Хельга Графф - Мемуары Мойши

– Айн момент… битте… херр…

И тут клиент заголосил по-русски:

– Я Толик Кемеровский, систер, сделай мне больно!

Сердце рухнуло в пятки. С немцами еще можно справиться, они все-таки неагрессивны, а что делать с этим? «Кемеровский», «Магаданский», «Южно-Колымский»… Если сделаю ему больно, от меня ничего, кроме этой дурацкой шапки, передника и сапог, не останется! «Эх, братан, – хотела я сказать ему, – в твоем Кемерово тебе могут доставить такую боль, что взвоешь, чего ты сюда-то приперся?!» На выручку пришла мысль о зарплате, и я, кое-как взяв себя в руки и надев зверское выражение прожженной «домины», хрипло сказала:

– Ну что, бразерс, покувыркаемся?

В общем, Толик получил свою порцию боли и кайфа, да так, что унесли его на носилках. Правда, улыбнувшись напоследок, он успел вынуть из трусов пятисотенную бумажку, которую сунул в мою трудовую ладошку и прошептал:

– Теперь, систер, только к тебе! Мерсибо!

Вот молодец! С таким и работать приятно, всё же наш пацан!

Из чаевых, в качестве премии, Макс оставил мне целых три сотни, и я уже обрадовалась, что если дело и далее пойдет так легко и играючи, то денег будет валом, но… не тут-то было. Вслед за добрым и щедрым Толиком Кемеровским потянулись зануды-иностранцы, и как из ящика Пандоры посыпались бесконечные жалобы. Один идиот не смог после сеанса отскрести от воска свою лысину, хотя сам просил меня о таком кайфе; другой нечаянно долбанулся башкой о пол, когда я не очень аккуратно снимала его с дыбы; третьему показалось, что «госпожа», то бишь я, не очень благосклонно посмотрела на него, когда он притащил мне в зубах свои грязные ботинки. А уж о чаевых оставалось только мечтать! Я уже начала подумывать о том, чтобы взять их в заложники и не выпускать до тех пор, пока они не вознаградят свою «госпожу»! Эх, хоть бы пара таких «Кемеровских» – и о финансовых проблемах можно было бы позабыть навсегда, но…

Через неделю меня вызвал к себе Макс и с большим сожалением сказал:

– Ты, Олька, молодец, проявила себя, конечно! Однако есть проблемка. Клиенты тебя боятся и не очень хотят идти на сеанс. Перестаралась чуток, так что не обессудь, подруга, придется с тобой попрощаться. Если будут новички, позвоню, а пока… возьми это, – он протянул пухлый конверт.

Денег за недельную работу хватило на то, чтобы оплатить три аренды и два месяца прожить без потрясений и с наполненным холодильником. Откровенно говоря, работа мне очень понравилась, «развратная медсестра» отомстила за Вторую мировую и всех наших обиженных девчат! Мне даже захотелось самой открыть такой специфический салон, но вспомнив отношение Левки к подобной деятельности, пришлось с мечтой расстаться навсегда!

Всё бы хорошо, вот только эти проклятые неприятности имеют привычку ходить то парами, а то и вовсе толпой.

Когда в нашей квартире сняли показания счетчиков по отоплению, мы чуть не потеряли сознание! В счетах фигурировала прямо-таки астрономическая сумма, погасить которую никакой возможности не было! Мы недоумевали. Как так? Нас целыми днями нет, а такое впечатление, что не только безвылазно сидим дома, но еще и устроили там сауну. Провели собственное расследование и поняли, откуда взялись такие фантастические цифры. Прямо под нами находилась парикмахерская жены арендодателя, и нашим теплом и электричеством этот мерзавец отапливал салон супруги (понятно, ведь сам был тепловым мастером!). Этот негодяй имел украинские корни, а если был бы чистым немцем, то, скорей, всего, до этого даже бы и не додумался.

В сфере коммунального хозяйства в Германии царит железный порядок, никакого жульничества или приписок в счетах, как у наших управляющих компаний. Такие вороватые паразиты – тут явление исключительное! Доказать ничего не удалось, и в разгар зимы нам отключили тепло и горячую воду. А когда коммунальные службы увидели состояние электрических коммуникаций, которые арендодатель обязан содержать в полном порядке, заодно отключили и электричество! И мы вспомнили ленинградскую блокаду! Работа никак не подворачивалась, и холодильник теперь частенько пустовал, оказывая нам огромную услугу по беспроблемному похудению. Идти на поклон к социальным службам, тем не менее, не поднималась нога.

Наша соседка Эдит, сама немка, как могла, помогала нам, давая доступ к своей электрической розетке, чтобы мы могли что-нибудь приготовить или хотя бы согреть чай. К счастью, Элечка жила уже отдельно. Эдит проживала вместе со своими обожаемыми кроликами, но злобный хозяин постоянно обижал ее и регулярно угрожал выкинуть вместе с питомцами на улицу. Ничто так не объединяет людей, как тотальное безденежье! Мы с Эдит поддерживали друг друга и как же были поражены, когда узнали, что на самом деле она единственная дочь известного ювелира-миллионера, человека чрезвычайно богатого и влиятельного.

Соседка обучалась в Великобритании и окончила Оксфордский университет! На вопрос, почему же она живет одна в этой старой каморке, ответила, что сильно поссорилась с отцом, который пригрозил ей за непослушание лишением наследства. Имея всё, жить как бомжиха? Да я бы приползла к отцу на коленях! Но Эдит имела свою принципиальную позицию и менять ее не собиралась. Меж тем наше противостояние продолжалось, и за то, что мы обратились в суд, хозяин сделал еще один жест «доброй воли» – просто отключил нам холодную воду, и теперь, как партизаны, в туалет мы бегали в ближайший лесок, регулярно удобряя немецкую почву.

Этот кошмар продолжался долгих восемь месяцев! Не каждому русскому в России, хотя мы и привычны к такой неустроенной жизни, выпадут на долю подобные испытания, не то что немцу, но мы не сдавались!

Спустя много-много лет узнали, что зло, причиненное нам, вернулось к хозяину жилья со сторицей. Ушла из жизни его еще не старая, ей было всего шестьдесят два года, любимая жена. Умерла внезапно, никто и не ожидал! Чужому горю не радуюсь, но хочу, чтобы услышали все: «Никому и никогда не причиняйте зла!»

Моя интеграция проходила довольно безобразно, зато наша приятельница Наташка Зубец сделала свои первые интеграционные шаги в совершенно правильном направлении. Во-первых, она подтвердила свой медицинский диплом, а потом срочно закончила здесь курсы повышения квалификации и устроилась в больницу в качестве медсестры. Зарплата медсестры обычной, конечно, резко отличалась от заработка медсестры развратной, но была стабильной и, я бы даже сказала, благородной.

Основная часть сокурсников еврейского происхождения сидела все так же на пособиях, а русские немцы почти все работали, кто где мог. Мы же по-прежнему думали, чем заняться. Найти здесь работу Левке было из разряда фантастики, так как он пребывал уже в тех пожилых годах, когда биологический возраст определяется в мире одним печальным словом – «старик». Ну и полное отсутствие хоть какого-либо иностранного языка делало его заложником домашнего плена. А мужу, благодаря его гиперактивному характеру, хотелось что-то делать, созидать. Левка, правда, имел отличную возможность носить за мной, уборщицей, ведро, но столь негламурная деятельность была ему не по душе.