Артем Шампанский - Славянская мечта

– Я и не думал, Гриша, что ты тайный балетоман. Прямо «Танцор диско» из одноименного индийского фильма.

– П-просто музыка хорошая была, да и принцесса моя оказалась любительницей этого дела. Правда, немного со странностями – весь вечер заказывала пиво и фрукты, чем полностью выносила мозг официанту – тот никак не мог представить, какие именно фрукты могут подойти к пиву. А генделык, в котором мы от-отвисали, очень приличный, душевная такая обстановка, «Паб 69» называется. Музыка в нем, кстати, была живая. Такие забойные пацаны! Можно на наш праздник пригласить, всем понравится. И берут опять-таки недорого. Я с ними даже переговорить успел. Кстати, они играют там только два дня – вчера и сегодня.

– Послушать, конечно, можно, но у нас не танцевальная вечеринка, у нас серьезное мероприятие.

– Они начнут играть, все пойдут плясать, отвечаю. Я сам не знаю, как завелся.

– А что они играют?

– В смысле?

– Стиль какой?

– Эээээ…

– Понятно. Ладно, давай сегодня вечером сходим, послушаем, – безынициативно согласился Ростислав. – Заодно отметим наши успехи.

Вечером партнеры расположились за столиком, недалеко от сцены небольшого молодежного заведения с претензией на арт-кафе. Кроме них, посетителей практически не было, только парочка увлеченных собой молодых влюбленных, сидящих в углу. Плотно заставленная музыкальной аппаратурой крохотная сцена, расположенная за барной стойкой, была единственным местом, радующим глаз. Все остальное, очевидно, созданное грустным дизайнером, оставляло гнетущее впечатление. Скорее всего, хозяин и вовсе не обращался к услугам профессионалов, отделав интерьер всем тем, что было подешевле или просто попало под руку. Черная, несуразная барная стойка, затоптанный до «тропинок» деревянный пол, стены, обтянутые джутовой мешковиной с надписями «Cuba sugar», «Colombia export», и грязный, засаленный от времени потолок. Однако взамен этого приятно обрадовали своей дешевизной цены в предоставленном меню. Низкие цены, в свою очередь, объяснялись отсутствием каких бы то ни было вкусовых качеств в заказанных компаньонами «Баварских колбасках». Колбаски оказались разных размеров, переливались всеми цветами радуги и при этом, что особенно настораживало, с разной степенью твердости и температуры.

– Эти колбаски, наверное, ветераны продаж! Возможно, помнят открытие этого дивного заведения, – предположил Ростислав и громко обратился к бармену. – А почему у вас пиво без газа? Это что, вчерашнее в бокалах случайно уцелело?

Невозмутимый бармен, взглянув на Ростислава, коротко ответил:

– Другого нет.

– Насчет душевной обстановки мне, кажется, все понятно, – тихонько поддел Гришу Ростислав.

Тем временем заведение начало заполняться посетителями. Это были молодые люди, которых принято называть тинейджерами, судя по прическам и одежде, принадлежащие к неформальным организациям типа «Эмо» или «Готы». Черные одежды, раскрашенные углем глаза, торчащие волосы – все это резко контрастировало с одетыми в светлые тона соратниками. Входящие рассматривали Гришу и Ростислава с таким же интересом, как жители глубинки рассматривают экспонаты кунсткамеры.

– Гриша! Вам не кажется, что мы выглядим сейчас как две стройные секвойи в баобабовой роще?

– Сам не понимаю, что делают здесь эти панки? – растерянно вертел головой Самосвалов.

В эту минуту находящийся у стойки бара молодой человек, наиболее сильно размалеванный черным, увидев Гришу, радостно улыбнулся. Ростиславу стало не по себе – улыбающийся гот выглядит еще зловеще, нежели грустный, словно сам сатана заприметил давно прячущегося должника в толпе. Молодой человек поднял вверх свою руку и хриплым детским басом произнес:

– Хай.

– Хай, – ответил Самосвалов, после чего тихо добавил, – оказывается, я всех тут знаю.

Поздоровавшийся молодой неформал тут же повернулся к рядом стоящему другу и, указав пальцем вначале на Самосвалова, а потом на стойку бара, широко развел руки в стороны и, хлопая ладонями по щиколоткам, потом попытался присесть и подпрыгнуть несколько раз. Эта краткая мимическая сцена очень красочно обрисовала вчерашнее пребывание Самосвалова в баре «69». Ростислав на мгновение представил пузатого, сто двадцать пяти килограммового Гришу, пляшущего гопак на стойке бара.

– Гриша. А вы вчера ничего не курили? – как можно вежливей задал вопрос Косовский.

– Та не. Я не по тем делам.

Разговор прервали появившиеся на сцене музыканты. Фронтмен, худосочного вида парнишка, внешне похожий на сына цыганского барона, поднял руку и радостно произнес в микрофон:

– Группа «Ремонт воды» и я, Владимир Костыльберг, приветствуют всех! – тут же, увидав сидящего Самосвалова, добавил:

– Приятно, шо число наших фанов растет день ото дня!

Ростислав продолжал свое расследование:

– А что ты вчера праздновал?

– Т-товарищу одному помог решить вопрос в земельном отделе, он меня вчера и отблагодарил.

– Большой суммой?

– Та було трошки… [66]

– Хоть что-то осталось?

– Не, я же после концерта, когда все разошлись, попросил ребят еще поиграть. Чего-то романтичного захотелось. Попросил администратора кабак не закрывать…

– Дорого обошлась просьба не закрывать кабак? – перебил вопросом Ростислав.

– Трошки дав, – грустно качнул головой Самосвалов, – а этих попросил чего-нибудь цыганское слабать, а они кажуть, шо не их формат, и так далее…

– А ты?

– Я не помню, сколько сразу им положил, но помню, добавил сверху пять сотен баксов…

– Запели по-цыгански?

– С «Очей черных» начали, – подтвердил Гриша.

– Уверен, они и мексиканские народные сыграли бы…

Перебили Ростислава звуки, доносящиеся со стороны сцены, означающие начало концерта. С наступлением полной темноты кучка наиболее активных фанатов сгрудилась возле стойки бара. Композиция, открывающая концерт, по первым аккордам ничем не отличалась от какофонии сигналов, доносящихся из космоса, слушаемые астрономами при помощи радиоантенн. Музыканты играли самозабвенно, но как-то разрозненно, при этом пытаясь поочередно увеличивать силу звучания своих инструментов. Попытки виртуозно музицировать, как оказалось, были еще не самым страшным. Гораздо более ужасным испытанием стало прослушивание хорового пения коллектива: Ростиславу это напомнило услышанный когда-то утренний галдеж, устраиваемый проголодавшимися зверушками в передвижном зоопарке. Здесь и блеяние, и ржание, и щебетание, перебиваемое диким лаем. Больше всех, хотя и не очень громко, усердствовал поприветствовавший Гришу вокалист. Лениво-веселая манера исполнения этого парня звучала как песнь бредущего по прерии уставшего койота в преддверии брачных игрищ. Из всех приличных слов Ростислав услыхал только одну строку: «…мне лизали шесть женщин из семи не пришедших…», остальные слова, выражения и обороты, прозвучавшие в песне, очевидно, были подслушаны автором во время ссоры бомжей за право обладания мусорным баком. Нецензурную брань, звучавшую со сцены, Ростислав расценил как открытый протест молодых исполнителей против системы образования в школе и методов воспитания в ПТУ. Жанр, в котором работал коллектив, являлся смесью психоделического диско, параноидального рока и дворового фольклора. Справедливости ради нужно отметить, что среди присутствующих ансамбль пользовался огромной популярностью.