Евгений Запяткин - Хомо сапиенс козлинус. ЗЕВСограммы

Сильно ты зависишь от аптек,
Кто больной – сиди не кукарекай:
С фонарём под глазом человек
Видит только улицу с аптекой.

Прививать ты должен вкус
И нести культуры свет:
Прежде чем взрезать арбуз,
Вспомни, есть ли туалет.

Чтоб жить без хвори и обузы,
Собой являя образец,
От всех болезней ешь арбузы —
И будет полный арбузец!

Согласно избранному знаку,
Стране мы служим на износ:
Когда командуют: «В атаку!»,
У нас случается понос.

В век цейтнотов и целительных харизм
Меньше шансов у творца для аферизма:
Из романа можно сделать афоризм,
Но не делайте роман из афоризма!

Принцессу превращая в жабу
Всего в течение трёх дней,
Легко слепить любую бабу,
Ну а раздеть её трудней.

Множество возможностей у дамы,
Чтобы победить мужскую злость:
Баба может быть гвоздём программы,
Только вбить она не может гвоздь.

От трудностей баба не ноет
И движется смело вперёд:
Коня на скаку остановит
И лошадь к нему подведёт.

Жизнь у нас идёт на бодрой ноте,
Правда, мы не боги и богини:
Бабу гложет мысль о крайней плоти,
А мужик мечтает о вагине.

В игре полов довольно крупной
Не до петрушек и аджик:
Должна быть баба недоступной,
Чтоб захотел её мужик.

От оргазма мужик в отрубе,
Будто выхлестал из горла:
Не так смотрится баба в шубе,
Как раздетая догола.

Меняемся мы все от жизни жуткой
При равных обстоятельствах и вмиг:
Как только станет баба проституткой,
Так сразу станет бабником мужик.

Фон семейный настолько ярок,
Что заметен любой каприз:
Если баба – судьбы подарок,
То мужи к для бабы – сюрприз.

Мы всей страной живём в дурдоме,
Поём себе от гордости «бла-бла».
Была бы дурь, а всё, что кроме,
Легко уладить с помощью бабла.

Что в разврат ушёл народ —
Аргумент довольно слаб:
Бабник – это просто тот,
Кто из снега лепит баб.

С грохотом упав, как мишка, на пол,
Тело стало чувствовать кранты:
Ты не столько женщин перелапал,
Сколько получил пощёчин ты.

Мы зря весь день себя ютубим —
Трудам всем нашим грош цена:
Чем больше бабушку мы любим,
Тем больше денег даст она.

Кто увлекался полом слабым,
Тот импотентом стал давно:
Не всем дано ходить по бабам —
Всем бабам это не дано.

Наши бабы сердцем чуют
И пускают в дом бомжей,
А теперь они ночуют
Возле дач и гаражей.

Даже если ты на коне
И с твоими мозгами «ку-ку»,
Бабы взбучатся – и оне
Остановят тебя на скаку.

Слишком низкий уровень культуры
Смог забраться даже на Парнас:
Однозначно, что все бабы дуры —
Мужики лишь умники у нас.

На базаре все галдят любя,
Но к чужому тянется рука:
Только повернись вокруг себя —
И стоишь уже без кошелька.

Не отношусь я к простофилям
И жду из южных стран гостинцев:
Баку люблю по кинофильмам
И по словам самих бакинцев.

Чтоб ощутил себя ты графом,
Купил из золота кровать,
Боге ними, почтой с телеграфом,
Сначала банки надо брать!

Сегодня это знает каждый шкет,
Как музыку заезженной пластинки:
Банкет в России больше, чем банкет,
Он новоселье, свадьба и поминки.

Все грехи пошли к херам —
Следуй к Богу строго:
По дороге в божий храм
Баров слишком много.

Мечтая жить на море гладком,
Чтоб не поехал наш чердак,
Мы воевали с беспорядком,
А победил у нас бардак.

Вся мораль пришла в упадок,
Съехал общества чердак:
Во Вселенной – беспорядок,
А в мозгах – сплошной бардак.

Оставь, товарищ, горевание,
Что сколько можно надрываться!
Бездарность, как и дарование,
Не может быстро раскрываться.

Безделье хуже, чем разбой,
В делах святых и прочих:
У нас по воздуху резьбой
Заняться тьма охочих.

На свете нет такой белиберды,
Чтоб знать не знала наша образина:
Мы мыть полы умеем без воды
И ездить на машине без бензина.

Несёт приметы всякие в лукошке
Несуеверный, но пугливый век:
Перебежать дорогу чёрной кошке
Способен только белый человек.

Каждодневная фигня
Нас бодрит немало лет:
От бенгальского огня
Много искр, а жара нет.

Вопрос в России с топливом не прост,
Верней, вопрос в другом: где деньги, Зин?
Как только отнесут нас на погост,
Так упадут и цены на бензин.

Нас колет время, как кинжал,
И так становится хреново:
Бензин опять подорожал,
А жизнь в цене упала снова.

От дождей кругом угрюмый вид,
В плач ушли родимые края,
И берёза голая стоит,
Словно это лысина моя.

Вся тайга ночная внемлет Богу,
Где-то волк поблизости скулит.
Выхожу один я на берлогу —
И меня вдруг бьёт радикулит.

У нас ещё пока культуры мало —
Глядеть нельзя на это, не скорбя:
Окурок, что ты бросишь где попало,
В аду потушат черти о тебя.

У нас огромные умы
И личный круг почёта:
В своей беспомощности мы
Распишемся в два счёта.

Нет житья от нравственных калек,
Будто всё в пыли, грязи и перце:
Только бессердечный человек
Может вмиг разбить чужое сердце.

Как ни пой в бессмертной гамме,
Мы живём всего лишь раз:
Унесёт вперёд ногами
Ветер каждого из нас.

Ты не высечешь его,
Ярких мыслей свет:
Не попишешь ничего,
Коль таланта нет.

Кому-то как звезда в ночи Коран,
А Библия как солнце для кого-то:
Одна душа – безбрежный океан,
Другая – непролазное болото.