Олифант Олифант - Бухта Бо[СИ]

Двухмачтовая шхуна, возникшая из утреннего тумана, тотчас же принялась убирать паруса. Загремели якорные цепи, а толстяк на капитанском мостике радостно замахал шляпой. Выскочивший из каюты в одной рубахе Рене, сунул шпагу в ножны и рассмеялся.

— Чёрт тебя раздери, Антонио, — заорал он. — Ты преследуешь меня?!

— Встреча с вами, сеньор, всегда радость, — донеслось со шхуны. — Позвольте угостить Вас завтраком, капитан.

…

— Этому португальскому торговцу Антонио, видимо, на роду было написано, постоянно встречаться с нами, — развёл руками папаша Бо. — В первый раз мы обобрали его до нитки. Однако, не прошло и месяца, как опять столкнулись с ним нос к носу. Капитан Рене, как я уже говорил, любил проявлять великодушие, и Антонио отделался лишь частью товаров. Каково же было наше удивление, когда спустя десять дней мы опять наткнулись на его неказистую шхуну. На этот раз капитан даже не стал останавливать судно. Наш галеон прошествовал мимо португальца, а пираты, сгрудившиеся у борта, размахивали шляпами и выкрикивали приветствия растерянному Антонио. С тех пор, пожалуй, ни одного рейда не обходилось без встречи с португальцем. Многие даже уверовали, что он приносит нам удачу.

Капитан Рене скомандовал убрать паруса и спустить на воду шлюпку. Переодевшись, он сам сел за вёсла и отправился с визитом к странному знакомцу. Вернулся Рене только к полудню и немедленно объявил общий сбор.

— Все мы свободные люди, — начал он, — волею судеб попавшие на эту посудину. Именно поэтому я хочу, что бы сегодняшнее важное решение вы приняли сами…

И капитан поведал, что сообщил ему за затянувшимся завтраком толстяк Антонио. Оказалось, что терпение губернаторов колоний, корабли которых Рене беззаботно грабил уже несколько лет, наконец–то лопнуло. Каждый крупный порт снарядил военный корабль, и со дня на день они готовы выйти в море, что бы начать охоту на надоевшего капитана.

— Я знаю, что большинство из вас уже скопило изрядный капиталец, и не собирается зря рисковать собственной шкурой. Можно преспокойно вернуться на Тортугу и несколько лет провести в праздности, тратя денежки и попивая ром. Если захотите, нам ничего не стоит покинуть эти воды и продолжить охоту вдали от берега. Однако, я предлагаю иной путь!

— План капитана был чертовски прост и дерзок. — продолжал Папаша Бо. — Противник собирался одновременно выйти из своих портов, встретиться в одной точке и уже оттуда начать охоту на нас. Рене же предлагал подстеречь один из кораблей и захватить его, застав врасплох. Затем, сделав крюк, вернуться на Тортугу, набрать ещё людей и продолжать пиратствовать, имея два судна. Признаюсь, что я без колебаний выбрал бы берег, однако, глядя на возбуждённые лица моряков, решил промолчать. Слишком долго эти горячие головы сидели без дела. Беднягам уже мерещилась целая пиратская флотилия, грабящая караваны, груженные золотом и сокровищами.

Местом засады была выбрана небольшая глубокая бухточка. Что бы войти в неё, судно должно было четверть мили идти, почти касаясь обоими бортами береговых скал. Бросив в ней якорь, Рене приказал со всей поспешностью снимать с корабля пушки, а канонирам готовить позиции на утёсах. Команда проработала всю ночь, утопила несколько орудий, но к рассвету ловушка была готова. Теперь всё зависело от мастерства капитана и выдержки моряков. Подняв паруса, галеон вышел из бухты и двинулся навстречу охотникам.

— Я был уверен, что стоит нам выйти в открытое море, как немедленно покажется вражеский парус. — Папаша Бо покачал головой. — Все чертовски устали, но никто и не думал отдыхать. Моряки стояли вдоль бортов, обшаривая глазами пустынный горизонт. Некоторые забрались на ванты, в надежде первыми увидеть приближающихся охотников. Я же расхаживал по своей каюте, проверяя и перекладывая медицинские инструменты. В десятый раз принялся скоблить операционный стол. Мысль о том, что сегодня мне, скорее всего, придётся впервые воспользоваться пилой, пугала больше, чем исход сражения.

Прошло два дня. Команда, спавшая урывками, была близка к сумасшествию. Тут и там вспыхивали ссоры. Ожидание становилось невыносимым.

— Ждём ещё сутки, — глаза у Рене ввалились, и выглядел он, как после попойки. — Может быть, проклятый португалец соврал. Может быть, эти мерзавцы прошли мимо нас ночью. Может быть, у вашего капитана вместо головы кокосовый орех. Как бы там ни было, завтра в это же время грузим на борт пушки и уходим ко всем чертям на Тортугу.

— Парус, — моряк, подбежавший к капитану почему–то говорил шёпотом, словно боялся спугнуть увиденное.

Рене бросился на капитанский мостик.

— Фрегат, — принялся отрывисто выкрикивать он, рассматривая появившееся на горизонте судно в подзорную трубу. — Шестьдесят тридцатидвухфунтовых орудий. Солдаты. Настоящая крепость!

Команда сгрудилась на палубе, с восторгом и страхом слушая его. Капитан повернулся, мгновение помолчал и как–то буднично произнёс, — Они нас заметили и прибавили парусов.

Стало так тихо, будто Рене только что сообщил о конце света.

— По местам, собачьи дети! — бешено заорал капитан и, вырвав из–за пояса пистолет, пальнул в воздух.

— Капитан фрегата, в свою очередь разглядывающий нас, — усмехнулся Папаша Бо, — наверняка решил, что имеет дело с недоумками. Наш галеон заметался, кренясь и заваливаясь на бок. Со стороны могло показаться, что команда или пьяна, или обезумела от страха. Расстояние между нами стремительно сокращалось и, дабы посеять ещё большую панику, с фрегата ударила носовая пушка. Мы же на всех парусах мчались в сторону берега, словно наше судно решилось выброситься на скалы. Преследователи подошли так близко, что стали слышны команды, отдаваемые офицерами и крики канониров.

— Убрать паруса, — скомандовал Рене, вцепившись в штурвал.

И мы, кренясь на борт, ворвались в узкий проход, соединяющий бухту с морем.

Капитан фрегата, которого охватил азарт охотника, преследующего раненую дичь, не раздумывая, направил своё судно вслед за пиратами. Теперь, главным для него было, не дать противнику повернуться бортом и произвести залп первым. Впрочем, шансов на победу у преследуемых не оставалось. Значительный перевес в количестве и калибре орудий не оставлял пиратам ни единого шанса. Фрегат, вспенивая воду, нёсся меж отвесными стенами. Пятьсот футов, четыреста, триста! Впереди сверкнула гладь бухты и галеон со спущенными парусами. Солдаты, заполнившие палубу, издали победный вопль. Пираты покидали своё судно, видимо, пытаясь найти спасение на берегу.