Shin Stark - В подземелье я пойду, там свой level подниму VIII [СИ]

Моя цель крайне проста – найти «Сердце Техносити» и украсть его, желательно незаметно. На школоту мне дела нет, и именно поэтому я стал учителем Музыки.

Ну серьезно, не всучат же учителю музыки целый школьный класс.

Кабинет Директора находился в специальном корпусе для учителей и рабочего персонала. Обстановка в ее кабинете мне понравилась своим минимализмом, да и в целом, Директор создавала впечатление весьма опытной женщины, которая долгое время варилась в котле, называемом жизнью.

[Руми Кусуми. 3 ур.]

Директором была женщина в возрасте, но еще не постаревшая окончательно – с виду ей больше сорока пяти не дашь, но когда я собирал информацию, то узнал, что ей уже пятьдесят два. Выглядела она весьма уверенно, а немного пухлое лицо наделяло ее аурой добра – будто любящая мать смотрит на тебя.

— Доброго дня, Руми-сан, — вежливо поклонился я ей при входе.

— И вам, Вальтер-кун. Я очень много слышала о вас от человека, которому полностью доверяю, — по-доброму улыбнулась она мне. — Он вас очень нахваливал и говорил, какой вы хороший студент. Думаю, с такой рецензией я никак не могла упустить вас, — тихо засмеялась она.

Я бы посоветовал директору больше не доверять этому человеку – всего один звонок моего друга, и он уже соврал этой милой женщине.

— Что вы, что вы, — махнул я рукой, неловко улыбаясь. — Люди склонны преувеличивать, когда говорят что-то хорошее. Мои навыки далеки от похвалы.

— А вы, похоже, весьма скромны, — кивнула она, показывая одобрение. — Могу сказать, что мой знакомый не солгал. Судя по всему, ваши познания в музыке крайне высоки, — похвалила она меня на ровном месте. — Но, я думаю, позволять вам вести лишь дополнительный предмет – это будет большим упущением для нашей школы, — прищурилась она. — Такие талантливые и искусные люди должны принимать участие в жизни многих учеников.

И в этот момент внутри меня зародилось беспокойство. Создалось такой чувство, что на мою шею уже набросили петлю, а теперь зачитывают приговор.

— Что вы… — собирался было начать я обороняться, но она меня перебила.

— Нет, ты не подумай – я ни в коем случае не считаю, что занятия музыкой не важны, но как директор школы я ставлю предметы и обучение на второй план. Самое важное для меня – это подготовить детей к такому испытанию, как взрослая жизнь, — попыталась она объяснить. — Вальтер-кун, ты сам совсем недавно вступил в это общество и еще не успел понять всех тягот жизни, но наверняка уже сталкивался с проблемами, которые оказались неподъемно сложными, — стала она серьезнее. — Не всем нам быть руководителями компаний и политиками. Кто-то из этих детей может стать рок-музыкантом, кто-то — продавцом в супермаркете, а кто-то — режиссёром фильмов. И требовать от них того, чтобы они обучались сложным математическим уравнениям и химическим реакциям – это не то, что должна требовать школа. Прежде всего, школа – это место, где детей готовят выживать, — проникновенно сказала она, даже меня заставив поразиться. — Жизнь – не простая игра. Она давит, ломает, а потом дает время восстановиться, чтобы ударить с новой силой. Я знаю многих людей, Вальтер-кун, богатых и бедных, сильных и слабых, готовых и не очень. И никого из них не миновала эта участь. Поэтому школа Сакурадзай должна сделать все возможное, чтобы показать детям какого это быть взрослым. Вы меня понимаете?

По моей спине прошлись мурашки. Если бы кто-то в моей школе толкнул такую речь – я, несомненно, был бы прилежным учеником. А ведь директор, судя по всему, вполне искренняя – это вызывает восхищение.

На ее вопрос я непроизвольно кивнул, впервые в своей жизни почувствовав себя ребенком перед взрослым. С моим жизненным опытом я всегда мог смотреть на «взрослых» с пренебрежением, поскольку пережил, увидел и добился я гораздо большего. Но вот эта женщина… она не является «умным» человеком в моем понимании, и вряд ли она находила бы выходы из тех ситуаций, с которыми я сталкивался каждый день. Но вот мудрость… этой самой мудрости ей не занимать.

Это был мой первый опыт с таким четким разделением «мудрости» и «интеллекта».

— Я вас понимаю… — пришлось мне признать, потому что я просто не мог сказать по-другому. — Тем не менее мне все еще не ясно, к чему вы клоните, — решил я добавить.

Женщина еще раз улыбнулась.

— Что же, я как раз к этому подошла, — посмеялась она, судя по всему, приняв мою реакцию положительно. — Я хочу, чтобы человек, близкий по возрасту к тем, кого мы обучаем, но видевший и понимающий гораздо больше их, участвовал в их жизни и воспитании, — объяснила она.

То есть она хочет, чтобы я вел какой-нибудь кружок, или что-то такое? Это будет проблемно. Но вроде учителя не сильно участвуют в жизни клубов и кружков – так, иногда говорят с подопечными и изредка заполняют бумаги.

Правда, соглашаться сразу я не стал, ведь была еще одна возможность, о которой я даже думать не хотел.

— Это я понял. Но чего конкретно вы хотите? — решил я уточнить, в глубине души понимая, что это таки не клубная деятельность.

— Вальтер-кун, я хотела бы, чтобы ты стал классным руководителем…

— Отказываюсь! — прервал я ее, не дав договорить.

— Сожалею, но будущее моих учеников мне гораздо важнее вашего мнения, — прищурилась она, теперь уже перестав казаться такой уж доброй и хорошей женщиной.

— То есть вы собираетесь меня заставить? — фыркнул я, перестав быть таким вежливым. — И что же мне мешает прямо сейчас развернуться и уйти? — решил я блефовать.

Вообще-то, мне много что мешает сейчас уйти, но она об этом знать не может.

— Вальтер-кун, помнишь, как я сказала, что мне тебя посоветовал человек, которому я доверяю? — уголки ее губ поползли вверх в этой ее «доброй» улыбке, которая теперь такой уж доброй не казалась. — Запомни главное правило, мальчик мой – во взрослой жизни никому нельзя доверять. Даже самые близкие люди предают, и повсеместные измены тому свидетельство – кто же может быть ближе, чем возлюбленная вторая половинка? — как будто нотации читает, сказала она. — Я проверила информацию о тебе, Вальтер-кун, и обнаружила кое-что весьма замечательное… — с этими словами она достала папку с надписью «секретно», на которой была моя фотография. — У тебя нет выбора, кроме как работать в моей школе. Если откажешься, я расскажу всем своим знакомым о тебе, а они расскажут все своим знакомым, и так по цепочке. Ты не сможешь работать ни в одной школе.

— Вы хоть понимаете, что это противозаконно? — сжал я кулаки.

— О чем ты? — хмыкнула старая карга. — Ты ничего не видел, и если сюда придет полиция, то они ничего не найдут, — с этими словами, она положила папку на стол. — Но ведь ты и так не собирался никому рассказывать, верно? — прищурилась она. — И уходить из школы тоже не собирался. — ее взгляд стал каким-то странным, будто она меня жалеет. — Не знаю, зачем ты пришел в нашу школу, но ты выбрал ее не случайно, — попала она в самую точку.