Даниил Азаров - Еще один рецепт домашнего вина

Ну что же, за сим позвольте откланяться, вам уже пора. Надеюсь, наша экскурсия сподвигнет вас на то, чтобы хотя бы немного исправиться. Жаль, что мы не успели осмотреть всё, но вы сможете это сделать при следующем визите, уже лично. Ха-ха. Не забудьте на выходе сдать буклеты.

Кроме вас, мадам. Вы пока ещё… ещё, кхм… и правда в коме. Да, аборт пошёл немного не по плану. Так бывает после третьего детоубийства. Вас проводят к Молоху, он тоже очень любит детей. Возможно, отговорит вас от четвёртой ошибки, если вам повезёт, конечно.

Всего доброго, хорошие мои! С нетерпением ждём вас!

Экскурсовод какое-то время, улыбаясь, смотрел вслед удаляющейся группе людей. Те облегчённо смеялись, показывали друг другу на тот или иной участок ада, радуясь отсрочке от столь ужасных мук, как вдруг платформа резко спикировала вниз, в самый центр «Адской кухни».

***

– И зачем ты им каждый раз врёшь про клиническую смерть?

Экскурсовод вздохнул и обернулся к появившемуся за спиной приземистому толстячку с лицом постаревшего младенца.

– Я дарю им самое дорогое. Я дарю им надежду! Напоследок.

– Надежду?

Толстяк смотрел, как несчастных растаскивают по наказаниям его подручные: «Нет! Это ошибка! Я ещё не мёртв! Мне сказали!.. Вы не можете! Постойте!» – И резюмировал:

– Скотина ты всё-таки.

– Нагрешили они, а скотина я?

Мужчина одёрнул рукава элегантного синего пиджака в полоску и поправил воротник белоснежной рубашки, чуть потянув шею.

– Если Отец не знает, чем меня занять, и заставляет возиться с такой ерундой, что ж, извольте. Но я буду это делать по-своему.

– Ты должен был их утешать и дарить…

Падший херувим запнулся и негодующе посмотрел на приятеля.

– Вот ты весь в этом! Ничего не можешь сделать по-человечески!

– Балбер, дружище! Именно так я всё и делаю!

– Когда-нибудь, попомни мои слова, твой Отец взбесится и…

– Да брось. На кресте я уже был. Да и в аду для меня ничего нового. Кстати, а где Люци? Я неделю эти хороводы вожу, а его ни слуху ни духу.

– Понятия не имею, – буркнул херувим. – Ключи мне от чертогов отдал, велел за котлами присматривать и ушёл куда-то. Вот мне своих дел не хватает, кроме как тут ещё волынку тянуть. У меня, между прочим, семья.

– И любовница.

– Тихо ты!

Балбер вжал голову в широкие плечи и начал испуганно озираться.

– Не дай бог, жена услышит. Все крылья мне оборвёт.

– У тебя их уже нет. Считай, ты в безопасности.

– Так, – подбоченился толстячок. – Ты давай мне тут не это. Не умничай. Вон лучше, обрати внимание, тебя там следующие ждут.

Назаретянин посмотрел на группку людей, появившихся в самом центре огромного медного моста, одним концом уходившего в сверкающий портал. Багровые всполохи реки проклятого огня обдавали их жаром со всех сторон, заставляя испуганно жаться друг к другу. Иешуа расплылся в широкой приветственной улыбке, доставая из кармана новую пачку буклетов из мягкой… телячьей кожи, и сделал шаг к ним навстречу.

– Добро пожаловать, дорогие мои! Итак, разрешите вас поздравить – вы умерли! Шучу…

Чёрный ворон грузно приземлился на мокрую перекладину виселицы, встряхнул крыльями и сипло каркнул в собравшуюся на площади толпу. Хмурые люди невольно жались друг к другу, поднимали воротники, дабы укрыться от неприятной серой мороси, которая плотным саваном накрыла весь город.

Тем, кто находился на сколоченной наспех импровизированной сцене, было намного проще. От холодного сквозняка их закрывал деревянный навес, покрытый сеном. Рядом стояли жаровни с раскалёнными углями, которые то и дело возмущённо шипели из-за попадавшей на них воды. Не говоря уже о том, что, в отличие от остальной толпы, они могли позволить себе сидеть. Сидеть с удобством за длинным столом с несколькими кувшинами подогретого вина.

Хуже всего было девушке, которая стояла на сцене рядом с навесом. Бедняжка не имела ни защиты от противных капель, ни тепла от чёрных жаровен. Лёгкое платье из бланкета облепило её мокрым холодным коконом, а тяжёлый бронзовый крест, висевший ярмом на груди, словно тянул вниз. Она обнимала себя за плечи, пытаясь хоть как-то удержать крупицы тепла, что ещё оставались в измождённом теле.

Чёрная, промокшая от дождя петля раскачивалась в очень неприятной близости от неё. И вся эта картина представляла собой крайне удручающее зрелище. И даже бой часов на башне в ратуше, известивших толпу о наступлении полудня, больше походил на похоронный звон.

Люди за столом закончили негромко переговариваться. Дородный мужчина в чёрном сюртуке сделал очередной глоток вина, прочистил горло и встал.

– Дорогие друзья! Я счастлив, что зов справедливости оказался сильнее непогоды и вы пришли сюда, дабы воздать по заслугам той, кто посмела отвергнуть бога! Посмотрите на неё!

Девушка сжалась ещё сильнее и опустила голову.

– Урождённая Маргарита Саар! Наша с вами соседка! Продала душу дьяволу ради обладания тёмным могуществом! Она заключила договор с нечистым и стала ведьмой!

По толпе пробежали приглушённые возгласы удивления.

– Да, мои уважаемые горожане! Я, ваш бургомистр, обвиняю её в колдовстве! В гибели урожая!

– Она погубила мой скот! – грохнул кулаком краснощёкий фермер, сидевший по правую руку от главы города.

– Она предавалась блуду со слугами Сатаны! – визгливо добавил сухопарый священник местной церкви, бывший по левую сторону.

Люди на площади взволнованно зашумели.

– Я так и знал! Повесить ведьму!

– Не может быть! – послышался слабый неуверенный голос. – Это же Рита! Я знаю её с детства!

– Сжечь ведьму! Сжечь немедленно!

– Да как же так?

Бургомистр поднял ладонь, призывая к тишине.

– Да, мы тоже не могли сразу в это поверить, пока не нашли у неё проклятую библию Сатаны, полную древних заклятий!

Он кивнул священнику, тот извлёк из-за пазухи небольших размеров книгу в чёрном кожаном переплёте и потряс ею перед толпой. Первые ряды ахнули, отступив на несколько шагов назад. Девушка лишь криво усмехнулась и покачала головой.

– Поэтому сегодня мы будем судить Маргариту Саар, а затем повесим! Не смотрите на её беззащитный вид! Это коварное отродье сжило со свету мужа, а теперь принялось за нас! И хвала господу нашему…

– Любезнейший! – внезапно раздался звонкий голос. – Извините, что перебиваю… – активно расталкивая локтями окружающих, к помосту пробился высокий человек в наглухо застёгнутом тёмно-синем дорожном плаще с капюшоном и чёрных лакированных сапогах. – …Но я бы хотел кое-что прояснить. Просто на всякий случай. Вы же не против?

Перед хлипкой лестницей дорогу преградил усатый стражник, но, столкнувшись с ним взглядом, поменялся в лице и отступил в сторону. Мужчина благодарно кивнул в ответ, поднимаясь по ступенькам. Бургомистр гневно зыркнул на непутёвого стража и раздражённо спросил: