Сергей Невраев - Полоса разгона

– Да не то что бы, – замялся дядюшка, – так, подвернулся случай пообщаться с некоторыми, само собой как-то вышло, но сейчас не об этом. Я ведь что хочу сказать: этот самый способ, о котором ты никак не дашь мне мысль до ума довести, вполне может сгодиться и для теперешнего нашего предварительного расследования, да он не такой сложный, просто послушай, тебе это интересно будет. Чтобы все стало сразу понятно, мы с коллегами совместными усилиями назвали его вжи-вле-ни-ем, ну, еще потом интраполяцией, но это неважно. Подожди, вот только представь себе, как электрод в мозг вживляется, или как зубной имплант вживляется в челюсть, или как искусственный сустав тазобедренный в таз…, – в этом месте дядя плотоядно прикусил свой бутер.

– Ой, по-моему, мне уже поплохело!… Это что-то медицинское, нет? Мы что, наготове какие-нибудь безумные опыты ставить прямо на врагах нашей Родины?

– Ну вот, опять, какой же ты торопыжка! Обожди пока, не уходи никуда, – докладчик дожевал откушенный кусманец и продолжил, – не буду гадать, что ты там обо мне предполагаешь, но почему-то кажется, тебе уже достаточно ясно представилось все, что нам нужно. А теперь будь добр представь еще немного, будто все эти втиснутые в чужой организм приспособления и не они вовсе сами с усами с волосами, а ты сам как был и есть внедряешься туда и потом естественным образом там обвживляешься.

– Фу, аж отлегло, – поспешил я не нарадоваться, – это хорошо, что мысленно, тогда это скорей всего безопасно, я имею в виду, чем обойтись без всех этих неприятностей с отторжением…

– Да, итак смотри, – продолжил дядюшка, не проявляя любой реакции на мои подтексты, – представит сам себе сыщик, как он вживляется в организм подозреваемого, и таким-то манёвром почти полностью с ним сольется. А уж после этого слияния он способен без помех проследить как-бы изнутри все его действия и возможно даже и мысли.

– А кажется, что-то похожее мне попадалось уже, – заметил я, не имея в виду ничего разоблачительного, – послушайте, а разве актерская работа над ролью не то же самое подразумевает? Актеры ведь точно так же в роль вживаются, ну, чтобы потом воплощать своих персонажей при полной достоверности своих сценических игр.

– И дались всем эти актеры! Зачем вообще кого-то там воплощать? Как преступник, то есть подозреваемый сам по себе, то же самое и с сыщиком – все остаются при своих с полными самостоятельностями собственных личностей. Задача не в том состоит вовсе, чтобы действовать и мыслить по аналогии с объектом вживления, а в том, чтобы, в конце концов, поймать его с поличным непосредственно в момент действия или умысла, потому как сам он внутри преступника соблюдается, субъективно конечно.

Походу родной даже дядька начал терять со мной терпение и занервничал. Оно мне надо? Прогоню-ка я умняк, чтобы он тоже прочуял насколько я смышленый и понятливый.

– Все ясно как день, – изрекаю я глубоко осмысленно, – тут диалектика субъекта и объекта работает. Все дело в шляпе, вот и отлично, когда приступаем к операции? Я готов хоть сейчас.

– Ммм,… – немножко не лишенным сомнительности глянулся мне дядик Васик, – если ты и впрямь говоришь, что думаешь, можно и сейчас. Тогда нам еще раз понадобится вернуться к твоим давешним съемкам. Ну что, все за компьютер?

А то, переадресовались мы на комп, быстро вывели на чистой воды монитор мной же сотворенный последним видос про тех базарных косячелло, глядим, значит, как они пыжатся по новой озоровать-базаровать, хороводить-воловодить. Это было то еще кино, там весь базар потухал от их усилий. А не ошибусь подметить, что всегда приятно так-то вспомнить пережитое в части светлого прошлого? Хотя не все из зрителей аналогично переживали, дядя Вася, например. Не в пику мне он и не расслаблялся и не терял бдительности. Немного пролетело балдёжных минут, как он уже настойчиво призвал меня, а то кого же еще к правильному порядку ведения следственных действий:

– Смотри не абы как, а прицельно, не забывай, что мы всерьез на тренировке. Так что гляди-ка не проморгай шанс подобрать подходящую аватарку и вперед, можно без песни.

– Не, дядь Вась, может не надо? – ударился я, было, в отказку. – Аватарку я не потяну, аватара – еще куда ни шло, а так я пасану!

– Ох, ну и дурень же у меня племяш, оказывается, – непритворно расстроился дядюшка, – не успели мы позавтракать, а он уже и позабыл все, чему я его учил столько! Аватаркой будет образчик твоего объекта, любого какой сам выберешь, точнее та его конкретно малая часть, через которую тебе нужно непосредственно вживляться. Вникаешь?

– А! Кажись, въезжаю, – отозвался я мигом, – это типа иконка, через которую можно перейти по ссылке в другое приложение! Сейчас все будет сделано, даже не волнуйтесь, дядя!

– Иконка так иконка, выбирай уже и молись на нее, пока не пропустила куда следует…

Дядин втык меня подстегнул, и я как примерный ботан усидчиво заскользил внимательным взглядом по вдоль и поперек экрану, внимательно ища глазами, за что бы ими зацепиться. Вскоре присмотрел я одну перспективную образину и забил видос на паузу.

– Вот этот как Вам, подойдет нам? – обратился я к дяде за одобрением моего выбора. – По-моему он ничего так податливый, и чуточку на меня вроде похож.

– По-моему тоже, – подкрепил мои предрасположения тот, – конечный выбор всегда за тобой, потому некому кроме тебя нужную связь расчухать. Так что вперед, действуй!

Легко сказать: действуй! Но придется, никудышником с того не денешься, раз подписался. Так что сосредоточил я взгляды на обозримой видимости того, кого сама судьба предназначила мне в экзо-скелеты, потом собрал в кулак всю волевую силу своей мысли и устремил ее исключительно ему в лоб. Это потому что так вот захотелось мне вообразить себя титановой пластиной, затачанной в его черепушку спереди. Сильно убедительным показалось мне с чего-то, что там уж она непременно должна быть на все сто пудов. Ну, удачи! – Тыри-пыри…

Бац! Неужто пробился?! Ошарашенный нечаянным успехом я встряхиваю пробивной головушкой – о да! Тама я, только немножко интересно, где реально? Поначалу перед глазами все расплывается, не сразу доходит, что глядеть на наше все надо не своими глазами, а моего носителя, а еще объекта. Так, где тут у нас его глаза? Вот же они, нашлись, подключаюсь, ага…

Смотри, пожалуйста, где я рисуюсь – за высоким-высоким столом, покрытым черной-черной скатертью, свисающей вниз до самого черного-черного пола. Мои руки (то есть они условно мои, а так-то они получается носителевы) упрятаны в черные-черные перчатки, вытянуты вперед на уровне плеч как у зомби и возложены по краю столешницы, вознесенной как раз на нужную высоту почти до подбородочка. Да уж, за такенным столиком не покушаешь с удобством, больно он высоченный. И зачем только их мастырят?