Евгений Запяткин - Настойка века. ЗЕВСограммы

Грезят все о финансовом чуде,
Любят преданно жёлтый металл:
И на маленьких гадостях люди
Могут сделать большой капитал.

Вырастают алчности масштабы,
За редутом рушится редут:
Если деньги есть, то будут бабы,
Будут бабы – деньги пропадут.

В руки взявший державу злодей
Дело правит, поддельно любя:
Депутаты живут для людей,
Если выгода есть для себя.

Я вам в сотый раз говорю,
Что в деревне все пашут бойко:
На молочной ферме зарю
Затмевает ручная дойка.

Овеяна всемирной славой
Седая наша старина:
Чтоб мощной стали мы
державой,
Должна подняться вся страна.

Даже пусть грозит тюрьма
И ещё все раны в йоде,
Отмываться от дерьма
Любят люди при народе.

Смердит по-прежнему злодей,
Хоть плачет по нему тюрьма:
Дерьмо приятнее людей,
А люди пакостней дерьма.

Был десантник мужем
У подруги Тани:
Пил он лишь из лужи,
Мылся лишь в фонтане.

Нет дороже их и краше,
Все они – в весёлой гамме:
Дети – это счастье наше
Вместе с нашими деньгами.

Мы ловко в дамки метим,
Попав в свои же сети.
Добро и счастье – детям!
А все мы чьи-то дети.

Так повелось уже на свете
Среди нахлебников-вредителей:
До самой пенсии все дети
Сидят на шее у родителей.

Нет большей радости, чем дети,
ничего
И лучшей надобности, чем о них
забота:
Даётся женщине мужчина для
того,
Чтобы у аиста всегда была работа.

Дай бог вам жить в задоре
молодом,
Творить дела без лишних слов
и звуков,
Чтоб ездили почаще вы в роддом
И на руках несли детей и внуков!

Ни Бога я не знал, ни сатаны
И помню под дрожание осин,
Как детство всё носил одни штаны
И съел всего один лишь апельсин.

Нынче судить о напитках
неловко:
Выпил – и кличешь врача.
В детстве вкуснее была
газировка,
Да и светлее моча.

Господь помог дожить мне
до седин,
Хотя с весельем черти разлучали:
Я не настолько взрослый
господин,
Чтоб распрощаться с детством
без печали.

И жизнь не отличается новьём,
И вдруг куда-то прыть исчезла
волчья:
Ты в детстве заливался соловьём,
А в старости сидишь вороной
молча.

Надо с тем нам жить наследством,
Что от прошлого досталось:
Если ты простишься с детством,
То быстрей наступит старость.

Смотреть на этот мир нельзя
плаксиво,
Иначе тонус падает и ярость.
Должно быть в нашей жизни
всё красиво:
И детство, и мельканье лет,
и старость.

Рябит в глазах от всяких кланов,
Союзов, сект, идей обменов:
У нас избыток донжуанов
И недостаток джентльменов.

С высокими мы ходим скоростями
В ватерклозет, от адских мук
ДУРея:
Кто в раннем детстве землю ел
горстями,
Тот знает, что такое диарея.

Пострадало сколько люда
От добавок из сусека!
Диетические блюда
В гроб загонят человека.

Жить нам с солнцем надо
в унисон,
Чтобы гимн здоровью бодро
пелся.
Главное в диете – это сон:
Вовремя не лёг, считай, объелся.

Дурацких норм шальная власть
На всех безвольных ставит мету:
Чтоб в долгожители попасть,
Должны мы плюнуть на диету.

Вы не вздумайте, дети,
Заниматься мурой:
Кто сидит на диете,
Наживёт геморрой.

Человечество ходит грустным,
Не надеясь совсем на радости:
Страшный диктор с голосом
гнусным
Бесконечно твердит про гадости.

Нас воровство пугает, как
гангрена,
Но действует, как мясо на зверей:
Когда стащили бочку Диогена,
Философ стал в момент ещё
мудрей.

Немало на бездарей квот,
А гений виден по генам:
Не всякий, кто в бочке живёт,
Является Диогеном.

Все питают особое чувство
К краснобаям большого формата:
Дипломатия – это искусство
Убеждать иностранцев без мата.

Это у меня одни обломы,
Достижений в жизни – просто
смех:
Многим выдают у нас дипломы,
Что они на свете лучше всех.

Если будут вопли,
Нас не пустят в рай:
Дни текут, как сопли, —
Только вытирай!

Быть добру и сказке-чуду,
Если фея здесь была:
Даже чёрную посуду
Баба моет добела.

Мы крикнем три раза: «Ура!» —
Развеется жуткая тьма,
Наступит эпоха добра,
Но после эпохи дерьма.

У нас духовное ядро
И крепость духа есть:
Кто людям делает добро,
Тому хвала и честь.

Совесть колет нас больней,
чем шило, —
Бес не доберётся до ребра:
Если бы добро со злом дружило,
То совсем не стало бы добра.

В родстве доброхот и злодей —
И оба они из элит:
Добро расслабляет людей,
А зло напрягаться велит.

Побродив за Моисеем
В жизни горькой, как алоэ,
Только доброе мы сеем —
Почему-то всходит злое.

Они сражаются веками —
В тупик заходит их судьбина:
Добро всего лишь с кулаками,
У зла – огромная дубина.

Как мы от народа далеки —
Дальше, чем на выстрел карабина:
У добра – всего лишь кулаки,
А у зла – огромная дубина.

На глазах у всех вселенским злом
Этот мир берётся на излом:
У добра лишь хрупкие вершки,
А у зла тугие корешки.

В мире с древности седой
Зла с добром расклад не мирный:
Добрый малый весь худой,
А подлец ужасно жирный.

Едва ли завершится – Бог
свидетель —
Между добром и злом кровавый
бой:
За всех людей страдает
добродетель,
А мерзость наслаждается собой.

Идёт со случаем игра
При разрубании узла:
Чтоб выйти на проспект добра,
Мы лазим в подворотнях зла.

Возможно, мы уже не те
И шумно хлопаем дверями:
Когда б не тяга к доброте,
Мы просто стали бы зверями.

Должны мы вдаль смотреть
с утра,
Как соколы, а не кроты:
У нас кругом полно добра,
Но не хватает доброты.