Льюис Кэрролл - Ранние стихи

Она следит из-за плеча,
Не разрешая спать,
Когда от боли я кричал,
Велела не рыдать.

Смеясь, я зубы обнажил,
Сказала: «Глуп твой смех».
Хотел попробовать я джин,
Рекла: «Пить залпом грех».

Отведать захотел рагу,
В ответ: «Не смей вкушать»;
Я в бой собрался на бегу,
Она: «Не воевать!»

«Так что ж мне делать? — я вскричал,
Жизнь стала мне несносна!»
А фея молвит невзначай:
«Не задавать вопросов!»

Нам сладко медлить день за днем;
Беспечные созданья,
От суеты мы устаем,
Все сделав с опозданьем.

Пусть каждый час обрящет свой
И смысл, и назначенье.
Пусть реже нежит нас покой,
Как дар в честь дня рожденья.

Когда приходит должный час,
И ты будь там, где должно.
И пусть никто не видит нас
Обрюзгшим и ничтожным.

Положим, в полчаса — обед,
Будь точным — вот задание,
И в четверть будь уже одет
И вниз спустись заранее.

Пусть время гонится за мной,
Его ж мне не догнать!
Дверь открывая, слышу бой
Часов, вот благодать!

Его сестра — Люси О'Финнер —
Худела, и небеспричинно:
Спала, но не под крышей,
Как только дождь заслышит;
И выбросив обед в корзину.

«Сестра! Сестра! Пора бай-бай!
Скорей ложись и засыпай!
Ведь я же старший брат. Ступай!»

«Под нос получишь ты портянку!
Нет-нет! Подцепишь ты ветрянку!» —
Сестрица молвит в перебранке.

«Ах! Не буди во мне зверька!
Чтоб мне не жарить шашлыка,
Поймав тебя, как мотылька!»

Сестра разгневанно глядит,
А взгляд ликующе сердит:
«Ну-ну, попробуй! Подойди!»

А братик быстрый, как пострел,
На кухню к повару влетел
И сковородку дать велел.

«Дать сковородку? Не могу!
Зачем ты просишь на бегу!»
«Хочу ирландского рагу!

Сестру изжарю до среды!»
«Тогда, чтоб не было беды,
Не дам тебе сковороды!»

Куплю ружье, а может, пушку,
Чтоб солнце взять скорей на мушку.
Когда ядро достигнет цели,
След будет виден две недели!

А если пуля выйдет косо
И улетит куда-то в космос,
В звезду попасть ей нелегко,
Ведь звезды слишком далеко!

В своем стремленье
Жить без крушений
Путь сопряженья
Покоя с бденьем
Ищи в продленье
Отдохновенья;
В соединенье
Его с решеньем
Жить в обсужденье
Рас положенья;
В приспособленье
Своих воззрений
С потоком мнений
Друзей; в смиренье
Жить средь лишений,
Но в наслажденье,
В живом общенье
Или в глубоком размышленье, —
Вот направленье
В мир без крушений.

Учи грамматику
И будь внимательным,
Пиши прилежно,
Поешь — пой нежно,
Будь полон планов,
Вставай же рано,
Пройдя шесть миль,
Стань резв, как жиль,
Будь веселей,
Приняв друзей.
Пей чай — не виски;
Не ешь ириски.
Будь хлеб твой — с маслом
А слово — ясным.

Коль ты не мот,
Забудь про мед.
Закрой дверь тише.
(Не хлопай! Слышишь?)
Пей лишь крем-соду.
Не суйся в воду,
Не зная броду.
Не чавкай сроду.
Нагар свечной
Сними — не стой.
Старушек не толкай,
Но почитай.
Не ешь теляток
Чуть из-под маток.
Мори иуду,
Но веруй в чудо.
Чужой кусок
Не съешь, дружок.
Ни пирога
Не дай врагам.

Я шел зловещею тропой
Томимый смутным страхом,
Стал воздух от теней густой,
Чернее тьмы и праха.

Чудовища в потемках рыщут,
Зеленые зловеще,
Как будто ищут себе в пищу
Созданья человечьи.

Не мог сказать, не мог взлететь,
Я падал словно в пропасть.
И хищно стал в лицо глядеть
Мне монстр, нещадно злобясь.

Когда, удерживая стон,
Мой дух во тьме томился.
Мне голос был: «Вставайте, Джон!
Вам ужас лишь приснился!»

А мысль моя такого сорта:
Подумал — поделиться должен,
Но я молчу в круговороте
Идей. И ты будь осторожен!
Учить ученого — лишь портить!
Запомни это, если можно.

Хочу понять, приняв решенье,
Но кто подобное поймет:
Чем руководствуется гений
Войны, стремясь попрать народ,
Ученого, что уравненья
Решая, нищенски живет.

Все понял я, не став счастливей:
Не просветят власть наши мысли,
Как солнце не разгонит ливень,
Забравшись в голубые выси
Горячим летом. Терпеливо
Тружусь светло и бескорыстно,
Невежество — предатель лживый,
А мудрость сводит брови кисло.

Когда сидел я у камина
(О боров! Жир течет!),
Бежал мужик — путь серпантином
(Так что ж меня гнетет?)

Когда он к дому подбегал,
То часто, тяжело дышал.

Когда же был он у дверей,
То стал лицом еще бледней.

Когда же взялся он за ручку,
Упал, страдая от падучей.

Когда пересекал он зал,
То снова в обморок упал.

Когда ступил он на ступени,
Кричал, рвал волосы без лени.

Когда вбежал он в мой покой
(О боров! Жир течет!),
То я пронзил его иглой.
(Так что ж меня гнетет?)

В пещере сухо и темно,
В кустах плакучих — щебет,
Канал с бурлящею волной
В теснине мчит по щебню.

Нельзя быть суше и просторней,
Нельзя быть беспросветней.
Что в бухте — в тьме потусторонней?
Слова и мысль — запретны.

Король придержит деловито
Коня. Здесь крутизна.
И хочется веселой свите
Кататься по волнам.