Юлия Тимченко - Мнелмонд

– Почему? Я не доживу до этого времени? – отшучивалась я.

– Может быть, но у тебя сильные защитники.

Что-то екнуло в сердце, всегда верила, что кто-то помогает и защищает. Но не знала, насколько сильны мои помощники. Наверное, очень, я столько раз избегала опасности. Меня даже иногда в шутку называли девушка-катастрофа. Вечно куда-нибудь вляпаюсь. Непоседливость и пытливый ум толкают на такие рискованные шаги. В своих мыслях я как-то отвлеклась от темы разговора.

– У человечества есть шанс на спасение?

– У человечества в целом нет. Точка отчета уже выбрана, люди перешли черту, из-за которой не возвращаются обратно.

– Выходит, что на земле ад?

– Я бы немного иначе выразился, но суть правильная. И у каждого он свой.

– По заслугам?

– Да.

– Я помню, в институте задали составить доклад на тему смысла жизни. Писала его вечером. Помню, настроение было такое паршивое и самочувствие не лучшее. Подташнивало. Так все раздражало. Кушаешь – тошнит. Еще вчера после вечеринки остался неприятный осадок. Спиртное, прокуренное заведение, эти разговоры ни о чем. Хи-хи, ха-ха с чего. Да ни с чего, спирты в голову ударили. И так оно все вот это скопилось в душе. И вылила я все это в докладе. Тем самым войдя в историю института.

– Я бы хотел когда-нибудь услышать его.

– Это не проблема, он у меня с собой.

– Если ты позволишь, я создам специальную атмосферу.

– Не против, а каким образом?

– Ты когда-нибудь наблюдала за городом с высоты птичьего полета?

– Нет, разве такое возможно, если только на самолете?

– Не только. Пойдем, Юлия.

Алевад взял меня за руку и повел прямо по тропинке.

– Здесь так волшебно, еще никогда не видела такой красоты.

Словами передать трудно мой восторг. Все будто из сказки. Яркая поляна, вся усыпанная полевыми цветами. Вокруг пахло свободой. Мне хотелось упасть на землю и никогда не вставать. Но Алевад почему-то не давал мне такой возможности.

– Пойдем, Юлия.

– Но Алевад, я хочу еще здесь побыть. Почему мы так быстро уходим?

– Сейчас поймешь. Всему свое время, я обещаю, сюда мы еще вернемся.

– Ну хорошо.

Пришлось согласиться, так не хотелось оттуда уходить. Куда он меня вообще ведет? Чувствовала себя ребенком, мы бежали, словно от гепарда. Но я совсем не уставала. Мне казалось вот-вот, еще чуть-чуть – и я взлечу. Наверное, это и есть один из видов счастья. Чувствовала себя живой, как никогда раньше. Больше не было оков тянувших и царапающих душу, в воздухе парила свобода.

– Мы пришли, – радостно заявил Алевад.

Будь открыта для нового, чтобы оно могло войти в твою жизнь.

Глория Леаль

– И куда же мы… О нет. Ты это серьезно?

Передо мной стоял огромный воздушный шар. Он был такой красивый, яркий. Черно-белый, весь обрисованный китайскими иероглифами. Не может быть, он будто знал мои желания.

– А почему нет?

– Я боюсь высоты.

– Ты это серьезно?

Алевад нарочно повторял мои слова, будто издевается.

– Более чем.

– Мне почему-то кажется, что этот шар из твоих снов.

– Возможно, я что где-то проговорилась, находясь в бреду?

– Возможно-возможно.

«Ох и мутный ты, Алевад», – подумала я.

– Юлия, позволь у тебя спросить.

Подход Алевада к вопросу явно заставлял меня нервничать.

– Спрашивай.

– Ты что, позволишь какому-то страху лишить себя мечты? Ты же хотела этого. Страх – самый большой враг человека. Ты даже и представить себе не можешь, сколько всего проходит мимо только потому, что вы боитесь пробовать.

– Вы? Ну хорошо, трусиха здесь одна я. Алевад, ты, конечно, прав, но я не могу побороть этот страх, не знаю свою реакцию. А если истерику устрою? Даже на колесе обозрения побаиваюсь кататься. А что такое чертово колесо по сравнению с воздушным шаром?

– Ты права, сравнению не подлежит. А ты решила напугать истерикой? Я способен с этим справиться.

– Как? Дашь истеричке в лоб?

– Ты что, я никогда…

Алевад уже собирался начать петицию по поводу того, что я плохо о нем думаю, что он бы никогда не смог причинить мне боль.

Но тут он взглянул на мое лицо:

– Ты шутишь. – На лице Алевада считывалось облегчение.

– О да, с ним не шути.

Мы вместе рассмеялись. Мне почему-то было так с ним легко, будто знала его всю жизнь. А точнее, он вел себя так, словно все обо мне знает. Раньше все это казалось странным. Даже опасалась чего-то. Сейчас спокойна, он никогда не причинит мне боль. В этом не было и доли сомнения. Алевад не такой, как все.

Почему мы так любим, когда нас носят на руках? Да потому, что только в такой ситуации по-настоящему приятно чувствовать свою слабость перед мужской силой.

Глория Леаль

– У меня ноги не идут, страх сковал мышечную деятельность.

– С этим я могу справиться.

Алевад взял трясущееся тело на руки. Почувствовала себя в безопасности, страх ушел.

– Теперь я боюсь.

– Чего, Алевад?

– Что снесет ветром. Ты, оказывается, пушинка.

– Ах ты, манипулятор.

Легонько стукнула Алевада в грудь. Ничего себе сталь. Как это я не

разглядела фигуру Аполлона. На это Алевад только улыбнулся:

И вот он несет меня на руках с такой легкостью. На лице ни единой морщинки, будто бы это его совсем не утруждаешь. И тогда ты думаешь: а может, я еще и ничего? В это время парень подкидывает тебя в воздух и говорит, – пушинка. А ты думаешь: ага, пушинка. А эта сволочь в автобусе назвала меня коровой, выкуси, поняла, и кто теперь корова, меня носят на руках, а тебя небось доят.

Автор ржет. Глория Леаль

– И это твоя знаменитая истерика?

Он еще и издевается. И такому прекрасному негодяю позволила затащить себя в небо. И сама засмеялась от своих мыслей.

– Ну что, Юлия, готова?

– А ты что, сам будешь управлять этой штукой? – Глаза мои округлились.

– Да, а что тебя смущает?

– Боюсь, а остальное так, по мелочам.

– Не нужно, эти шарики принадлежат моему дяде. А он чемпион по воздухоплаванию, участник крупнейших международных соревнований. Я ученик профессионала.

– Какой у тебя дядя! —мечтательно произнесла я.

– Какой? ‒, Алевад не понял, что я имела в виду.

– Классный.

Мы снова рассмеялись.

– Познакомлю вас, если хочешь.

– Конечно хочу.

Алевад улыбнулся.

– Ты полон загадок.

– В этом же вся прелесть, правда?

– Но я хочу знать, какой ты!

– А ты разве не знаешь?

Алевад посмотрел мне в глаза. У него такие миловидные, нежные черты лица. Блондин, вот бы не подумала, что свяжусь с парнем такого типажа, мне всегда нравились темноволосые. Но он не совсем обычный блондин. У него был такой оригинальный цвет волос. Длина превалировала, немного длиннее обычной стрижки. Волосы непослушно торчали в разные стороны, это мне нравилось. Создавался образ строптивого парня, с характером. На деле же он был очень милым. Но больше всего завораживали глаза, светло-светло карие. Своим взглядом он излучал добро.