Никола Стотан - Оксюморон

Причёсанный, рубашечка в штаны заправлена,
Опять-таки и выправка, и стать,
Идёт на рандеву мужчина правильный,
Чтоб правила все нарушать.

Уйти придётся. Ну и ладно.
Приятней, чем в недугах корчиться.
Лишь вот до чёртиков становится досадно
Всё ж не узнать, чем дело кончится.

Сжигать мосты, захлопывать все дверцы
Особенно по жизни удавалось.
Но слово, не одобренное сердцем,
Черкать на лист руке не позволялось.

Пела чтоб душа моя
Средь природных злаков,
Чередую я поля
Конопли да мака.

Во мне вирусов своих три кило,
Рано с ними мне помирать.
Коронавирусное дерьмо
Не желают они принимать.

В достатке где та справедливость? —
Я задаю вопрос порой.
И тут же совершаю милость:
Делюсь деньгою… сам с собой.

Я конфликта в себе не искал,
Но время, видно, настало.
Восстал во мне клерикал
И на кресте распял либерала.

Нету здесь никакой драмы,
Зачатья загадка проста:
Первой суррогатной мамой
Дева Мария была.

Учитесь на моём примере:
По часу с книжкой проводить
И из уборной выходить
Умнее чуть по крайней мере.

Крутите чаще пальцем у виска,
Полно ведь поводов вокруг найдётся.
И от простого пальчика витка
Вдруг где-то мысль разумная проснётся.

Каюсь, ребята, напряга не сдюжил,
И вот вам посмертный мой мадригал:
«Вёл он неравную битву с «аль клюзив»
И напрочь её проиграл».

Удачно купил дачу
И продал её удачно.
Вот так вот, судьбу не хая,
Я благодаря даче отдыхаю.

Есть выход, хоть и бедовый,
От жизни хреновой такой:
Подсядь на наркотик тяжёлый,
Сведи все проблемы к одной.

Городок наш лишён всякой логики,
И это не досужая шутка,
Поскольку бродят тут трезвые алкоголики
Да гуляют невинные проститутки.

Порою если жизнь у вас
Дерьма уклон приобретает,
То вспомните про унитаз,
Который всё всегда смывает.

Стандартна в целом жизнь моя,
По правилам всё жить стараюсь.
И на вопрос, не робот ли я,
С ответом сильно сомневаюсь.

Хорошо, когда сёрф летит.
Ветер – как это здорово.
Плохо, когда он в карманах свистит,
Порой залетая в голову.

Торжествует вновь живот,
Как вражина злобная.
Всё, чем хочу заклеить рот,
Для него – съедобное!

Школяр, ты часто забываешь,
Что надо бы учиться, мать ети,
Награбленное ведь не подсчитаешь
Без знанья математики.

Нынче много пить негоже,
Но в России скажет вам любой,
Что мужчина синеватый всё же
Лучше, нежли голубой.

Завистлив дюже нынешний народ,
Но чтобы в жизни было больше толку,
Вы из камней в свой огород
Альпийскую сложите горку.

Ну прикол, ну просто не могу,
Зря джип въехал в Оку.
Потому как грязная Ока
Река.

Сынок на батю походил,
А если проще,
Одну из бабушек любил
Гораздо больше.

Не пьян я и не принял допинг,
Но признаюсь, так тому и быть:
Гениальность мешает делать шопинг,
Да и просто иногда мешает жить.

Грусть-тоска безбрежная
Пусть не покажется странной,
Знали б вы, какие реки безденежья
Протекли через мои карманы…

Как бы нынче мы ни каркали,
В стишках ли, просто ли в речах,
Мы – жалкие всего лишь карлики,
На титановых стоящие плечах.

Зря гулять мне по району
Запрещает ночью мама.
Три цепочки, два айфона
У меня в кармане.

Смысл слов бывает странноватый,
Порою прям-таки засада:
Март – месячишко дерьмоватый,
А Марта – девушка что надо…

Порою девушки такое заявляют,
Что как-то трудно их понять:
– Мне с вами скучно, – говорит, зевая,
– Мне хочется вот прямо с вами спать.

Девчата нынче пошли нехилые,
Идут по жизни совсем не плача.
Скупают оптом лимоны с текилою,
Без сил оставляют любого мачо.

Заявляю я для полной ясности,
Чтобы стало наконец-то всем понятно:
Сочетание красоты и наглости —
Вот вам и нынешняя Клеопатра.

Казановой вроде бы не стал,
Но меня в округе уважали.
Ведь девушек так крепко целовал,
Что они порою залетали.

Мне бы женщину милую, милую,
Чтоб любовь дарила красивую,
Чтобы грела меня своим теплом
И за длинным не сильно гналась рублём,
Чтоб всегда одного меня ждала,
Ну и главное: чтоб не знала о ней жена.

Пока за морями Грей
Тельце своё греет,
Солью торгует Ассоль,
В разборках борзеет.
Наконец объявился Грей,
А у неё уже трое детей.
«Слушай сюда, баклан,
Вали-ка в свой Зурбаган».

Грустит, свиданьем недовольный,
Парнишка уж в который раз.
Хотел он ласки получить фривольной,
Но получил конкретно в глаз.

Едва женщины стали как из стали,
Как тут же болезнь их обуяла
Под названием «усталость металла».

Ты женщин строго не суди.
Отказа от интима повод,
Чтоб их по строгости судить,
Ещё не довод.

Может, я странный по жизни слегка,
Но вот что порой замечаю:
Жду с надеждой твоего звонка,
А когда звонишь – трубку не поднимаю.

Зимний вечер сделает нерядовым
Не стишков заумный дым
И даже не прозы гениальной текст,
А дивный и страстный секс.

Этот праздник мужик каждый ждёт.
Правду вам рубану я суровую:
Получать от судьбы в Новый год
Как подарочек – девушку новую.

Никакая она не чудная,
И не быть вам вместе никак,
Если едешь ты на трамвае,
А её везёт кадиллак.

Нюанс один лишь подчеркну-ка:
Девчонки нынче ездят на «Порше».
А парни всё больше на маршрутке,
Грустные от этого вообще.

Вы бросайте страдания энти,
Ведь ведутся девчата верняк
На такие словечки, как «Бентли»,
«Порш-Кайен», «Лексус» тоже ништяк.

Инет – очень нужен России.
Ведь важно, знаете сами,
Узнать, кто лёг так красиво
Под мужика с деньгами.

За то, что не рублю я ель в лесу,
А сам готов стать елью,
Мне трусики свои несут
Дамочки-затейницы.

Денно и нощно сражение идёт,
Либидо тому виновница.
Армия любовников нагло прёт
На редуты, где лежат любовницы.

Слишком поздно ему станет ясно,
Что она – та самая Аннушка, пролившая масло.
Пока же счастлив он, не замечая
Приближение неизбежного трамвая.