Михаил Жванецкий - Любовь (коротко)

Мужчина – это профессия.

Женщина – это призвание.

И наоборот!

Насколько всё упростилось: измену прощают, но если во время измены она плохо о муже говорила – нет ей прощения.

А вы когда-нибудь лежали с красивой балериной параллельно, совершенно не пересекаясь?

И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл.

В чём радость советской женщины?

С огромным трудом купить красивые туфли, прийти в них в театр и встретить ещё шестнадцать человек в таких же.

Она посмотрела на часы:

– Ой! Уже десять. Что скажет мама?

И тут же успокоилась.

Через час опять случайно посмотрела:

– Ой! Уже одиннадцать. Что скажет папа?

И успокоилась…

Как только её взгляд падал на часы:

– Ой! Уже шесть! Что скажут на работе?

Крики повторялись каждый час. Потом она забылась лёгким, праздничным, дачным сном.

«Выпьем за женщин, которые до сих пор, – и он показал рукой, – нас волнуют».

У меня в коммуналке жила склеротическая подслушивалка. Бабка-склеротичка. Всё подслушивала, но всё забывала. Это большая трагедия.

«Ты прав», – сказала жена, но разговаривать перестала.

Гляжу на Вас и думаю: как благотворно влияет на женщину маленькая рюмочка моей крови.

Их девиз: встретил женщину – бери, не взял – не встретил.

Она: «Хочешь, я помолчу? Поверь мне, я ещё никому этого не предлагала».

Девица без зубов и без штанов закричала: «Какие люди!..» Я сказал: «Тсс». Она сказала: «Понял».

У нас в Одессе появление женщины торжественное.

Дверь открывается, начинается грудь, грудь, грудь, грудь.

Потом плечи, плечи.

Потом зад, зад, зад.

Потом – бант, красный огонёк – всё, женщина кончилась.

Она кричала и плакала:

– Какие вы, мужчины, все одинаковые – и отец, и брат, и ты. Вы все говорите одно и то же: не бросай незастеленную постель, не оставляй грязную посуду, не ешь семечки в постели, не бросай одежду посреди комнаты, не оставляй мусор на ночь.

И ты уже, казалось бы, в Москве, уже культурный человек – и то же самое.

Она такая маленькая, такая маленькая, чистенькая, беленькая.

А он такой здоровый, грязный, кривоногий.

Она такая аккуратная, нежная, стильная.

А он такой жуткий, чёрный, волосатый.

И я отца его знаю: такой грязный, здоровый, вонючий, кривоногий.

А мама у них такая маленькая, беленькая, чистенькая.

Как они сошлись?

И родили такого здорового, грязного, кривоногого, который вертит и мучит эту маленькую, нежную, чистенькую, хрупкую.

И добивается высоких результатов.

Он ей очень нравился.

Она позвонила ему и сказала, что у неё есть два билета в театр.

Билеты сейчас дорогие.

Он пошёл с ней.

У театра она сказала, что пошутила, что нет у неё никаких билетов.

Он честно сказал:

– Вас сейчас оставить или проводить куда?

Она сказала – оставьте сейчас.

И он ушёл.

А билеты у неё, конечно, были…

Я был непорядочен в цели, она была непорядочна в средствах.

Роль женщины в нашей жизни очень проста: возбуждать и успокаивать.

Мы в одесской квартире, когда принимаем знакомых, раздвигаем стол.

А когда все сидят, дамы, протискиваясь, спиной тушат свет.

Зина прошла – потух.

Галя прошла – потух.

Люба прошла – навсегда потух.

Соня прошла – горит.

– Сонечка, поздравляем, вы похудели…

Я говорю маман:

– Давай-ка ещё к стене придвинем, пусть спортом занимаются.

Из всех женщин ему нравились новые.

Она любила задавать сразу несколько вопросов:

– Ну где ты? Как ты? Что с тобой? С кем ты сейчас? Как мама? Где Митя? Почему не звонишь? Как погода? Много ли людей в Аркадии? Как музыка?

Он отвечал:

– В Одессе! Так же. Ничего. С той же. Приболела… В спортзале. Через день… Пасмурно… Не так много. Ревут, сволочи.

Она долго пыталась соотнести ответы.

Потом говорила «тьфу» и бросала трубку.

Так он её перевоспитал.

Телеграмма и муж пришли одновременно.

Жена читает телеграмму:

«Приехать не могу! Встречать не надо. Не знаю, когда выеду. Тут такое произошло. Я не вернусь. Устраивай свою жизнь. Успокой детей. Андрей».

– Как хорошо, что ты приехал. А когда ты посылал эту телеграмму?

– Не обращай внимания.

– Ну слава Богу.

Одно дело – хочется.

Другое дело – тянет!!!

– Вы к жене равнодушны?

– Мне вообще люди не нравятся.

У неё два недостатка.

Первый: она не включается.

Второй: включившись, не выключается.

То есть нет пуска и стопа.

А так всё при ней.

Нет. Никогда не уедешь отсюда. Потому что другая женщина не скажет тебе в слезах: «Проклятый подонок! Не бросай меня, не бросай…»

Какое счастье, что женщину можно любить не только весной, но и осенью.

Как не животные.

Как не звери.

Ибо люди мы.

Я тебя люблю. Я с тобой на красный свет пойду.

Женщина, если она твоя, – не уйдёт.

Если уходит – значит, не твоя.

Почему «уйди» мы кричим, а «приди» – шепчем?

Когда надо бы наоборот.

Теория вероятности на женщин не действует.

И гравитация на них не действует.

Поэтому они так нравятся населению.

В Одессе мулатка – это белая женщина с чёрным ртом.

Не знаю, эти мужики такие глупые!

Без света вспомнить некого.

Ей-богу!

А как они о себе…

Думают, что даже в темноте они все разные.

Молодая врачиха встречалась с одним врачом довольно долго, потом заявила: «Надоело мне это амбулаторное житьё. Перехожу на стационар».

Вот время – жён меняют, любовница постоянная!

Старая актриса после юбилея:

– В этот вечер человек двадцать спрашивали меня, как я живу, и ни один не дождался ответа.

Беда в том, что мы женимся либо на худших из лучших, либо на лучших из худших.

Она ему сказала:

– Давай разбудим зверей.

И они разбудили.

– Теперь дадим зверям уснуть.

И они уснули.

Женщина за рулём – что пешком.

Стиснув зубы, преодолевает бордюр.

Задыхается на подъёме.

Приподымает юбку в луже.

Вытирает лицо платком, когда обрызгивают лобовое стекло.

То есть полное слияние с автомобилем.

И лёгкое непонимание его устройства.