Олифант Олифант - Бухта Бо[СИ]

— Мир покорится Нам, — привычно отчеканил Комедиант.

С этого дня он изучал анатомию, теорию ядов, каллиграфию, искусство грима и перевоплощения. Метал ножи, стрелял из лука и арбалета, фехтовал, плавал. Раз в три месяца его с несколькими воспитанниками отправляли в город. Задания были не сложны, а требовали лишь применения полученных знаний. Собрать шапку медяков на паперти, соблазнить девицу или обобрать пьяницу — всё давалось Комедианту легко. Мало того, каждый раз стараясь перещеголять других воспитанников, он импровизировал, получая от этого несказанное удовольствие. Со временем, практические занятия усложнялись. Теперь ученикам поручалось вызвать волнения простолюдинов на торговой площади или подделать купчую и выгнать домовладельца на улицу. И тут Комедиант оказывался первым. Вдохновлённая его речами чернь шла громить лавки, а изготовленные документы никогда не вызывали сомнений.

Блестяще он сдал и выпускной экзамен, проникнув по фальшивым документам в тюрьму. Там Комедиант, опоив сонным зельем коменданта, вывел на свободу узника, члена Ордена.

— Обучение закончено, брат, — обнял его Наставник. — Отныне ты полноправный член Ордена и будешь служить, укрепляя его мощь.

— Мир покорится Нам, — ответил Комедиант.

С той памятной минуты прошли неполные двадцать лет. Куда только не забрасывали Комедианта приказы Ордена. Он, то в шитом золотом камзоле, крался ночью по дворцовым коридорам. То продавал выпивку с маркитантской повозки. Убивал на затеянных из–за пустяка дуэлях. Возглавлял шайку грабителей. Служил звонарём при храме. Оперировал в полевом госпитале.

Случилось как–то раз, и попасть в камеру смертников. Вызволил его незнакомый юноша в офицерском мундире. Выведя за ворота крепости, подвёл Комедианту коня и протянул кошель с золотом.

— Выпускной экзамен? — осенило его.

— Мир покорится нам, — беззаботно рассмеялся юноша…

Повсюду Комедиант ощущал за собой мощь Ордена. Его служителем мог оказаться блистательный придворный, портовый пьяница, хозяйка таверны, бравый офицер или священник. Каждый ждал своего часа, зная, что служит великому делу.

Встреча с Наставником была, как всегда неожиданной.

— Пора Старому Свету отдохнуть от Комедианта, — обнял его учитель. — Орден отправляет тебя на Карибы. Путешествуй, заводи новые знакомства, но нигде подолгу не задерживайся. Нас интересует всё, связанное с неким идолом. Золотой Обезьяной.

— Я должен найти её?

— Достаточно будет подробного доклада. Наши братья уже предупреждены о появлении на побережье нового миссионера — отца Мейсона.

Мейсон (продолжение)

На Эспаньоле он пробыл недолго. Снял комнатку вблизи порта и целые дни проводил в тавернах, прислушиваясь к разговорам. За время, проведённое там, Мейсон завёл сотни знакомств. Лучезарно улыбающийся, с участливым лицом, он исповедовал пьяных матросов, терпел рыбацкие байки и рассказы старателей. Незаметно переводя беседу, в интересующее его русло, Мейсон вскоре окончательно убедился, что Золотая Обезьяна действительно существует. Перед тем, как отправиться на континент, он заманил на пустынный пляж старика, уверявшего, что своими глазами видел таинственного идола. Связав перепуганного рыбака, Мейсон с пристрастием допросил его.

— Итак, — сказал он самому себе, закопав труп несчастного, — видимо, пришло время наведаться в джунгли.

Наняв баркас, Мейсон покинул Эспаньолу. Высадившись на побережье, он встретился со связником Ордена и передал ему первый отчёт. Затем, не спеша принялся готовиться к опасному путешествию. Отметил на карте места возможного проживания дикарей, пиратские стоянки и базы контрабандистов. Уложил в холщовую суму Библию, несколько флаконов с ядами, распятие, легко превращающееся в стилет, моток верёвки, мазь от укусов насекомых и огниво.

— Встретив дикарей, — посоветовал связной, — прикинься безумным. Случалось, это помогало избежать костра.

— Мир покорится нам, — обнял его Мейсон и ушёл.

В джунглях, сам того не ожидая, он освоился достаточно быстро. Первое время, стараясь не ночевать в лесу, Мейсон выходил к морю и спал на пляжах. Однако, спустя пару недель, решил углубиться в чащу. В тот же день он почувствовал, что за ним следят. Тогда Мейсон, стараясь побольше шуметь, развёл огромный костёр, украсил голову венком из цветов и принялся ждать. Двое дикарей вышли справа и слева одновременно. Бронзовокожие, с лицами, выкрашенными глиной, они медленно приближались, выставив впереди себя копья.

— Рад видеть вас, дети мои, — расплывшись в улыбке, поприветствовал их Мейсон на испанском. Затем повторил то же самое на английском, португальском и французском.

Гости молчали.

— Что же, — продолжая улыбаться, он встал. — Ведите меня к своему вождю. Может быть, у него есть, что мне поведать.

Мейсон не ошибся. Хотя седовласый старец не говорил ни на одном из известных языков, однако, носил на груди искусно вырезанное из камня изображение сидящей обезьяны.

— Придётся у вас задержаться, — Мейсон подмигнул и запел псалом.

Месяц он прожил в племени, старательно изучая язык. Легко прикидываясь сумасшедшим, Мейсон слонялся меж хижинами, пытаясь найти, хоть какой–то намёк на Золотую Обезьяну. Увы, старания его были тщетны. Одно Мейсон выяснил точно, то, что Бог живёт близ моря. Больше здесь делать было нечего, и в одну из ночей он ушёл.

На нужную ему стоянку контрабандистов Мейсон вышел по карте. Сюда, раз в несколько месяцев, должен был наведываться связной. Приведя в порядок хижину, Мейсон приготовился ждать…

Мейсон (окончание)

Связным оказался жизнерадостный толстяк, пришедший в бухту на двухмачтовой шхуне. Отправив матросов за пресной водой, он незаметно скользнул в заросли и через мгновение оказался перед хижиной.

— Называй меня Антонио, — представился связной. — Португальский купец. Неудачник, весельчак и всеобщий друг.

— Мир покорится нам, — обнял его Комедиант.

— Какие будут поручения, брат?

— Переправь этот доклад в Орден, — протянул свиток Мейсон. — И я хотел бы знать, что нового на побережье.

— Новостей, собственно, две, — наморщил лоб Антонио. — Губернаторы решили покончить с пиратами и снарядили эскадру. Думаю, что на некоторое время она оттеснит «джентльменов удачи» к Тортуге, а то и до Ямайки.

Антонио достал огромный красный платок и протёр вспотевшую лысину.

— Вторая же новость, действительно, вызывает у меня тревогу. Идя на встречу с тобой, в миле отсюда мы наткнулись обломки корабля. Я узнал его — это шлюп некого капитана Моисея Фишборна, торговца живым товаром. Ни мелей, ни рифов в этих водах нет, и, скорее всего, Моисей пал жертвой своего груза. Подойдя поближе, мы обнаружили останки экипажа и чернокожих рабов.