Юлия Тимур - Псу под хвост. Cатирические рассказы

– А вы руки помыть не хотите? – вежливо намекаю ему, чтобы он в ванную заглянул.

– Так не внутривенный укол же, – ухмыляется.

– Всё равно. Вы хоть и в маске, а руки помыть полагается. Мало ли что у вас на них. Может, другого больного трогали. А теперь ко мне с манипуляциями лезете.

– Да не лезу я к вам. Вот ещё! Больной какой строптивый. Подставляйте место для укола. У меня шприц одноразовый!

– А вы руки сначала помойте!

Чувствую, температура от возмущения ещё на градус повысилась. Наверное, все сорок один уже есть. Прям горю. А в том месте, куда укол полагается, испарина возникла, и трусы к ней прилипли. Неудобное обстоятельство! Я потихоньку их отлепить пытаюсь, аэрацию незаметно создаю. А синий уже ухмыляться начал: видит, как я пальцы растопырил и резинку на боксерах оттянул и штанинами, словно веером, размахиваю.

Тут доктор, который в своём талмуде, наверное, целое сочинение успел написать, от писанины оторвался.

– В чём дело? Почему больной ещё не уколотый?

– Да вот не даётся. Капризничает.

Рапортует ему синий.

– Сейчас в инфекционку заберём с такой температурой. Чего с ним возиться?

– Не поеду я никуда. А ваш сотрудник пусть руки сначала помоет, а потом уже к больным прикасается!

– А ты что, руки не помыл?

– Так не внутривенное… Ладно. Уже иду.

В общем, укол мне сделали. И вопросы опять задавать начали. Что ел, что пил, где был, нет ли поноса, горло не болит? И палочкой в рот до самых миндалин залезли. А потом фонендоскопом в меня потыркали. Живот со всех сторон помяли.

Всё в порядке, говорят.

На прощанье ещё раз температуру померили. Охладел на градус. Это хорошо – им понравилось. Если вдруг ночью хуже будет, скорую вызывать велели.

А сами собираются. Чемоданчик складывают. А что со мной, не говорят. Я опять с вопросом, мол, от чего лечиться-то?

Доктор подбородок почесал. На меня оценивающим взглядом посмотрел.

Решил, похоже, что я уже охлаждённо-вменяемый и можно к диагнозу перейти.

– Ну, то, что у вас вирус, это однозначно. А какой именно, возможны варианты. Может, ротовирус, может, аденовирус, а, может энтеровирус. И ковид тоже очень может быть. Вы температуру сбивайте. А завтра вам медсестра позвонит. Если нужно будет, то и зайдёт.

– В смысле, нужно будет? А что, может, и уже не нужно будет, поздно, что ли?! – волнуюсь.

– Экий вы горячий! Ежели симптомы другие появятся, то зайдёт. А вы лежите, да за симптомами следите.

За сим удалились. Да, руки опять не помыли. Я хоть и горячий, но приметливый. И ведь без маски доктор был. Может, и мне снять её, к чёрту? Не, не буду. Вдруг они тоже какую заразу с собой принесли! Надо после них всё санитайзером побрызгать. А маску всё-таки сниму. Уф, дышать без неё легче стало. И пахнет после санитайзера так хорошо, жизненно! Таки выздоравливаю, похоже.

Кот встречал нас в коридоре. Предварительно старательно наточил коготки о когтеточку, стоящую аккурат напротив входной двери, потом с грацией пантеры приблизился к блудным детям, бросившим его почти на три недели на произвол судьбы. «Произвол судьбы» – муж и отец семейства – вошёл в дом вместе с нами, волоча за собой огромный и почти пустой чемодан, и тоже предстал пред суровые очи кота.

«Сейчас даст плюху, то есть тигра в глаз!» – подумалось мне, глядя в требовательную, выразительную, сосредоточенную на нас кошачью морду.

Но Кот задрал хвост и быстро помчался за нами и чемоданом в комнату, мешая нам туда идти, путаясь под ногами. Потом, когда все сели на диван, запрыгнул ко мне на колени и внимательно обнюхал. Нет, им не пахнет! Пришлось ему срочно обработать шею хозяйки своим языком и немножечко «причесать» им мне волосы, пока блудные и безответственные не стряхнули его на пол и куда-то опять заторопились, резко поднявшись с дивана. И тут Кот отчаянно кинулся нам под ноги, чтобы мы вдруг не забыли про него. А потом сразу занырнул в огромное чрево открытого хозяйской рукой чемодана и устроил содержимому нюх-контроль. Пахло хорошо – колбасой!

Кот, как настоящий мужик, ждал нас стойко, но слегка безразлично. Страдания его проистекали преимущественно во сне, в котором он находился большую часть дня и ночи. И по этой причине Кот умудрился особо не усложнить жизнь отцу семейства, выходя из затяжного сна лишь для того, чтобы заставить последнего открыть холодильник и накормить, чем бог послал. Муж в должности бога был щедр: кормить не забывал. И Кот, впавший во время нашего отсутствия в спячку, естественно, подобрел в боках и теперь, пытаясь играть, заваливается набок, так как его лапы разъезжаются на скользком паркете, с трудом удерживая внушительное брюшко, напирающее на них сверху.

Но, что действительно интересно, так это то, что Кот за время нашего отсутствия стал разговорчивее! И теперь постоянно подмявкивает, подмурмыркивает, следуя за нами по пятам. Хорошо, что был ватсап, и Кот каждый день слышал наши голоса, обращённые к нему и, возможно, даже видел наши сюсюкающие лица, недоумевая, кто нас засунул в эту маленькую тесную коробку.

«В общем, хозяева, с освобождением вас из этой во всех смыслах неудобной штуки! Мя-мя-муру-ру-ру!» Видимо, безостановочно повторяет он.

– Твой ребенок будет таким же, как воспитанная и выращенная тобой собака!

Вспоминаю я когда-то сказанную моей подругой шутливую фразу. И нет-нет, да задумаюсь: а шутила ли она?

Конечно, шутила! Но иногда…

Мой пёс породист. И это серьезное обстоятельство не забывает мне частенько продемонстрировать: «Ты меня воспитывай, конечно, но не забывай, с кем дело имеешь!» Говорит его сосредоточенный на моей мало породистой персоне взгляд.

«Спать на коврике, пусть даже в специальном собачьем домике? Хорошо ли ты подумала? Лапки у меня коротенькие нежные, шерстка гладенькая: я же г-л-а-д-к-о-ш-е-р-с-т-н-ы-й, а не лайка какая-нибудь сибирская, на которой шерсти, как на мамонте, – мне ночью грелка под боком нужна. Сон у меня тревожный: сколько собак во дворе днем облаял, как за вырезку переживал – достанется или нет? Не идет ночью сон ко мне. Да и о тебе ночью думать приходится: на месте ль ты, одеяло не слетело ли с тебя, с кровати не упала ли? А вдруг на тебя нападет кто? Муха прожужжит, комар накинется? Пока я из угла до тебя добегу, налечу на него, – все, он кровку-то твою попил! А если одеялко с тебя упало? Замерзнешь как пить дать, простынешь, а потом как гулять со мной будешь?»

В общем, аргументы у моей собаки всегда железные! И мое слабенькое возражение:

– Да ворочаюсь я во сне, придавить тебя могу, – не очень-то и действует.

«Не беспокойся, я в ногах прилягу!» – всем видом сообщает мне мой визави.

– Забирайся, – вздыхаю, проигрывая битву за кровать и за сон в одиночку на ней.