Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

Прошла неделя, но ни Алик, ни Анатолий не выходили на связь. Неужели на этот раз чутьё не сработало, и этот Анатолий обыкновенный мелкий жулик? Не выдержав, она позвонила ему сама.

– Хеллоу, как лестница?

– Да, кое-что из материалов закупил, но приболел немного. А Вам к спеху?

– Нет, но Вы сами обозначили срок – неделя. Больше Вы ничего не хотите мне сказать?

– Я позвоню.

Урсуляк сотрясал озноб. Дома она выпила чаю с малиной, и почувствовала, как голова стала мокрой от проступившего пота. Настроение препаршивое. В таком болезненном состоянии жить в конуре, где повсюду летают клочья собачьей шерсти, невыносимо. Она подумала о том, что надо бы сдать всех Любиных собак в питомник, но увидев их наполненные любовью и преданностью глаза, решила, что не сможет так с ними поступить. А когда услышала, что владельцев собак собираются обложить непосильными для пенсионеров налогами, искренне посочувствовала своей сестре.

Сил не было даже на то, чтобы обустроить ночлег на раскладной кровати. Бросив на пол сдутый надувной матрас, она свернулась калачиком и, почувствовав, как согревают её тесно прижавшиеся к телу собаки и мурлычущие коты, заснула.

Болезнь, мерзкая погода, унылое серое небо, холодный влажный ветер, грязный талый снег на обочинах, нескончаемые пробки, сумрачные лица прохожих, перегоревшие лампочки в общем коридоре… Прежде такие мелочи жизни не смогли бы привести её в депрессивное состояние. Но сейчас она чувствовала, что смертельно устала от негатива, пронизывающего повседневную действительность. Та информация, которую она черпала из разговоров с людьми, из сообщений журналистов свидетельствовала о том, что в России – первой стране, где когда-то провозгласили целью построение самого справедливого общества на планете, люди честные и порядочные были бедны и относились к разряду «униженных и оскорблённых».

Используя свои познания в медицине, Урсуляк пыталась привести себя в норму, но болезнь всё не отступала. За простудой последовали приступы аллергической астмы. Причём реагировала она не на шерсть, а на воздух улиц, который, как оказалось, по-прежнему содержал повышенную концентрацию вредных веществ. В таком состоянии она впервые почувствовала неприязнь к этой стране, где медицина с каждым днём становится всё менее доступной для простых граждан. На её родине безработные, инвалиды, ветераны получают бесплатно самую квалифицированную медицинскую помощь вплоть до операции на сердце стоимостью в 100 тысяч долларов. При этом больного помещают в палату на двоих, а его соседом может оказаться даже миллионер.

В аптеках и магазинах цены скакали как бешеная лошадь, а жить приходилось на сумму, эквивалентную пятистам долларов, которые выплатили Любе по больничному листу. Впервые её не бодрил даже азарт шпионской игры, и было жалко в своём лице русский народ, ставший заложником политических баталий. Хотелось хотя бы минимальных положительных эмоций. Но и от дочери Любы поступала неутешительная информация. Как надеялась Кристина продать квартирку, на полученные деньги привести в порядок коттедж и арендовать помещение для начала малого бизнеса! Покупателя нашли, но к тому моменту, когда им были подготовлены все необходимые документы, банки резко подняли проценты по ипотеке, на которую он рассчитывал.

Урсуляк мечтала о том, как вернётся в свой большой, тёплый и уютный дом в Джорджтауне, сядет в мягкое кресло у камина, погладит по шёлковой шерсти свою собаку и почитает что-нибудь из классики. А на ужин закажет самую вкусную пиццу. Здесь же качество продуктов с каждым днём становилось всё хуже. В надежде получить удовольствие, она позволила себе купить 200 граммов самой дорогой копчёной колбаски, но по вкусу её можно было принять за солёную резину. Куриный шашлык, который она часто брала в кулинарии, отдавал тухлятиной, от брошенных в кипящую воду пельменей пахнуло мертвечиной. Единственный продукт, приемлемый и по цене и по качеству – ватрушки исчез из продажи из-за поломки печи.

Раздражали и искусственно весёлые голоса дикторов, вещающих о том, что русский народ выдержит все последствия кризиса. Особенно жители города Калуги, где власти запретили даже произносить слово «кризис». Чутьё подсказывало, что скоро, если так всё будет продолжаться, вектор настроений масс начнёт менять своё направление, и люди начнут прислушиваться к словам тех, кого совсем недавно называли предателями.

А тем временем на работе ей предстояло пройти ещё через одно испытание – проведение лабораторных по физике и приём отчёта по ним у студентов. Пролистав методические пособия, она несколько успокоилась – суть опытов была ей в общих чертах понятна. Конечно, она не сможет самостоятельно выполнить целый ряд заданий – к примеру, вывести формулу для силы сопротивления грунта при забивании сваи. Но найти выход из ситуации ей помогут профессиональные навыки разведчика.

Но ещё до начала занятий случилось ЧП местного значения – на автобусной остановке у неё из сумочки украли пропуск в университет, очевидно, приняв его за проездной. За имевшийся в её распоряжении час времени она всё же сумела обойти всех чиновников, от которых зависело восстановление документа, и заплатить штраф в кассе. Успела, несмотря на то, что в кассовый зал впускали строго по одному – профилактическая мера в период кризиса, когда кражи и грабежи становятся реалиями повседневной жизни.

Войдя в лабораторию, Урсуляк тихим голосом – чтобы не спровоцировать приступ удушливого кашля – напомнила студентам, что для того, чтобы отчитаться по лабораторным, им предстоит выполнить всего одно задание. Задание простое, но важное – письменно изложить на половине листа формата А 4 суть проделанной работы. О том, как ответственно следует подойти к данному заданию, студенты были заранее предупреждены, и они клятвенно обещали, что не разочаруют преподавателя. Урсуляк очень надеялась, что тем самым убьёт двух зайцев – обезопасит от перегрузки свои больные голосовые связки и одновременно получит представление об уровне интеллекта своих подопечных.

Каково же было её удивление, когда выяснилось, что большинство по-прежнему не понимает значения слова «суть». Едва сдерживая раздражение, она в сотый раз принялась объяснять, что суть это самое важное в работе, раскрывающее её цель. После очередного примера Урсуляк разразилась приступом кашля и, безнадёжно махнув рукой, сказала:

– Пишите, что хотите.

Через полчаса пробежала глазами по тексту первых законченных «шедевров». Кто-то сообщал, что занимался проверкой правомерности второго закона Ньютона, другой увидел суть работы в том, что измерял высоту линейкой. Формулу для силы сопротивления грунта, определение которой и являлось целью работы, никто не только не вывел, но даже и не упомянул, так что не пришлось напрягать мозги.