Юлия Тимченко - Манипулятор

Мери меня, конечно, любит, но лишний раз посмеяться со своего чудика возможности не упустит. Смеялась все сильнее, припевая при этом песенку про Буратино.

– Николь, ты похожа на плакучую иву.

– Это уже не смешно, он охотится на меня.

– Может, спутал со своей подружкой?

– Я теперь уже мучу с Вуди Вудпекером?

– Может, это твоя любовь жениха хотела, от дятла залетела.

– Вот не зря же говорила, что этот закон притяжения – штука опасная. Но я хотела нормальной любви. Если бы мечтала о дятле – бросилась бы в объятия Сазонова.

– Ой, чувствую, нравится он тебе.

– Да не каркай, а то зашибу.

Я скинула этого барабанщика со своего наклёванного плеча и бросилась убивать Мариель. Но этот жуткий птеродактиль так легко сдаваться не собирался.

– Николь, смотри, он целится на тебя. Бегом в машину! – заорали дуэтом и бросились наутек.

– Фух, кажется, отвалил, – с облегчением сказала я.

И тут как стукнется что-то о лобовое стекло. Не может быть, он барабанит теперь по машине.

– Поехали скорее, мне уже как-то страшно.

– Нужно же прогреть машину.

– Да езжай ты уже, по дороге прогреешь.

– Жестоко. Прости, машинка.

Я придавила педаль газа, и назойливый долбежник отстал. Мери немного посидела в раздумьях, а после молвила:

– Что это было?

– Не знаю. Дятло-апокалипсис, что ли? Сначала главарь дятлов Ярослав весь мозг выдолбил. Теперь натравил своих родственников.

Мы посмотрели друг на друга и в унисон начали смеяться.

– Николь, а ведь это такой топовый заголовок для поста или даже романа – будешь как Донцова.

– Нет уж, этот дятел недостоин моего пера.

– Ты подумай.

– Вот еще. Нет, и все.

– Ладно, ладно. Крути руль в сторону приключений.

По обычаю, включила любимую музыкальную колонку, и мы начали ей подпевать. В скоре, за руль пересела Мери, предпочитаю видеть свою ласточку в достойных руках. Эта девочка была универсальным солдатом вождения. Могла сесть в любое авто и устроить на нем форсаж. Часто представляю картинку: мы с Мери захватываем самолет. Как в моей любимой игре GTA выкидываем пилота, а Мариель спокойно садится на его место, и мы взлетаем. Для меня она герой, самая большая гордость и радость. Сестра не по крови – по духу, Божьему благословению. Часто думаю, что не заслуживаю такой подруги, что она во мне нашла? Я не такая, как Мери, и с каждым годом становлюсь все более трусливее, за руль сажусь только своего авто и езжу очень аккуратно. Раньше такое вытворяла за рулем, но парочка щекотливых нервы ситуаций – и пробуждение пришло. Правильнее сказать – обделалась и успокоилась.

Как обычно, летая в своих грезах, теряю нить происходящего. Мери тем временем давит на педаль, унося наши тела все дальше от серости города.

– Мариель, почему внутренний голос подсказывает, что мы едем вовсе не наобум? Ты уже что-то надумала втихую?

– Увидишь, когда придет время, просто кайфуй.

Заехали на заправку, значит, впереди длинная дорога. Она точно что-то задумала.

Мери залила полный бак бензина и газа. Всю дорогу развлекались, как могли. Люблю мешать подруге вести машину своими песнями. Она, конечно, подпевала, но меня все равно было слишком много. Когда Мери больше не хотела петь и задумчиво смотрела на дорогу, я горланила как в последний раз. Она периодически поглядывала на чокнутую и улыбалась. Интересно, что Мариэль думает обо мне в такие моменты? Ехали, ехали, производя периодическую рокировку за рулем, чтобы подруга могла сменить обстановку. Многострадальная правая ножка отдыхала от постоянно давления на педаль газа. Мери любит придавить на газ. Моя любимая педаль – тормоз, мои любимые цветы – деньги, мои любимые звуки – тишина. Эту песню я и Мери любили еще со школы. Да, мы с первого класса вместе. В голове ожили отголоски песни из фильма «Бригада», вот она проверка на старость.

Вместе горланили песню, а потом Мери задумалась и сказала:

– Я люблю слушать этот хит, но он не про нас.

– Почему? Моя любимая педаль тормоз, вечно торможу, да и у тебя бывает. Цветы не люблю. Я не такая уж меркантильная, но предпочитаю деньги.

– Отчасти, да. Но тишина – это не для нас.

– А я по-другому трактую эту фразу. Тишина – это значит, не открываться перед людьми. Например, что вы знаете о Лейле, что вы можете сказать об этом человеке? Тишина. Вот как понимаю эти строки.

– У тебя всегда был какой-то своеобразный взгляд на все.

– У нас. Смотри, приятно лежать на асфальте, приятно смотреть в окно. Приятно давить ногой, приятно давить на педаль, но… Давай так и сделаем сейчас, но только немного иначе.

– Это как?

– Давай остановимся.

– Здесь? С ума сошла, поля вокруг, не единой живой души – страшновато. Кромешная темнота и безлюдье. Отличный сценарий для фильма ужасов.

– Да перестань ты занудничать. Давай, ну давай, Мери.

– Ух, вечно ты подбиваешь на какое-то безумие.

– Да что тут такого, просто выйти ночью из машины посреди поля.

Мы вышли, включили музыкальную колонку, улеглись на капот машины и стали смотреть на звезды. Как же это круто.

– Согласна, в этом определённо, что-то есть. Чувствую, как заряжаюсь энергией ночи. А как ты интерпретируешь слова «приятно ползти по травке, приятно жить с лицом в пыли»? – задумчиво спросила Мэри.

– Это когда люди грязные ментально, то есть совершают низкие поступки. Они тогда опускаются на землю и ползут, как все ползучие твари. Невозможно совершать такие действия и оставаться чистеньким. Вот поэтому лицо в пыли. Думаю, тут аллегория по типу рыльце в пушку.

– Блин, круто. Ты так анализируешь песни. Мне кажется, сам автор не догадывается о возможности такой интерпретации, – сказала Мэри с ангельской улыбкой, телепая ногой.

– Каждый автор вкладывает собственный смысл. Визуализирует мысли и тревоги. Мы весь мир интерпретируем через призму своего опыта, поэтому такие разные. Мир прекрасен в своем многообразии, но только тогда, когда рядом твой человек. Если ты одинок, а вокруг все такие специфические, часто чувствуешь одиночество в толпе. – Слова Николь были пропитаны мудростью и вселенской грустью.

– Да, когда ты закрылась в своем мире, это чувство стало постоянным спутником.

– Сожалею, что так вышло, я испытывала то же самое.

– Не хочу снова возвращаться в эту грусть, сейчас мы вместе, как и прежде, занимаемся какой-то ерундой, я счастлива. По поводу окружающего мира, было бы скучно, если бы все думали однолинейно. Хотя где-то и проще. Порой я так устаю от непонимания.

– Да, я тоже. Меня на работе до сих пор считают чудной. Тут заметила интересную особенность. Когда я чувствую поддержку близкого человека или есть рядом такой же неформал, то такая реакция даже забавляет. Когда я одна, непринятие социума убивает морально. Они говорят чудная, а я ощущаю себя какой-то не такой, больной, некрасивой, недостойной, вообще ошибкой природы.