Тим Барроуз - Тверской К@зёл на выгуле. Эссе, репортажи, сценарии

· По подсчётам специалистов, водоизмещение шляпы Михаила Боярского столь велико, что с лёгкостью вмещает в себя Байкал.

· Михаил Боярский родился сразу с усами, чем очень насмешил акушеров. Когда Михаил Боярский вырос, то вернулся в роддом и мушкетёрской рапирой перерезал в нём всё живое, тем самым отомстив за насмешку.

· На съёмках фильма «Три Мушкетёра» Михаил Боярский наспор съел живую лошадь. С седлом, стременами и стойлом.

· Иосиф Сталин был ярым фанатом Михаила Боярского. Доказательства на лицо (пардон за каламбур:)))

· Чёрный костюм Миаила Боярского – это его естественный кожный покров. Михаил Боярский не стесняется своей наготы.

Не посетить такое событие и не взять автограф у Бояры я просто не мог. Мероприятие планировалось в зале «Горница» библиотеки им. Герцена. Уже тут в меня закрались смутные сомненья. Зал этот рассчитан максимум человек на 100. Да и то, если народу набьётся как селёдки в унитазе. Учитывая, что концерт обещали бесплатным, да ещё и 7-го говнобря, то я уже рисовал в воображении картину массового побоища бабок-пенсионерок, которые станут мутузиться клюками до смерти за свободные места. Да и афишки были какие-то странноватые…

Разоблачившись со Старпомом Бельцем в гардеробе, мы прошли в библиотеку. По ходу дела посетили опять же халявную выставку некоего фотожабера Петрова-Тверского, чьи работы висели в холле. Заценили-с. Если умение снимать на плёнку своих корешей на пьянках считается искусством, то запишите меня в Хельмуты Ньютоны. Не теряя времени, я прилёг на стоящий в холле диван и Бельц сотворил, снимая на мобилу, парочку шедевров. Все желающие могут написать мне, и я продам им эти опусы по паре сотен бакинских денег за штуку…

Стоял на сцене в «Горнице» мужик с «песняровскими» усами и в сером костюме. Весь красный от жары и опасения, что его сейчас замочат, он объявил: «Товарищи, Боярский, скажу сразу, не приедет! Никто сюда бесплатно не поедет из артистов. Песни Боярского буду исполнять я – Михаил Ульянов!».

Надо-же, всего-то фамилия другая… По залу прокатился недовольный ропоток и шевеление. Единственная, из присутствующих старпёров, молодая парочка тут же поднялась и стала пробираться к выходу. Мы с Бельцем тусовались в дверях, ибо стульев один хрен не хватало. Решили пару песен отстоять и сделать фотки, так как положение гонзо-журналиста само по себе учит из любого общественного говидла отливать убийственную саркастическую пулю. Вот и отливаем…

«А в каких фильмах играл Боярский, вы помните?» – стал задавать вопросы залу Песняр.

– Три мушкетёра! – выкрикнула какая-то бабка с задних рядов

– Тарас Бульба! – запищал мальчик.

– Собака на сене… – пробасила какая-то представительная дама.

– Тарас Бульба! – повторил задорно некий бомжеватого вида опойка лет 40-ка, который до этого спал прислонившись к косяку. Я хотел крикнуть, что в «120 дней Содома» Пазолини, но сдержался.

Повздыхав, мы двинули назад на улицу, чтоб залить горе от несостоявшейся встречи с кумиром тройкой литров пивка, и помёрзнуть на улице. В спину нам полетели дребезжащие аккорды самоиграйки «Sanyo» и голос Песняра. Свой чёрный пиар этот беспринципный мужчина сделал и зал-таки на своё творчество собрал. Честь ему и хвала. Пьяноватый давешний интеллигент стал прихлопывать в ладоши и негромко подпевать: «Пара-пара-парадуемся на своем векууууууууууууууууууу….». Зал нестройно подхватил.

а ля Михаил Боярский…

Что-что, а этого похожего на Карлсона мужчину поросшего красной шерстью никогда особо не любил. Ну да, вроде видел пару раз в каких-то передачах по зомбоящику, слышал его программу по «маршруточному» радио. (Воистину, богата дурнями земля русская, коль в ней до сих пор находятся люди способные звонить в прямой эфир из Салехарда или с Кубани и соревноваться с Трахтенбергом в рассказывании анекдотов!).

Возникший в 90-х, на волне подростковой любви «хомо советикусов» ко всему запретному да с секапильно-матерщинным душком (кто, например, сейчас вспомнит фильм «Бля», на который ходили толпами из-за одного названия, газету «Ещё-Ещё» с голыми сиськами на развороте или передачи «Маски-шоу»? ), Роман Трахтенберг умудрился остаться на плаву и в смутные 2000-ные. Не в последнюю очередь, благодаря своему образованию культуролога и глубокому знанию мерзкой человечьей натуры, почерпнутому ещё в детском хоре ленинградского радио и в питерском кабаре «Хали-гали». Дальше – больше. Сначала авторская программа на «Европе+», затем блевотина типа «Деньги не пахнут» и «Следующий».

Но шли годы. Амфетамины становились всё доступней и забористей, вертикаль власти всё фалличней, а ментовской беспредел и российский автопром всё ужасней. На сцене возникали новые герои смутного времени вроде «бачинских-стилавиных» и прочих «ургантов-воль». Спектр медийных шуток сместился от безобидных писек-жопок к матёрой педерастии, педофилии и копрофагии. Чтоб не выглядеть на фоне этаких гигантов мысли нелепым рыжим пятном, нужно было либо самому становиться полным извращенцем, либо менять профессию, как Андриано Макаревич, и уходить в повара или дайверы.

Его нелепые попытки втюхать столичной богеме меню из варёной картошки, консервированной кильки в томате и водки в гранёных стаканах по заоблачным ценам в «Трахтенберг-кафе», апеллируя к арт-хаусной эстетике, с треском провалились. Наши олигархи и их сынки-гламурята предпочитают развлечения попроще. Например, подавить, как отпрыск российского (!) строительного магната Мехраджа Юсиф-оглы Бабаева, добропорядочных фрицев во время стритрейсинга, во всяких там Женевах.

И даже съёмки Ромы в порнофильме «Лука Мудищев» не способствовали камбэку народной любви и славы. Для массового бессознательного россиян Роман Трахтенберг так и остался ходячим Человеком-Анекдотом. В последние годы жизни он жаловался близким на некий душевный разлад и нереализованность амбиций. Сетовал на то, что не состоялся как киносценарист и серьёзный писатель. Зачастил к своему другу (и по совместительству сексопатологу) Льву Щеглову на исповедь. Говорили о Высоком, о Душе. И даже новомодная «кремлёвская» диета и сброшенные за полгода 40 кило кошерного жиру не приносили успокоения. Видно поэтому и ушёл трудиться на радио российских пенсионеров и зэков «Маяк». Поговаривали о наркотиках. И видимо неспроста. После смерти в кармане пиджака Романа Трахтенберга обнаружили трубку для курения крэка…