Матвей Ганапольский - Чао, Италия!

Главная задача в том, чтобы ощутить его временные и архитектурные слои – вспомним раскопанную дорогу возле Пантеона.

Между прочим, многие находки извлекаются не только из-под земли, но и из воды, и сейчас очень популярной стала именно подводная археология.

В области Калабрия, на самом носу итальянского сапога, расположены прекрасные пляжи, и туда периодически приезжал один римский фармацевт – у него там жила теща. И, наверное, эта теща так его мучила, что он стал ходить на лодке в море. Но теща, как маяк, стояла на берегу, сверля его лодку своим острым взглядом. И когда, от этого взгляда, в лодке появилась течь, он купил акваланг и стал заниматься подводным плаваньем. Это ему очень нравилось, потому что вокруг чистый песок, чистейшая вода, много красивых рыб и нет тещи.

Плавал этот фармацевт, плавал, и вот однажды смотрит, а из песка торчит человеческая рука.

Он, конечно, испугался, подумал, что тут опять шалила «козаностра», которая, наконец, услышала его молитвы и разобралась с тещей.

Но, оказалась, что это рука статуи.

Начали ее раскапывать, вытащили, а там рядом другая статуя.

А это местечко, где он плавал, называется Riace.

И назвали эти статуи «Бронзы Риаче».

Название конечно неправильное, потому что нельзя так прозаически называть величайшие сокровища человечества. А нашли нечто из этого ряда.

Представьте себе: две бронзовые статуи воинов со щитами, потрясающе сделанные, плюс добавки из разного металла, вплоть до того, что ресницы сделаны из серебра.

И это все фантастически сохранилось и, как оказалось, сделано в пятом веке до нашей эры.

Древняя Греция.

Просто корабль вез эти статуи в Рим и потерпел кораблекрушение. Вез для какой-то виллы сенатора, а может, даже императора. Но, видимо, на корабле была теща капитана, которая сверлила все вокруг своим ужасным взглядом. И досверлилась!..

И вот эти статуи тысячелетия пролежали на дне и теперь их вытащили.

Удивительно то, что они, конечно, произвели сенсацию в научном мире, но не такую, как ожидалось.

Конечно, они сейчас хранятся в Reggio di Calabria, главном городе Калабрии, в историческом музее. Да, для них выделен отдельный зал.

Но отношение к ним показывает пример: однажды Сильвио Берлускони придумал, что когда соберутся лидеры «большой восьмерки», то их должны встретить эти две статуи – их нужно поставить перед дверью. Но калабрийцы стали протестовать и заявили, что нечего эти скульптуры таскать, ибо это достояние человечества. И если Берлускони хочет показать иностранцам бронзы, то пусть арендует вертолеты и везет всю «восьмерку» в Калабрию. Был большой итальянский скандал.

Но в этой истории важно, что все богатства этой земли откроют еще не скоро. Поэтому кажущийся римский архитектурный хаос – это не более чем отражение, другая сторона его гармонии.

Просто гармонию нужно увидеть, как видел идеальное в своих консервных банках Энди Уорхолл.

Кстати, однажды решили сделать эксперимент, чтобы понять, что люди считают прекрасным. Посадили несколько женщин и мужчин и стали им показывать компьютерные лица – от идеального до уродливого.

А потом предложили выбрать то лицо, которое можно назвать идеалом красоты.

Результат был неожиданным – все выбрали вторую или третью ступеньку после абсолютно идеального лица.

Парадокс – человек считает идеальным некоторое отступление от идеального.

Но это можно отнести не только к людям, но и к городам.

Я знал раньше одно такое место – Иерусалим.

Теперь знаю и второе – Рим.

В этом нагромождении великолепия есть та самая небрежность, которая придает философскую идеальность, что важнее.

Мусорный бак рядом с колонной первого века – это и есть Рим в его нынешней цельности.

И тут, в финале разговора о итальянских монументах, можно вернуться к тому гению, с которого начался этот разговор, с Феллини.

Мы говорили о его фильме Roma.

Именно там он показал эту парадоксальность сочетаний.

И действительно, это город, который являет собой отражение веков, но, в то же время, по нему ездят на мотороллерах, по паркам ходят матроны с детьми, а в парламенте бушуют политические скандалы, когда политиков ловят с любовницами или арестовывают мафиози.

И представляешь, каковы счастливчики-итальянцы?

Им это все досталось просто так, по наследству!..

Говорят, что на детях великих людей природа отдыхает.

Не уверен, ибо знаю примеры, когда дети равны родителям или даже превосходят их.

Вспомним отца и сына Дюма.

А ученые Капицы – старший и младший.

Журналисты Боровики – Генрих Аверьянович и сын Артем.

Или два великих художника – Василий Суриков и Петр Кончаловский и их линия – Сергей Владимирович Михалков, а далее Никита Михалков и Андрон Кончаловский.

Это дети, которые вышли из тени родителей, нашли свой путь и получили признание общества.

Но чаще потомку приходится жить в отблеске славы предков, и я знаю много людей, которые не смогли перенести это бремя.

Я понимаю их, ведь жить с вечным ощущением своей вторичности невозможно, а суметь спокойно принимать чужую славу, тем не менее, от нее отстранившись, сможет не каждый.

И если потомок слаб, он окончательно озлобляется на мир.

У меня есть старый приятель, еще со студенческих времен – он сын знаменитого скульптора. У него большой дом, выходящий в сад, где, как в сказке, везде стояли скульптуры его отца. В доме тоже стояли скульптуры, они же, стройным рядом, стояли возле ворот. Такое количество скульптур в доме легко объяснимо – какие-то не нашли хозяина, какие-то он сделал для себя и не хочет отдавать. Некоторые в работе, и эта работа может длиться десятилетиями. Так что мой приятель жил в удивительной сказке, а занимался тем, что «искал себя» – так он это называл.

Позже он пошел по стопам отца и стал скульптором, причем неплохим. Рядом со скульптурами отца появились его работы, только они были необычны – у отца были реалистичные работы, а сын ударился в модернизм. Нужно было долго стоять перед его каменной глыбой, чтобы понять, что она означает. Однако отец ценил эти бесформенные камни, высеченные отпрыском, и говорил, что задача скульптора сделать работу, ее трактовать – критиков. Он говорил сыну, что непохожие работы – это своя дорога в искусстве.

Но вот прошло время, и отец умер.

Его похоронили, поставив на могиле обелиск, который он сам заблаговременно высек для этой цели.

А у сына началась своя жизнь. Но эта жизнь резко изменилась.