Наталья Майорова - В моём Мире снова Солнце!

Легко быть усидчивым, когда можно бегать. А когда прыгать и шуметь нельзя, усидчивым быть очень сложно.

Я вздохнула. Взяла ручку. И нарисовала принцессу.

Я не владела средствами художественного выражения. И та кособокая принцесса, которую я нарисовала, не могла в полной мере отразить всю безнадёжность моего положения, всю безысходную глубину моего отчаяния, всю беспросветную тоску и смятение, охватившие меня.

Я чувствовала себя потерянной. И одинокой.

Я была одна. Совсем одна… Одна в чужом мире.

Этот чужой мир не был предназначен для детей. Этот серый мир был непонятным и пугающим.

И даже принцесса не могла скрасить моего одиночества. Ей тоже, как и мне, было грустно. Ей тоже, как и мне, было страшно. И для неё тоже этот мир был чужим. Её тоже пугал этот мир. Этот мир был неподходящим для принцесс. Он был неподходящим для принцесс и детей. Слишком он был серьёзный. Слишком он был взрослый.

Я смотрела на принцессу и мечтала, чтобы поскорее вернулась мама.

Мы с мамой всегда были как Солнце и Планета. И если для мамы Солнцем была я, то для меня Солнцем была мама.

Там мы с ней и вращались друг вокруг друга. Я была смыслом маминой жизни. А мама была центром моего Мира и Светом, согревающим и освещающим всё вокруг и дарующим жизнь. Мама была центром притяжения моей Вселенной.

И наше взаимное с мамой притяжение было намного сильнее, чем полагалось по всем законам, чем полагалось по всем законам физики, чем полагалось по всем человеческим законам.

И если мама исчезала из моего поля зрения, если мама исчезала за горизонтом, в моём Мире наступало солнечное затмение. В моём Мире сразу же делалось темно, холодно и неуютно. В моём Мире сразу же делалось страшно.

С высоты своего взрослого опыта скажу, что опасно столь сильно вовлекать и затягивать ребёнка в свою орбиту. Опасно так сильно привязывать ребёнка к себе. Это мешает ребёнку развиваться. Это мешает ему познавать мир. Это делает его более уязвимым и беззащитным перед внешним миром. Это делает уязвимым и беззащитным и сам внутренний Мир. Мудрое воспитание и заключается в том, чтобы ребёнку было комфортно на разных орбитах. А не только в материнской. Воспитывая, необходимо сделать так, чтобы ребёнок почаще мог заглядывать за границы своего Мира и иногда выходить за пределы своей Вселенной.

Мы с принцессой задумчиво смотрели друг на друга. А мамы всё не было.

Я и раньше на время оставалась без мамы.

Но все те места, где я раньше оставалась без неё, были оборудованы для детей. Они были яркими, красочными и разноцветными. Там можно было бегать. Шуметь. Играть. Собирать башни из кубиков. Или делать дома из конструктора. Лепить из пластилина. Или из глины. Там были цветные карандаши и краски. Там были мелки и скакалки. Там были любимые книги. И пусть я не умела читать, но ведь можно было рассматривать в книгах чудесные цветные картинки. В тех местах, в которых я оставалась без мамы, были куклы, мячики и машинки. В тех местах были другие дети. Или родные стены. И если мама исчезала за горизонтом, со мной рядом обязательно был кто-нибудь из близких. Или хорошо знакомый взрослый.

И если мне приходилось ждать маму, я ждала её в своём привычном мире, занимаясь своими привычными делами и не выпадая из своего привычного ритма жизни.

Иногда мне приходилось ждать кого-нибудь и в чужом мире. Но там всегда рядом со мной была мама. А рядом с мамой и минуты ожидания текли по-другому.

А в тот день, про который я веду свой рассказ, ждать было очень тяжело… Это был мой первый опыт. Я впервые ждала маму в чужом непривычном мне месте.

До этого дня все ждали только меня. Я была копуша. И все давно уже к этому привыкли. И мама, и бабушка, и воспитательница в детском садике – все взрослые, окружающие меня, были терпеливые. И всегда безропотно, покорно и молчаливо ждали меня. Ждали, пока я поем. Ждали, пока я оденусь. Ждали, пока застегну свои пуговицы, пока завяжу свои шнурки. Они ждали и никто меня никогда не подгонял. И ходила я тоже медленно. Медленно и неспешно. По сравнению со взрослыми. Но мама, идя со мной, всегда замедляла свой шаг. И идти с ней было приятно. Приятно, комфортно и легко.

Все всегда ждали меня. А теперь я ждала. Ждала свою маму. И это было непросто…

Один раз я уже пережила опыт расставания с мамой. Опыт расставания с мамой в чужом незнакомом мне мире. Но этих переживаний я не запомнила. Потому что была тогда слишком мала. Те душевные раны давно затянулись. А о том случае рассказала мне мама.

Тот опыт был слишком страшным для меня. Это был мой первый день в ясельной группе детского сада. Мне тогда был один год и пять месяцев. Мама принесла меня в ясли с утра. В первый раз. Принесла и сразу же ушла. А меня оставила там. Оставила до вечера. Когда она уходила, я не плакала. Потому что засмотрелась на красивые игрушки. А когда оглянулась… мамы рядом уже не было.

Я её звала, а она мне не отвечала. Я кричала: «Мама!»… а в ответ была тишина… Я звала и звала маму, задыхаясь от плача. Но мама на мой зов так и не пришла. В этот день рухнул мой Мир. Я была тогда слишком мала, чтобы понять, что мама меня не бросила. Я была слишком мала и не понимала, что мама за мной обязательно придёт. В тот день я потеряла маму. В тот день я потеряла её навсегда. Я целый день плакала, задыхаясь от слёз. Я целый день отчаянно звала её. А в ответ была тишина. Я была одна. Совсем одна. Среди незнакомых людей. Я звала и звала маму. А мама всё не приходила и не приходила…

Я была одна. Совсем одна. В чужом незнакомом мне мире. И я плакала и звала маму, стоя на руинах собственного рухнувшего Мира и едва уцелев под его обломками…

Я плакала, как плачет детёныш, потерявший свою мать. Я плакала, как плачет детёныш, оставшийся сиротой…

Я оглянулась на дверь. Мамы всё ещё не было.

В отличие от того ребёнка, я знала, что мама не бросила меня. В отличие от мамы того ребёнка, моя мама вышла ненадолго. В отличие от того ребёнка, я знала, что мама вернётся ко мне.

Я посмотрела на дверь. Мамы всё ещё не было.

И я снова и снова ждала свою маму…

Глава пятая

Кому плачут дети?

Позволю себе небольшое отступление. Хочу немного поговорить о детском плаче.

Как известно, дети плачут не просто так. Они стараются плакать кому-то.

Читала как-то в рубрике «Говорят дети»:

Плачет маленькая девочка. К ней подходит папа и спрашивает, почему она плачет? А дочка ему отвечает:

– Уйди! Я маме плачу!

Ещё слышала от своей знакомой такую историю:

Жили они с сыном вместе с её родителями. И её сын учился тогда ещё в первом классе. Вышел как-то папа той знакомой покурить на лестничную площадку. И вот, когда перекур у него уже подошёл к концу и он собрался возвращаться в свою квартиру, глянул он мельком в окно. В окно, которое есть во всех подъездах между этажами. А из того окна, надо сказать, хорошо просматривался весь двор. И напоследок, перед тем, как покинуть свой пост, папа той знакомой и окинул взглядом двор, на предмет, не идёт ли его внук из школы? Время-то было уже на подходе. И вот видит тот мужчина, что так и есть. Его внук в тот момент как раз резво так и вприпрыжку, весело бежал домой. И лицо ребёнка сияло счастьем и радостью, освещая всё вокруг. От входной двери подъезда до входной двери квартиры совсем небольшое расстояние. Они жили на первом этаже. И дедушка поспешил домой, чтобы успеть встретить внука. Прошло, наверное, не больше двух минут с того момента, как дедушка увидел своего внука через окно, до того момента, как он услышал звонок в дверь.