Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

Я даже не услышала перезвон будильника. Разбудило меня громкое кукареканье двух или трёх петухов, доносившееся с соседней виллы. В комнату заглянула Елена. – Подъём! Если бы не эти петушки, я бы тоже проспала. Хорошо, что сосед не выполнил постановление администрации о том, что в доме разрешается держать не больше одного петуха. Люба, не забудь положить в сумку пару бутылок воды. – Зачем тащить тяжесть? Гарри обещал, что обеспечит нас всем необходимым. – Слушайся опытного путешественника! Всё-таки летим в пустыню. Кстати, ты знаешь, какой девиз у штата Калифорния? – I have found it – Я нашёл это. – Вот именно. Надеюсь, что и мы найдём. – Но что? Что мы можем найти, кроме скал и песка? – Не знаю, у меня предчувствие. Как сказал один известный знаток человеческих душ, «жизнь так жестока и горестна, что люди, способные произвести на свет романтическую фантазию, подобны оазису в пустыне». Давай, поднимайся и прими душ, а я приготовлю завтрак. Что ты хочешь?

– Свари для меня овсянку. Когда я нервничаю, эта каша действует на меня как бальзам.

– Да, если бы все люди, как это делают англичане, ежедневно ели размазню, с желудком было бы гораздо меньше проблем. Помнишь, английское «овсянка, сэр»?

Гарри заехал за нами точно в назначенное время и через какие-нибудь сорок минут мы были уже на взлётной полосе. Елена глянула на сестру. На моём лице застыло нервно-напряженное выражение. – Ты боишься? Ещё есть время отказаться… – Нет, но почему не приехал Сэм? Он обещал составить нам компанию. – Так позвони ему. – В глазах Елены мелькнула хитринка. – Не буду звонить. Если не приехал, значит, передумал.

В сопровождении Гарри мы направились к одномоторному самолёту. Глянцевая поверхность весело искрилась в лучах восходящего солнца.

– Мой орлик в самом рассвете сил – почти новый, но уже показал свою надёжность в форс-мажорных обстоятельствах, – Гарри любовно провёл ладонью по фюзеляжу.

Елена задержалась у трапа и взглянула на трассу. По ней с бешеной скоростью летел мотоциклист.

– Сэм!

Самуэль Брайтон ловко соскочил со своего коня и в порыве восторга обнял зардевшуюся Елену.

– Хорошо, что вы будете с нами. Вы кажетесь мне надёжным спутником. – Несмотря на мой вид? – Сэм сдёрнул шлем и провёл рукой по спутанным вихрам. – Мистер Гарднер, извините за опоздание, это моя слабость. – Самые опасные люди – люди без грехов и слабостей, – усмехнулся Гарри.

Проводник пообещал пассажирам, что перелёт будет лёгким и займёт совсем немного времени. Так что, поднявшись в воздух, мы, все трое, прильнули к окнам, любуясь ландшафтом. Вот исчезло вдали будто сшитое из лоскутков «одеяло» Лос-Анжелеса. Внизу – окутанные маревом скалистые холмы Мохаве. – Минут через пятнадцать возьмём курс на посадку, – заметил Сэм. Лица женщин побелели. – Что с вами? У вас аэрофобия? Авиакатастрофы происходят лишь по причине редчайшего стечения обстоятельств. – Да, на дорогах России за четыре дня погибает больше, чем за полгода в воздухе, – вставила Елена.

Но я не успокоилась – ощущала, что меня с силой прижимает к спинке кресла. – Почему самолёт набирает высоту? – Это манёвры Гарри. На несколько минут воцарилась тишина. Вместо того чтобы снижаться, самолёт по-прежнему поднимался в высь. Внезапно он накренился. Сэм бросился к кабине пилота. Взволнованные женщины, с трудом сохраняя равновесие, устремились за ним. Дверь в кабину была заперта. – Гарри! Гарри! Пилот не отзывался. Под натиском троих дверь всё же поддалась. Я не поверила своим глазам – Гарри в кресле управления не было.

– Без паники! Садитесь ближе к выходу, пристегните ремни, сгруппируйтесь, наклоните голову вперёд и обхватите колени, – приказал Сэм, – я посажу самолёт.

Заняв место пилота, он попытался выровнять курс, но машина начала крениться и заваливаться носом вниз. Ручка выхода в нерасчётный режим не слушалась.

Я закрыла глаза. На мгновение передо мной промелькнула вся моя жизнь – детство, которое трудно было назвать беспечным – родители с малых лет готовили меня к карьере учёного, рождение дочери, предательство её отца. Антон! Вот кто будет долго и искренне меня оплакивать. Очнулась я от сильного удара. В салоне пахло гарью, кресла окутывал едкий дым. – Задержите дыхание! – крикнул Сэм. – Все к выходу и бегите! Больно ударившись о скалистую почву, я бросилась в сторону. Мы пробежали метров сто, когда раздался оглушительный взрыв, и в небо взвились острые языки пламени. Трое лежали на песке.

– Люба! Ты как? В порядке? – Кости, кажется, целы, – с трудом шевеля губами, пробормотала я. – У тебя всё лицо в копоти. Ты взяла свою сумку? – Нет, не до этого было. – А я сразу повесила свою через плечо. Вот, возьми платок, лосьон и зеркальце.

Я взглянула на своё отражение и разразилась долгим истерическим хохотом. Елена протянула мне стеклянный флакон. Я отвинтила крышку. Не успела смочить платок, как раздался громкий хлопок. Сосуд с шумом взорвался, как будто в нём была не парфюмерная жидкость, а взрывчатое вещество. Осколки разлетелись на большое расстояние. Все замерли в изумлении. – Люба, ты не поранилась? – Нет. Но что это? Что было в этом флаконе? – Обычный лосьон собственного производства – настоенные на спирту травы. – Дай мне воды. Елена достала из сумки единственную пластиковую бутылку. – Возьми, но только чуть-чуть – воду надо беречь. – Пить хочется, – я провела влажной тканью по потрескавшимся губам, обтерла лицо. Однако полностью ликвидировать черные подтёки не удалось. – Пожуй резинку – говорят, что это помогает от жажды. Я положила под язык мятную подушечку. Послышалось громкое чавканье. – Люба! – одёрнула меня Елена. – Что ты чавкаешь как свинья?! Она смотрела на меня широко отрытыми глазами. И, хот я не шевелила губами, чавканье продолжалось. Изо рта медленно вылезал полупрозрачный шар. Постепенно раздуваясь, он увеличивался в размере как мыльный пузырь. Оторвавшись, шар взлетел ввысь, злорадно поблёскивая отблесками солнечных лучей. Меня охватила дрожь. Так всегда было, когда я ощущала чьё-то незримое присутствие. Казалось, что это невидимое существо надсмехается над жертвами катастрофы. – Ладно, забудем, – буркнула Елена и взглянула в сторону пожарища. – Всё сгорело, – Может ты, Сэм, успел что-нибудь прихватить? – Только мобильный – он всегда со мной. Надо позвонить Гарри. – Ты в своём уме? Если он остался в самолёте, твой звонок будет адрессован на тот свет. – Я не думаю, что он был там. – Как такое может быть? Мы собственными глазами видели, что пилот исчез. Но если бы он решил выпрыгнуть с парашютом, мы не могли бы не заметить. – Так что же вы думаете? – Думаю, что Гарри был в своей машине. Возможно, ему стало плохо, и он не мог управлять самолётом, а мы просто не видели его. Это одно из проявлений самогипноза. – Или полтергейста. Может, Гарри вылетел из самолёта раньше нас. По наблюдениям очевидцев движение предметов и людей начинается лишь тогда, когда никто не смотрит в их сторону. Это эффект «охранного луча» – взгляд человека как бы охраняет предмет от перемещения. – Всё это отдаёт фантастикой. – Но как нам удалось открыть запертую дверь кабины? Только при полтергейсте замки дверей отпираются как при вставленных в них ключах.