Наталья Волохина - Да какой там Апокалипсис

Апокалипсис – в переводе с греческого, означает «открытие», «откровение». Слово имеет библейское происхождение. Одна из книг Нового Завета называется «Откровение», а второе ее название – «Апокалипсис».

Современное значение: «хаос», «конец света» – катастрофа вселенского масштаба.

Хотелось бы определить жанр этой книги, как сказка-фантасмагория для взрослых, но рука не поднимается. Уж очень реалистичны события и герои. Я решила, пусть будет фантасмагория реальности. Хотя, честно сказать, не дотягивают некоторые сюжеты до реальности. Маловато будет. Когда вижу реально действующий магазин в Лондоне, торгующий свининой, оформленной в виде человеческих тел, игриво вопрошающий с вывески: «Вам свинины или человечины?»– или лицо диктора, обыденным тоном читающего новость о заживо замороженном для продажи на органы четырехлетнем китайском малыше, признаюсь – маловато у меня фантазии. Да что я?! У авторов детективных сериалов не хватает воображения и скорости в погоне за сюжетами, жизнь их обгоняет. Пропаганда наркотиков, педофилии, изощренных способов убийств – вчерашний день, нынче в моде каннибализм и фетишированный, публичный садизм. Что будет завтра? Если оно наступит.

Как человек из прошлого века, сохранивший атавистический альтруизм, с надеждой внести хоть малую капельку отрезвления в одурманенное диким сегодняшним карнавалом сознание себе подобных, делала я этот слепок с реальности. Мне не дает покоя мысль, что последнее откровение – Апокалипсис – кончится для современного человечества гибелью, в лучшем случае, отбросит его к началу эволюционной спирали.

Наталья Волохина

На туристической стоянке обезьяна нашла игрушку с множеством кнопок и клавиш. Нажимаешь на них, а из игрушки музыка и звуки разные. Обезьяне понравилось, и она до самой ночи забавлялась. Потом уснула, игрушку выронила, у обезьян ведь ридикюлей нет. Утром забавную вещицу нашла другая обезьяна и тоже играла, пока, привлеченные странными звуками, не набежали родственники да знакомые, и не завязалась потасовка за обладание диковинкой. Кончилось тем, что потревоженный шумом вожак стаи, явился самолично на разборки и отнял игрушку. Теперь он занимался извлечением звуков в свободное от руководящей работы время, и, как самый умный, прибирал ценность в дупло, откуда взять её никто бы не рискнул.

А в это время раззявы владельцы искали пропажу днём с огнем, ругая друг друга на чём свет стоит. Но даже такие сложные заклинания не помогали. Однажды к вечеру, умаявшись, сели они напротив телевизора, но тут же вскочили и разбранились ещё пуще, накликая на друг дружку самые страшные, изощренные кары, связанные с половыми органами и родителями.

В то же самое время одна семья, впрочем, не одна, а много разных семейств, сидело у телевизоров и удивлялось, а иногда и поругивалось, используя разные генитальные выражения. «Что за чехарда такая!?»– возмущались отцы семейств, когда политические новости или футбольный матч в самый неподходящий момент сменял слезоточивый сериал. Зато мамки радовались, но недолго, потому что, когда в следующую минуту должно было, наконец, разъясниться, чей сын Хулио Херардо, вместо Марии Коровелло на экране появлялись герои мультфильма. Как вы уже поняли, дети тоже ликовали пару минут.

Лучше всего дела обстояли с программами в ночное время, но тут на любителя. Можно было всю ночь бандитские войны смотреть, а можно и на индийский сериал нарваться. Кое-кто уже догадался, отчего по ночам только одна программа работала. А вот граждане никак не могли уразуметь, в чем дело. Гневные письма, звонки заставляли редакторов и владельцев телеканалов по всему миру буквально скрываться от разъяренного населения. Они и сами не могли ничего толком объяснить, даже себе, даже под одеялом. Как раньше было хорошо! Все чинно, всё по порядку: сначала «чернуха» новостей, потом «кричуха» всяких шоу, дальше «спокойка» детям, а следом по интересам: порнуха, спорт, боевики. Теперь сигнал поступал беспорядочно, и вынуждены они были крутиться, как белка в колесе, меняя срочно «…ухи», одновременно скрываясь от гнева народного.

У растерях дела шли не лучшим образом. Парочку из них пристрелили свои же – «туристы». Небольшая группа объединилась на время и вела розыскные работы по всему маршруту экскурсии, перетряхивая каждый камешек, каждую горсть земли, прочесывая любой встречный кустик, травинку малую. Маршрут объявили опасной территорией, оцепили войсками, чтобы посторонние, не дай бог, игрушку не нашли. Итак, международная обстановка дестабилизировалась и накалилась, того и гляди, у граждан планеты терпение лопнет, и мировая революция грянет. И оно понятно, не успевали граждане ориентироваться, что сейчас по какому поводу думать правильно, больно часто программы менялись по телевизору, и газеты не успевали им объяснить по той же самой причине.

Замечательно всё было только у обезьян. Статус вожака после завладения игрушкой очень высоко поднялся, он ценным предметом умело воспользовался, башковитым оказался. Потыкать кнопочки дозволялось в качестве поощрения: умелым добытчикам пищи, отважным воинам – защитникам стаи, ну, и любимым самкам, само собой. Умирая своей смертью, в старости и почете, что редко среди вожаков встречается, передал он игрушку сыну – новому вожаку стаи. С тех пор этот обычай у обезьян сохранился.

А как же люди? А люди всё маются, горемычные. «Туристы» посовещались и решили новую игрушку сделать, что не так просто, игрушка – сложная штука.

Одному мальчику давно, в годы дефицита, подарили шапку из крашеной кошки. Мальчик не знал, что его шапка не из норки, а из бродячих Мусек. Он пришел в школу горды-ы-ый, а сын директора универмага его обсмеял и всё про кошек объяснил. Мальчик очень расстроился, на родителей обиделся сильно-сильно, прямо убил бы. Домой кинулся, но родичей убивать не стал, то ли не решился, то ли в детский дом не захотел. И тут ему на расстроенные глаза попался их кот Барсик.

–А!– закричал мальчик.– Из таких как ты, уродов, шапку сделали!

Схватил котика за хвост и треснул изо всех сил головой о стену. Тот вякнул и умер. Мальчик сначала испугался, что попадет ему, да и кота жалко, вроде привык к нему, а потом, как издевательства одноклассников припомнил, снова злобой вспыхнул, так, мол, ему и надо. Положил труп в портфель и вынес на помойку.

С тех пор шапку под норку он не надевал, в вязаной, из «Детского мира», ходил. Теплая шапочка и удобная. Он в ней две дырки вырезал. Зачем? А вот зачем. После уроков мальчик шёл не в кружок авиамоделирования, не в подворотню, где «Прима» и портвейн, а на пустырь. Там он разгибал отворот на шапке, натягивал её на лицо, так что прорези аккурат на глаза, и Фантомасом таился в щели между гаражами, предварительно разложив кусочки ливерной на видном месте. Вскоре появлялась осторожная, но очень голодная кошечка и накидывалась на колбасу, а мальчик на неё глупую. Он бедолагу пытал разными способами, шкуру сдирал и палил мстительно.