Леонид Каганов - Оды на злобу дня. Часть 5

2 июля на молодежный форум "Селигер-2011" обрушился ураган, сдувший Шатер национальных перспектив. Леонид Каганов быстро смекнул, кого, куда и зачем унес ветер.

Сиял над Селигером позитив. Работал четко молодежный форум. Шатер национальных перспектив торчал гигантским головным убором. Висели православные кресты — во множестве таком, что даже слишком. И нарисован был для красоты модем, тандем и нефтяная вышка. Блестя на солнце, словно купола, висела прямо, как матрос на рее, фигурка двухголового орла — из ваты, скорлупы, фольги и реек. Брезент трехцветный создавал объем. Из пленки были сделаны окошки. Там Элли-комиссар жила вдвоем с любимым милым песиком Тотошкой. Стоял шатер и в холод, и в жару и выглядел так ярко и красиво, что ясно было даже комару: у нации большая перспектива.

Но злую весть услышал коллектив, заметны стали происки врага нам: шатер национальных перспектив был унесен внезапно ураганом! Был поднят на такую вышину, настолько выше всяких стратостатов, что прилетел в волшебную страну соединенных чем попало штатов. И там, подобно грузному мешку, шатер упал, как снег на рельсы БАМа. Но, что забавно, прямо на башку мерзавцу по фамилии Обама. А может, по фамилии Барак. Он чернокнижник, вудуист и грешник. И что он для России главный враг, на Селигере знали все, конечно. Он враг и для своей родной страны! И гибель колдуна — большое чудо! Так местные сказали жевуны, жующие всю жизнь плоды фастфуда.

А Элли словно грохнулась с перил, но не ушиблась, не порвала свитер. А пес Тотошка вдруг заговорил! Причем не только вслух, а в блог и твиттер! И рассказал Тотошка местным всем про молодежь, Россию и Суркова, про нанотехнологии, тандем, и выдал флэшку с фильмом Михалкова про ужас и величие войны. И замолчал народ, узнав о многом. И стали хлопать жители страны. И предложили стать Тотошке богом. И он бы здесь остался, например. Но Элли подняла Тотошку рано — в нелегкий трудный путь на Селигер, что пролегал сквозь остальные страны.

Трудна была дорога в страны те — по Мексике, по Кубе, по Ямайке. Две пары глаз сияли в темноте: портрет Медведев — Путин в центре майки. И Элли шла, куда глаза глядят, и пела гимны, и Тотошка тоже. Над головой они несли плакат с символикой российской молодежи. Природа становилась все мерзей, но Элли шла, надеялась на чудо. И по пути нашла себе друзей: Кадаффи, Мубарака и Махмуда.

И объяснила Элли им сама про Селигер и молодежь России. Каддафи тут же захотел ума, поскольку без ума не смог осилить. Махмуд, который Ахмадинежад, мечтал добыть живое сердце где-то. А заодно немножечко деньжат — ну так, для интерьера кабинета. А Мубарак мечтал бы стать храбрей — такой психоз возник у Мубарака в тот миг, когда его, царя царей, египетский народ поставил раком.

Друзьям в дороге было тяжело. Зато они в итоге победили на всем маршруте мировое зло, включая Мишико Саакашвили! В Афганистане вытоптали мак. В Сахаре, неприступной дальней жопе, торфяник потушили кое-как, немного поработав в фотошопе. Работали, старались как могли. В Таиланде осудили проституток.

Растолковали людям Сомали, что Ходорковский — это нет, не круто. И в мегафон с наклейкой "Селигер" кричали целый день из-за ограды у самых рубежей КНДР, что Ким Чен Иру очень здесь не рады.

И сделав все полезные дела, домой вернулись Элли и Тотошка, на Селигер — туда, где смена шла, туда, где на костре пеклась картошка, где складно маршируют сапоги, и у портрета, где четыре глаза, под славный гимн "Вперед, Россия, жги!" танцуют до победного экстаза. И ураган, услышав тот мотив, вдруг устыдился и принес обратно шатер национальных перспектив — слегка помятый и немножко в пятнах.

В Москве по тротуарам не пройти. То, что сначала воспринималось как анекдот, оказалось правдой — с приходом нового мэра асфальт больше не актуален, нынче в моде плитка. Ее и кладут по всей столице в сжатые сроки заезжие гастарбайтеры.

Отвори потихоньку калитку в исторический центр Москвы: чурки ложат кирпичную плитку и копают лохматые рвы. Под пленительным небом столицы кирпичи выгружают рядком, загорелые смуглые лица каучуковым бьют молотком. Собирают кирпичные пазлы на Мясницкой, Садовом, Тверской, чтобы девушка шпилькой увязла, чтобы роллер убился башкой, чтоб в дождливую скользкую пору у старушки и у старика, отнимая земную опору, вдоль по плитке скользила клюка. Москвичам и приезжим с вокзала ситуация, впрочем, ясна: видно, мэру жена приказала. Не поспоришь, поскольку жена.

Будь ты циником или пижоном, но в России боятся жены. Здесь мужьями командуют жены — и в домах, и в масштабах страны. Будь ты твердым, как лезвие плуга, только это пока не женат. Ведь заставить сумеет супруга в коридоре сменить ламинат. Не заметишь, как сдался без боя. Вроде в прах аргументы поверг. Тем не менее клеишь обои прошлогодних обоев поверх. Ты в стройбате командовал ротой. Ты на службе король королей. Но на даче меняешь ворота на такие же, только круглей. Недоступны усталому мозгу колебания женской души. Чем плохи занавески в полоску? Чем в кружочек они хороши?

Вот зарплату превысили траты, потерялась сюжетная нить. Так спроси у нее: на хера ты ламинат попросила сменить? Так скажи ей: мол, я не бездельник, я сгибаюсь под кучей работ, мы ведь столько угрохали денег, что хватило бы мне на айпод! Мы истратили все капиталы, поселили таджиков в углу, а прихожая краше не стала, и, как прежде, говно на полу. И не вымыта снова посуда. В холодильнике нету борща. Что ты смотришь глазами, паскуда, непрерывно притом вереща? Замолчи, обнаглевшая баба! Хватит тырить семейный бюджет! Твоему дорогому прорабу мы все деньги отдали уже! Ты, наверное, спишь с ним по пьяни, пока я выбиваюсь из сил! Если б я был, к примеру, Собянин, я бы как-нибудь так бы спросил. Или стукнул бейсбольною битой. Но не скажет он ей ничего. Потому что прекрасно воспитан. И Лужков был таким до него. Потому что под строгой личиной это нежный и добрый супруг. Вот веревки и вьют из мужчины. Вот и ставят на шею каблук.

Засыхают в гортани угрозы, отступают проблемы страны, если светлые робкие слезы тихо льются из глазок жены. То лицом отыграют обидку, то подпустят умелую лесть. А потом тротуарную плитку наблюдаем повсюду, как есть! Что захочет жена, то устроит. Не беда, что потерпит мужик: так в России азы домостроя указали… да он же привык! Назови мне такую обитель, дальний угол просторов страны, где бы тамошний градоправитель не стонал от капризов жены? Ведь супруга для мужа родная, и супруг от нее без ума. Что тут делать? Я, право, не знаю. Хоть идея приходит сама: с политической нашей арены я б женатых убрал. Нам нужны одинокие старые хрены: без семьи, без детей, без жены.