Олег Бодагов - Мост

– И куда мы приехали? – спросил руководитель, глядя в окно. Стекло опустилось до конца, и легкий ветерок нагнал в машину порцию свежего воздуха. Водитель вышел из автомобиля и подошел небольшой речке, за которой поодаль от переправы уже виднелись дома. Следом за ним из салона джипа с большим трудом кряхтя и ругаясь выбралсяи сам Аким. Он подошел к Сакену, стоящему в раздумье на каменистом берегу речки, потянулся и еще раз зевнул.

– И чего стоим? Мы так можем весь день простоять! А меня в обед на обрезании ждут.

– Да-а-а! – протяжно сказал водитель. – Моста нет! Как поедем? Вброд? Надо бы кого-нибудь на помощь позвать!

– Ты что?! Хочешь сказать, что мой джип через этот ручей не переедет? Чего напрягся, садись давай!?Времени в обрез! Поехали уже!

– Как скажете! – послушно ответил Сакен, забираясь на водительское сиденье.

Машина тронулась с места и медленно поползла к крутому краю обмелевшей речки. В какой-то момент колеса застряли в камнях, машина несколько раз недовольно загудела, пытаясь выбраться из каменного плена, и остановилась. Еще около получаса Сакен пытался освободить автомобиль, растаскивая в стороны камни из-под колес, но все было тщетно. Они вышли из машины и стали у того места, где когда-то располагался мост. Теперь о его существовании напоминали лишь два стальных швеллера, перекинутых через русло мелководной речки.

– Э-э-э! А где мост? Куда он пропал? – удивленно спросил Аким.

– Так, это стало закономерностью, что его весной смывает! – равнодушно ответил водитель, поправляя галстук и добавил. – Вам жители этого аула почти каждую весну письма пишут, чтобы мост отремонтировали или новый построили!

– Я помню, что подписывал какие-то бумаги на ремонт этого моста и участка грунтовой дороги. Это что, для подчиненных мои приказы воздух?! Узнаю, кто был ответственным, уволю!

– Так и было, бумаги на ремонт вы подписали, и деньги выделили на это нужное дело, пока не нашли для них более важного применения. А ремонт моста вы другим приказом перенесли на более поздние сроки.

В воздухе повисла многозначительная тишина.

Один из стоящих на берегу обмелевшей речки подумал, что зря это все он выложил своему начальству. Какая «муха правды» его укусила?! Напрасно он так погорячился, почти обвинив своего шефа в нецелевом использовании государственных средств. Испытывая неловкость за столь опрометчивые слова, Сакен, переминаясь с ноги на ногу, словно нашкодивший ребенок, смотрел по сторонам и что-то насвистывал себе под нос.

Другой, пристыженный своим личным водителем, пытался вспомнить, куда он тогда перенаправил государственные деньги, и какую дыру в семейном бюджете пришлось залатать. После минутного замешательства Нурбол Олжатаевич отреагировал на обидные, как ему показалось, слова Сакена и бодро произнес:

– Правильно! Появилось более нужное направление для финансовых вложений, в которых наша область нуждалась больше, чем строительство этого моста!

– Это вы имеете в виду те вложения по отправке бройлерных цыплят в Объединенные Арабские Эмираты? Когда сопровождающими лицами в документах были указаны ваша жена, три сына и трехлетняя дочь? – уточнил Сакен.

– Ты это, не забывайся! Знай свое место! Скажи мне, а автомобиль «Москвич» к тебе с неба свалился? Так что ты поаккуратней с выводами! Понял? – возмущенно сказал Аким.

– Понял! Чего уж там не понять! Кстати, москвич, про который вы говорите, был 1980-го года выпуска. Мне пришлось много сил, времени и денег потратить, чтобы он поехал!

– Хватит ныть! Нас лекторат, в смысле народ ждет, а мы тут с тобой прохлаждаемся! Тебе должно быть известно, что народ без руководителя все равно, что отара без пастуха! Перестанешь им управлять, так разбредутся все куда захотят, и какая от этого польза будет, кто бюджет будет пополнять?! Сакен, видишь мальчишку на велосипеде по ту сторону речки? Крикни ему, чтобы помощь позвал. Скажи, Аким к ним приехал. Хочет спросить жителей аула, чего им не хватает и чем может помочь!

– Әй бала, бері кел! (Эй, мальчик, езжай сюда!) Сгоняй в аул и приведи помощь. Трактор у вас есть?

– Трактор бар! (Есть трактор!) – бодро крикнул мальчуган.

– Вот, давай сначала к трактористу, а потом к вашему Акиму. Скажи им, что руководитель области приехал! Пусть встречают!

– Казыр! Казыр! (Сейчас! Сейчас!) – ответил мальчик, разворачивая свой велосипед в сторону аула.

– Чего? Чего ты сказал, я не расслышал? – спросил водитель.

– Сейчас, говорю! А к кому первому ехать? К Акиму или трактористу?

– Ты что, глухой?! К Акиму! Тьфу ты! К трактористу! – прокричал Сакен вслед уезжающему мальчику.

– Олжас! Ты с забором закончил? – выйдя на крыльцо дома, крикнула своему мужу Раушан. – Иди в дом, мой руки, обедать будем!

– Сейчас, докрашу и приду! – пробурчал себе по нос хозяин дома. – Мне еще надо будет на пасеку съездить, ульи проверить! – крикнул входящей в дом жене тракторист.

– Ну вот! Кажется, и все, закончил! – произнес Олжас, отходя в сторону, чтобы насладиться результатом своего труда. – Теперь можно и пообедать! – подытожил хозяин ограды невиданной красоты.

Дело в том, что окраска забора заняла гораздо больше времени, чем он предполагал. На это чудо-ограду приусадебного участка ушла вся краска, которая имелась в доме, а также краска, которую он одолжил или выменял у соседей. Потому и цветом забор больше напоминал радугу. Олжас уже поднимался по ступенькам в дом, как вдруг вспомнил, что забыл отвязать ограду от своего трактора, стоявшего на углу участка. Перед началом художественно-малярных работ, он предусмотрительно временно привязал к нему забор для того, чтобы было удобней его красить. Олжас развернулся на крыльце, чтобы вернуться к трактору, но после секундного замешательства махнул рукой и вернулся в дом.

Аул под названием «Путь Ильича» находился несколько поодаль от оживленных автомобильных трасс, ведущих в большие, густонаселенные города, и располагался в живописных предгорьях Заилийского Алатау на большом холме. О существовании горного аула с таким необычным для большинства современных людей названием в области почти никто не знал.

Дом Олжаса и Раушан располагался у подножия этого холма, застроенного небольшими домами, ютившимися вдоль центральной, грунтовой дороги. Небольшое каркасно-камышитовое здание бледно голубого цвета с четырехскатной кровлей из шифера, с облезшей во многих местах коричневой краской, стояло в самом конце улицы, спускающейся с холма через весь аул. Невысокое крыльцо сверху от дождя и снега закрывал козырек, который, как и все потрескавшиеся деревянные элементы дома с облупившейся краской, тракторист каждый год подкрашивал в голубой цвет. К дому примыкала деревянная хозяйственная пристройка. Выше по склону находилось около четырех десятков домов местных жителей, которые в силу тех или иных причин не смогли улучшить свой социальный статус и не смогли покинуть аул, чтобы переехать в город. Вдоль всей дороги, разделяющей аул на две части, росло несколько десятков пирамидальных тополей, среди который затерялась пара столбов освещения. Изначально столбов было значительно больше, но со временем, после того, как сгорала лампа, исчезал и сам столб, державший искусственный источник света, носивший скромное название «лампочка Ильича».