Виолетта Якунина - Стихи с улыбкой

Стихи с улыбкой я писала, потом подумала, собрала в кучку и решила поделиться с читателями этими забавными, на мой взгляд, зарисовками из жизни. Изначально не было задачи писать с прицелом на цикл, антологию или сборник. Я просто писала истории со смешинкой и чудинкой, когда у меня было игривое настроение.

Стихи эти рождались стремительно и непринужденно, подыгрывая моему ироничному взгляду на жизнь или внезапному желанию похихикать над случайной картинкой в голове. Я не претендую на то, чтобы они вошли в анналы сатиры и юмора, но предлагаю их вам от чистого сердца и, как водится, с улыбкой!

А еще желаю, чтобы у вас было как можно больше поводов для улыбок: веселых, игривых, задорных, кокетливых, ласковых, нежных, приветливых, ответных – в общем, всяких разных, главное, чтобы от души и от счастья!

С любовью, ваша_ЯВ

Артемий был ведь не дурак,

И разбирался в женщинах,

Да только с куклой он за так,

Вдруг стал теперь повенчанный.

Все знаки данные судьбой,

Он пропустил по глупости,

И стала Оленька женой,

И начались тут трудности.

В квартире не хотела жить,

Просила дом с бассейном,

Быстрее для нее купить

Всё голоском елейным.

Нет, не готовила она,

Питались в ресторане,

Ведь ему Оленька жена,

И он не мусульманин,

Чтоб свою милую жену

Загнать босой на кухню,

И завести еще одну,

Чтоб с голоду не пухнуть!

Хотелось Оленьке цветы,

Чтоб он дарил все время,

И чтобы жили с ним коты,

Ее «кошачье племя».

У Оленьки их было три

И всех она любила,

До свадьбы, правда, без балды,

О том не говорила!

Работать не должна жена,

Так с детства ей твердили,

На фитнес лишь пошла она,

Чтоб быть всегда на стиле.

И ездить в этот модный клуб,

Ей нужно на машине,

И, как сказал ей сам Ютуб:

Не в КИА – в Ламборгини!

Ей нужен новой гардероб,

Ведь обновились тренды,

А не согласен – жадный сноб,

Жене зажилил бренды!

Артемий был ведь бизнесмен,

А в бизнесе, как надо:

Любая сделка – мен на мен,

А тут одна растрата!

Он вспоминал те времена,

Как Оленька старалась

Быть сексуальна, и умна…

А может, показалось?

И, что-то было про детей,

Родить хотела сына,

Теперь про них, как про плетей,

О чем вы тут, мужчина?

А отдых лишь на островах,

Мальдивы иль Сейшелы,

На черноморских берегах,

Ногой не ступит белой!

И бриллианты от Картье,

От Тиффани сапфиры,

Артемий понял, что крупье,

Надул его глумливо.

Не в то зашел он казино,

И куш фальшивый выпал,

Но карты брошены давно,

И он деньгами сыпал.

Но если дальше так пойдет,

То вскоре непременно,

Жена с ума его сведет,

Как вырваться из плена?

И вот тогда задумал он

Крутую рокировку,

На ужин их позвал патрон,

И повелась чертовка!

Его патрон был ловелас,

Известный всем повеса,

Но Ольга показала класс,

И зацепила беса.

Жена наставила рога,

И в Канны укатила,

Артемий ей сказал «пока»,

И в загс дополз вполсилы.

И только, получив развод,

Почувствовал, что скоро,

Как человек он заживет,

От загса до упора!

Ядвига была барышня с печатью,

Лихого сумасбродства на челе,

И отличалась первородной статью

Красотки первой в «нашенском» селе.

Ядвигу бабы, в общем, не любили,

Зато ее любили мужики,

На этой почве дружно поносили,

Ведь без костей, известно, языки.

Ядвига, впрочем, сильно не страдала,

На баб ей было, как-то наплевать,

А мужиков, хороших было мало,

И это нужно было признавать.

Поэтому Ядвига Мирославна

Шерстила под гребенку просто всех,

Она умела разбираться в главном:

Лишь тот, кто действует, получит и успех!

И, не взирая, на чужие охи,

Она нашла искомый экземпляр,

И вскоре председатель Мохин,

Попался под Ядвигин окуляр.

Он был женат, но жены, ведь не стены,

И был изъят Ядвигою себе,

И круг сошелся в точку постепенно,

И точка стала вехой по судьбе.

Ядвигу бабы, в общем, не любили.

Но ей на баб всегда было чихать.

Теперь она блистает на эфире,

И учит баб, как замуж попадать.

Она уже три мужа «упразднила»,

Четвертый раз сходила под венец,

«Ютуб» с «Фейсбуком», кстати, покорила

Свой программой «Где искать конец».

Ядвигу можно сильно ненавидеть,

Ядвигу можно страстно обожать,

Но, ей, как уже можете, предвидеть,

На ваше мненье попросту плевать!

Мы могли бы с тобою мечтать до рассвета,

На циновке под пальмой под шум океана,

Мы могли бы с тобою продлить наше лето,

Эта мысль показалась воистину странной.

Никогда не ступала на брег океана,

Не лежала под пальмами я на циновке,

В супермаркете я покупала бананы,

Когда мне изменила былая сноровка.

Я стеллаж обогнула ретиво с корзинкой,

И наткнулась на парня в гавайской рубашке,

И его Баскин Роббинс, наверно, с малинкой,

Улетев, оказался на чьей-то мордашке.

Та «мордашка», конечно, кричала от гнева,

Ну, а мы с парнем этим смотрели друг в друга,

Захотелось мне очень, его в кавалеры,

И уехать с ним вместе куда-нибудь к югу.

И подумалось мне, мы могли бы рассветы,

Обнимаясь, встречать на морях-океанах,

И продлить этой осенью звездное лето,

Путешествуя вместе по солнечным странам.

Но в любовь моей жизни вцепила «мордашка»,

Утащила его от меня вдаль рядами,

И последний разок промелькнула рубашка,

Всех вокруг поражая своими цветами.

Мадам в перчатках в сеточку,

И в шелковых чулках,

Вплетала в локон ленточку,

И думала: «Не так!»

Не так она ответила

Соседу с горяча,

Как жаль, что не заметила

Букет из-за плеча,

И торт с бутылкой винною,

С коробочкой конфет,

Свиданочкой старинною

Мог стать бы тот обед!

Не разглядела сразу,

Очки пора менять,

И ляпнула ту фразу,

Теперь не отыграть.

«Ты непривитый, Фима!

Ко мне не подходи!»

А он в одеколоне,

И с розой на груди.

И в лаковых штиблетах,

И в шелковых штанах,

Стоял весь разодетый,

И вот, надежды в прах!

И тут же дверь напротив

Открылась у Люси,

И голос препротивный:

«Фим, у меня спроси!»

За семьдесят кокотке,

А все туда же, в строй!

Танцует вон, чечетку –

Все слышно за стеной!

На вирус наплевать ей,

Все скачет и поет,

И белом скоро платье,

За Фимочку пойдет!

Мадам в перчатках в сеточку,

И в шелковых чулках,

Писала буквы в клеточку:

«Держу себя в руках!»