Array Коллектив авторов - Одесский юмор: Антология

– Две недели тому назад, – говорил он, – я был счастливым человеком: хотя имел немало кредиторов, но зато ласки моей дорогой Нины вполне меня вознаграждали за все неудобства моего положения. Ныне Нина меня бросила, остались одни кредиторы. О, как я несчастлив!

– Твое теперешнее положение лучше прежнего, – ответил друг, – и я тебе это сейчас докажу.

Во-первых, кредитор постоянно тобою интересуется. Ты болен – он первый хочет знать об этом и, если с тобой очень скверно, он первый тебе поможет. Если ты умрешь, кто тебя пожалеет? Будь уверен, что не Нина.

Во-вторых, сколько раз твоя возлюбленная назначала тебе свидания, не являясь на них! Кредитор никогда не запоздает!

В-третьих, сколько раз возлюбленные были причиной банкротств своих поклонников! Кредитор никогда тебя не разорит, ибо, следуя поговорке, ты знаешь, что кто платит долги, тот обогащается.

В десять часов вечера к Лидии Сергеевне пришел голый Платон Иванович. Лидия Сергеевна не замедлила, конечно, упасть в обморок, а голый Платон Иванович присел пока что возле госпожи Кутковой и, спокойно отдуваясь, стал ждать.

Когда она пришла в себя, Платон Иванович начал:

– В моем дезабилье я совершенно не виноват: меня раздели на улице грабители.

– Почему же вы раньше мне не сказали этого – я не падала бы понапрасну в обморок?… Какой вы нехороший!

Лидия Ивановна кокетливо обнажила молоко своих зубов и укоризненно покачала головой:

– Однако вы абсолютно наги. Так грабители не раздевают.

На что Платон Иванович ответствовал:

– Вы ошиблись: я в pince-nez.

Госпожа Куткова теперь более внимательно взглянула на гостя и действительно заметила поразительно гармонирующее его открытой наружности pince-nez, легко и изрядно украшавшее его правильный классический нос.

– Ах, – томно вздыхая, сказала она, – если бы ко всему еще хоть одну штанину, все было бы отлично.

Тепло и уютно устраиваясь в кресле, Платон Иванович не выражал ни малейшей тоски по безвременно похищенному костюму и пальто и смачно попивал горячий вкусный чай, о котором успела позаботиться гостеприимная хозяйка.

– Вы видите, дорогая Лидия Сергеевна, как страстно, как пламенно я вас люблю? Я шел к вам, по дороге меня раздели, ограбили, и я все-таки пришел к той, к кому влечет меня мой жалкий жребий…

Платон Иванович вдохновенно почесал свою грудь и упал на колени перед возлюбленной, предварительно незаметно пряча в ухо оставшийся после чая кусочек сахару.

– Дорогая Лидия Сергеевна! Не отвергайте моей любви и не говорите, что я голыш. У меня есть два дома и четыре дачи, но костюма у меня нет… Что с того? Не жалея последней рубашки, я кладу к вашим ногам свое pince-nez.

Он снял с носа единственное украшение и положил к ее дорогим ногам (пара ботинок 575 р.!)

Но тут нежная и гармоничная натура Лидии Сергеевны не выдержала, и несчастная женщина снова повалилась на диван в безудержной истерике: она не могла вынести вида совершенно голого человека…

Тем временем Платон Иванович в порыве любви и близорукости страстно целовал дубовую ручку дивана.

…Над миром плыла тихая ночь… Падал снег… Где-то безмятежно раздевали прохожих.