Дмитрий Дасеев - Необычные обычные

Гирляндами увешан небосвод —

Водили звезды хоровод.

Такого дивного мгновения

Не воссоздать воображением.

Не отрываясь, в бездну я смотрел —

Очароваться бездной я посмел.

И ночь свой полог приоткрыла —

Меня как будто поманила.

Но звезды стали угасать,

Из хоровода исчезать.

Я крикнул звездам: «Погодите,

Меня с собою заберите!»

Лукаво глянув на меня,

Исчезла бездна в сутолоке дня.

Но звездное сияние манило,

И сердце разум победило:

Я встретил новую «звезду»

И пригласил ее

пройтись до ЗАГСа.

С тех пор как в космосе живу:

За вспышками любимой —

то болиды, то коллапсы…

Сто лет мне бабка нагадала,

А раньше девяносто пять давала.

Подольше хочется пожить —

За пять придется доплатить.

Час общаясь с важной дамой,

Педагог лишь смог понять,

Что склоняла слово «мама»

Дама на оценку «пять»!

Повезло детишкам дамы —

В этом есть какой-то прок:

Будет трудно с падежами,

Мама преподаст урок…

Когда мы были молоды, спесивы,

Мы девочек делили на «обычных» и «красивых».

Красивых было меньше, чем спесивых,

А всем хотелось угождать красивым.

Теперь, о прошлом в облаках мечтая,

Страницы юности былой листая,

Мы знаем: не было девчонок лучше,

Чем наши те, «обычные», подружки.

Весна в селе особенно прекрасна —

Все тянется к любви, все ей подвластно:

Ручей журчит на ушко что-то иве,

Кругом воркуют пары сизокрылые,

Луч солнца тянется к созревшей ветке.

Муж тоже потянулся, но к соседке…

Луну прикрыло облачное стадо,

Небесный свод во мгле угас.

Видать, и там за неуплату

От света отключили нас…

«Ничто земное нам не чуждо —

Пристрастий всех не передать,

Но растерялись по дороге чувства,

Которых и с огнем не отыскать.

Наверно, заблуждались мы, сверяя

Стезю свою по книгам и кино, —

Все ценное, и дети уже знают,

За полцены распродано давно».

«Боюсь казаться нетактичным,

Но распродаж тех я не посещал.

А ценное и дорогое в свою бытность

Обычно за коньяк я получал.

А в юности и вовсе было проще:

Не очень-то я с чувствами дружил —

Они вокруг роились, как нарочно,

Да я футболу сердце одолжил».

Вернулось скоро отработавшее сердце,

Футбол без объяснения ушел —

Другое, помоложе, сердце

Он, видимо, себе нашел.

Не создавала вечного природа —

Наверно, не дошел черед:

Не чувства растеряли мы, а годы —

Коньячный бартер время не вернет.

На улице темным-темно,

Фонарь лишь смотрится в окно —

Любуется своим могуществом,

От туч нежданно получив

сырое преимущество.

Уже фурор «Высочеству» сулили,

Но не учли нюансов бытия —

Досрочно тучи разродились

И им теперь «до фонаря»

эта придворная возня.

Поблек «Высочество»

до лампочки дневной,

За тучами вослед и

тьма смутилась…

И перед царственной Луной

Покорно

смуглые черты склонила.

Да, много пью

и пью не зря —

Люблю

красивых женщин я!

Но идеальных

так и не встречал —

Похоже, бармен

мне не доливал…

Столетия спрессованы в года,

Глобализированы космос, океан и суша.

А мир мельчает прямо на глазах —

Спрессованы глобальным и умы, и души…

Ее мы ждали на исходе дня,

Но неожиданно узнали:

Экспресс пришел еще вчера,

А значит, мама на вокзале!

Жена рыдает, слезы льет,

И мама, чувствуется,

вслух скучает.

Приехал – руки теща трет,

На лбу написано,

что зятя поджидает…

Метались «зайцы» по стеклу,

Послание вручить пытаясь.

Но недоступен адресат —

стоит в углу:

Под маминым надзором

срок мотает.

Жизнь делим мы на «до» и «после» —

Нет времени срединное постичь.

Живя, загадываем в «после»,

А сущее успело уж почить.

Но и почившее когда-то было

Воображеньем нашего ума —

Как много недополучили мы!

Как мало жизнь нам дала!

И век – минуты, дни, недели,

Жизнь погоняя, ведали зачем:

Казалось, лучшего хотели —

Остались, как всегда, ни с чем.

Как мало человеку надо,

Как много жизнь ему дала!

А уж чего и недостало,

Так это – прока от ума.

И дорого нам все, что «возле»:

Ушедшему прискорбно счет ведем.

И вкладываем спешно в «после» —

Кто знает, может, доживем…

Мир по-иному виден свысока —

Здесь будничное веса не имеет.

Пасутся под ногами облака,

На ложе вымышленном солнце млеет.

Лелея девственный покой,

Земное на подлете умолкает,

И тучи собранной росой

Лазурную обитель намывают.

Дороги, реки и леса

Обречены масштабом в нереальность,

Лишь нежно-милые глаза

Огромны искренней печалью!

Скатился кубарем с небес,

Минутой слабости я уличенный:

Что, небеса, я нужен здесь!

И жизни смысл обрел день новый…

Ни свой, ни чужой;

Ни с той, ни с другой —

Живу на два фронта

В разладе с судьбой:

Фронт «первый» – работа,

Семья – фронт «второй».

Вчера в самоволке

С женою встречался,

Хотя по контракту

С работой венчался.

В подъезде обнял —

Не моя, обознался…

И вновь день на нервах

И вечером бой:

Увлекся работой —

Воюешь с женой.

Смешались в баталиях

«Свой» и «чужой».

«Своих» не осталось —

Кровь в жилах стынет,

А где же судьба,

Ведь вместе мы были?!

Судьба солидарность

С женой проявила…

И снова враждебность

От той и другой:

Теснит слева «первый»,

А справа – «второй».

Я в окруженьи, -

день явно не мой.

Проведаю маму —

там тыл, там покой…

Счастье в клетке не живет

И не тешится в чертогах.

Счастье – это огонек

Маяка в безбрежных водах…

– За модой не угонишься —

она крылата:

Одумайся, не на «трубе» же я сижу,

Не с ЦРУ же мне идет зарплата,

Что б жажду к тряпкам утолить твою.

Ну и потом, не в деньгах счастье —

Еще есть в жизни кое-что:

Вот ты вновь вырядилась в платье,

А лучше б занялась борщом.

На что она ему сказала:

– Как жаль, что ты не в ЦРУ:

Соседка мне такое показала,

Что я от зависти умру.

А если б эти иностранные агенты

Зарплату приносили, как и ты,

Их жены, ихних президентов,

Уже бы под импичмент подвели…