шо это? – недоуменно спросил Радужный.

– Задаток, – уверенно выпалил Гриша.

– Сто баксов? Ты делаешь заказ на десять тысяч, а приносишь сотню?

– А сто баксов, смотрю, для тебя уже не деньги? Кажется, ты зажрался, Сашенька! Просто у меня сейчас больше нет. Потом принесу! Ну если не хочешь брать…

Гриша протянул руку, чтобы забрать деньги. Молниеносная реакция Радужного помешала ему это сделать. Сашина рука, подобно кобре, кусающей в броске, мгновенно подхватила купюру и опустила в карман плаща. Самосвалов успел лишь хлопнуть по тому месту, где мгновение назад ещё красовался стольник.

– Не забудь принести остальные деньги минимум за неделю до фуршета. А то всё отменю.

«За неделю до банкета ты будешь уже в наших рядах. И платить не придётся вообще», – радостно отметил Самосвалов и очень серьёзно произнёс:

– Замётано! Ты меня знаешь! Не подведу.

В эту ночь Ростислав не сомкнул глаз. Во-первых, побаливало горло, а во-вторых, пришлось долго искать в интернете что-нибудь оригинальное, что могло бы заинтересовать молодого, рьяного чиновника, мечтающего сделать головокружительную карьеру. Осечки в беседе с Аполлоновым быть не должно, иначе под угрозу срыва попадал план, так мастерски разработанный Гришей. Ростислав нервничал, не находя подходящую идею, правильное направление в беседе с Владимиром Юрьевичем. Самое неприятное, что за весь период его работы в городе он не обзавелся друзьями и никто не мог дать ему хоть какую-то характеристику. Как будто приехал сюда временно, как на перевалочный пункт перед столицей. Понятное дело, беседа предстояла непростая, такие «птицы» летают высоко, но мечтают подняться еще выше. «Уж очень он похож на обыкновенного карьериста, – рассуждал идейный вдохновитель, – нужно предложить ему такой резкий взлет, чтоб дух захватило, чтоб страшно было даже подумать!.. Но как может общественный деятель обещать карьерный рост государственному чиновнику? Впрочем… Кое-что придумать можно…»

Утром вооруженный идеями Косовский уверенно переступал порог главного логова начальника Государственной экологической инспекции. Интерьер рабочего места, как одна из главных характеристик его хозяина, внешне выглядел строгим и лишенным излишеств. Самый типичный офис преуспевающего государственного мужа – не бедненько, но и без огромного количества дорогих, но бесполезных подарков, подносимых в виде узаконенной взятки типа картин, дорогого алкоголя, напольных ваз, статуэток и кучи другой ерунды от тех, кто, сильно набиваясь в друзья, постепенно захламливает кабинеты иных руководителей, обожающих подношения. Здесь же, за современным, оригинальным по конструкции, столом стояло простенькое кожаное кресло и несколько небольших офисных стоек для папок с документами. Стульчики, приставленные с другой стороны стола для посетителей, так удачно вписывались в интерьер, что при беглом взгляде их можно было и не увидеть. В небольшом по размерам помещении царило ощущение простора и легкости. Одна лишь деталь казалась из ряда вон выходящей – на стене, чуть ниже портрета президента, висел лист-благодарность, подписанный самим гарантом конституции. «За самоотверженную работу», «весомый вклад», «на страже природного достояния народа», – Ростислав бегло пробежал по строкам. «Интересно, сколько ему это стоило? Наверное, кучу денег отвалил», – закончить рассуждения ему не дал Аполлонов: